– Молодец! Глотай, игрушка, глотай! Как тебе? Вкусно ведь?

Давившись спермой, словно ядом, роняя слёзы на шершавые ладони выродка, я ощутила себя полным ничтожеством. Дном общества!

Как вдруг…

– Достаточно, Назар!

Громкий рык Дамира вызвал настоящие волны дрожи в стенах комнаты, как при пятибалльном землетрясении. Кузен недовольно хмыкнул, толкнув меня на пол. Жадно хватая ртом воздух, я отползла к ближайшему углу и вжалась спиной в стену, прикусив собственный кулак, сдерживая рвавшиеся наружу рыдания, чтобы не разозлить мразей ещё больше своими жалкими всхлипами.

Надоело! Всё осточертело! Такая грёбанная жизнь не по мне. Назар, в отличие от брата, оказался тем ещё дьяволом, а издевательства Дамира – нежными цветочками. Балансируя между истерикой и нервным срывом, я решилась на отчаянный шаг.

Тем временем, между братьями назревал конфликт. На повышенных тонах они о чём-то жёстко друг с другом спорили. Я же, пользуясь моментом, направилась в сторону тигров. Животные, развалившись возле балкона, с интересом поглядывали на возникшую шумиху. Сделав глубокий выдох, я резко сорвала пластырь с руки, что скрывал недавно заработанный порез на коже, а вместе с пластырем и уже образовавшуюся корку. На только что затянувшейся ране выступили капельки алой жидкости. Этого я и добивалась.

Не раздумывая, я бросилась к хищникам. От запахах человеческой крови, тигры встрепенулись, рыкнули и уставились на меня голодными, дикими глазами с огромными расширившимися зрачками. Несколько раз споткнувшись, я неуклюже упала в их могучие лапы, протягивая кровоточащую руку навстречу страшной смерти, мечтая лишь об одном… Чтобы мой пожизненный кошмар, наконец, завершился.

– Кусай, Графиня… Кусай… – жалобно шепнула клыкастому чудищу, – Прошу…

Кошка грациозно поднялась на лапы и склонилась над моим бледным лицом, настолько близко, что горячее дыхание тигрицы в миг ошпарило щёки. Наши взгляды пересеклись. Её – огненно-хищный. И мой… обречённо-безнадёжный. А расстояние между нашими телами теперь можно было измерить в сантиметрах.

Меньше, чем за секунду, хищница одним махом острых когтей могла бы умело отсечь мне голову от туловища и одним лишь залпом проглотить. Но мне уже было всё равно.

После столь мощного унижения хотелось лишь одного…

* * *

– МИЛАНА!!!

Ох… Впервые он назвал меня по имени. Милана… а не игрушка!

«Дамир!» – я мысленно застонала в ответ.

Сердце в груди сжалось от боли. Я вздрогнула. Зажмурилась.

Я всё также стояла напротив тигрицы, без единого вздоха и движения, с протянутой рукой, умоляя кошку подарить мне быструю смерть. Но Дамир… не позволил. Не захотела и Графиня. Коша ткнулась влажным носом в окровавленную руку и, муркнув гортанное «мр-р-р» тёплым, шершавым языком лизнула ранку.

Будто пожалела!

Что за…? Почему?? Вероятно, тигрица помнила мою заботу. Ведь я уже долгое время подкармливала тигров и чистила их клетки. Более того, она признала во мне друга. Именно поэтому не нападала, что не могло не вызвать удивление. Не нападал и Цезарь. Зато Дамир как с цепи сорвался! Пулей подскочил ко мне на помощь, схватил за руку и дёрнул на себя, предварительно пригрозив револьвером питомцам. На что те, поджав уши, покорно отступили на шаг назад.

Мужчина резко развернул меня к себе лицом. В чёрных глазах безудержно сверкали молнии гнева.

– У меня чуть сердце не остановилось! Какого дьявола ты исполняешь? – сильно встряхнул за плечи, возвращая меня в проклятую реальность. Отчего, я вдруг громко расплакалась. Навзрыд. Утонула в собственном крике и водопаде слёз.

Вот и всё. Меня накрыло. Долго я держалась…

Дамир часто дышал. Его сердце колотилось уж слишком громко, а дрожь гнева ощущалась даже через шёлковую рубашку. Позабыв о брате, одной рукой – он обхватил мою талию, другой – погладил по волосам, и через четверть секунды быстро повёл прочь из покоев, направляясь в мою комнату.

* * *

– Сейчас тебе принесут травяного чаю. Я уже распорядился. А пока… – делает неуверенную паузу, – постарайся успокоиться.

Его спонтанной фразы, сказанной с небывалой нежностью, было вполне достаточно, чтобы немного расслабиться. Оказывается, вот о чём я так долго мечтала… О его объятиях, заботе, страхе… из-за опаски потерять меня.

Когда Дамир, не моргая и очень пристально глядя мне в глаза, осторожно коснулся раненой губы кончиком шёлкового платка я мгновенно ощутила абсолютную бодрость – перестала дрожать и всхлипывать. Мне вдруг стало невероятно хорошо.

– Ублюдок… Назар! Перестарался, блять! Понимаешь, просто не имел я права рушить нашу дружбу отказом, – и в полтона добавил, – мне очень жаль.

Приятное тепло охватило каждый миллиметр тела, в особенности низ живота, после того, как я услышала от НЕГО искренние слова сожаления. Правда, когда Дамир продолжил диалог, дурнота снова подступила к горлу.

– Разумеется, я боялся, что моя самая любимая собственность будет испорчена. Обожаю, когда всё идеально. Особенно бабы… Именно поэтому я так сильно разозлился, когда увидел эту проклятую ссадину на твоём милом личике. Ну, ещё тогда, во время нашего знакомства. Пришлось даже лишить мудака руку. А сейчас вот, пособачился с Назаром.

Вот так вот, да? Я – всего лишь красивая игрушка. Всего лишь чья-то собственность. Как стол или стул, например. Но как же сильно хотелось быть кем-то любимой. Искренне.

Вероятно, Дамир не может по-другому. По глазам вижу. Он просто не умеет. Не научили. И снова горькие слёзы скапливаются на моих ресница. Хочу побыть одной! Мне больно. И невыносимо дурно.

Мягкие пальцы мужчины падают на мои щёки, он растирает крупные капли душевной боли на моей коже, не давая им скатиться к губам. Сделав сладкое… солёным.

– Не плачь, милая. Ты разбиваешь мне сердце.

А разве оно у тебя есть? В смысле, не плачь?

Разве тебя не заводят чьи-то отчаянные вопли?

– Можешь рыдать в том случае… если это я главная причина твоих слёз. А не какой-нибудь другой мудак… – Дамир бережно проводит руками по моим волосам, порождая море мурашек в области касаний, – Мне не нравятся твои демонстративные порывы причинить себе вред. Чего ты хочешь?

– В смысле? – я отстраняюсь, удивлённо хмурю брови.

– Я спрашиваю, что ты хочешь за свою покорность? – в голосе тирана чувствуется сталь. Роль попрошайки, а не диктатора, давалась Дамиру уж очень непросто.

Интересно звёзды светят… Не думая, выпаливаю:

– Образование! Хочу научиться читать и писать!

Другая бы рабыня запросила свободу. Но я знала, что подобная просьба до невозможности глупа.

Дамир громко рассмеялся, взъерошив макушку моих и без того растрёпанных волос:

– Всего-то?!

– Да!

Ты ещё не знаешь моего истинного плана, Хозяин. Довольная душенька ликовала. Ведь я собиралась всерьез заняться лечением Господина.

– Хорошо. Как пожелаешь, глупышка! – и он снова прижал меня щекой к своей мощной груди, а я ощутила головокружительный аромат шикарного мужского тела. – Вспомнил твою немощность в глазах ещё в первый день нашего знакомства, когда показывал тебе договор твоего отца на возмещение долга. Ты не смогла и строчки прочесть. Неудивительно.

– В трущобах не учат грамоте, – я обиженно цокнула языком, всё ещё держа руки по швам. Ведь обниматься с ним без повода мне не хотелось. – Я согласна. Плюс к обучению – безлимитный доступ к интернету и библиотеке.

– Хорошо, Игрушка. Но ты будешь делать абсолютно всё, что я тебе прикажу. Добровольно. Без суицидальных попыток. Истерик. Слёз. Даже если я прикажу своим тиграм тебя выебать – ты согласишься.

Последняя фраза, определённо, была лишней. Дамир просто меня запугивает, для профилактики. Он ведь не серьёзно?

– Я согласна! – уверенно протягиваю руку в честь закрепления сделки рукопожатием. Дамир удивленно выгибает брови, обволакивая мою маленькую ладошку своей крепкой ручищей, и, глядя точно в глаза, не размыкая крепкого замка, надменно чеканит:

– Отлично. Теперь… поцелуй меня. Так страстно, как бы ты поцеловала своего любимого мужа.

Влипла, так влипла. Что ж… Поздно пить противозачаточные, когда уже залетела! Я становлюсь на носочки, закрываю глаза, и неуверенно тянусь к его ухмыляющимся губам, чтобы оставить на них лёгкий, почти что воздушный поцелуй. И быстро отстраняюсь, будто обжигаюсь кислотой.

– Э-э-э, нет, крошка! Такое исполнение сделки меня не устраивает!

Прежде, чем я успела осмыслить фразу, его руки мгновенно пленили мою талию, притянули к подтянутому торсу, и со всей мочи вжали в бёдра, в то время как его властный рот – набросился на мои робкие губы, сминая, кусая и всасывая их так жадно, что я все же невольно взвизгнула. Но не от боли… А от новых, неведомых никогда ранее ощущений. Ведь тело вспомнило. Вспомнило, как при нашей последней близости ему было приятно. Ну и пусть под действием препарата проявлялась эта нега. Радости в воспоминаниях было намного больше, чем злости. А от безумного поцелуя я словно провалилась в иную реальность.

Трудно признаться, но я начала привыкать к ненасытным губам пленителя, что так жадно завладели моими… Как и к его наглому языку, странным образом доставившему мне удовольствие.

Слегка отстранившись, он томно простонал в мой, едва приоткрытый рот:

– До сих пор скромничаешь? Самая невинность и неопытность. Как же я тащусь… Но ничего. Папочка займётся обучением.

И его губы снова овладели моими. До тех пор, пока я не почувствовала вкус жгучего перца на языке. От столь долгих и столь требовательных ласк, продлившихся ни один час.

Глава 15

Но одним только поцелуем дело не закончилось. Решив закрепить сделку, мы занялись сексом. После бесконечной ночи любви я получила ноутбук и ключи от библиотеки. Плюс ко всему – новые обязанности. Доступ на кухню и к конюшням отныне для меня был закрыт. А моей новой работой стало ублажение Хозяина в любой момент. Как только он того пожелает. Хоть глубокой ночью, хоть ранним утром, хоть во время месячных, хоть во время кишечного гриппа. Без разницы! Сделка есть сделка!