Набросив одеяло на разодранную в кровь спину, головорез подхватил меня на руки и вынес прочь из помещения, направляясь к лестнице. Мы спустились в самые низы дома. Точнее, в сырой, покрытый плесенью подвал, где единственными «соседями по койке» являлись крысы.

Грубо бросив меня на бетонный пол в одну из находившихся там клеток, недоносок быстро удалился, заперев ржавую дверь на замок.

После его ухода, находясь в кромешной тьме, я провалилась в небытие. Не думая ни о чём, но жалея о многом.

Кроме боли, страха и ненависти…

К себе лично.

* * *

В суровую реальность меня выдернул жуткий холод и ломота во всём теле. Не знаю точно, сколько времени я провела в заточении, как вдруг услышала противный лязг замка, и в помещение вошел некий тёмный силуэт.

– Милана!

Я услышала хорошо известный мужской голос, принадлежащий Сатиру. Чёрт! А он тут что делает?

Всё это время я лежала на животе, стараясь не тревожить раны. При виде мужчины, я попыталась сесть. Но каких неимоверных усилий мне стоило это простое действие!

– Лежи, глупая. Я тебе мазь принёс, – Сатир опустился на колени рядом со ржавой скамейкой, на которой я, жалобно постанывая, беспомощно лежала, свернувшись в клубочек, и его прохладные пальцы бережно коснулись изувеченной кожи. – Не шевелись только. Я сюда тайком пробрался. Узнают – руки отсекут.

– И-идиот, – тихонько всплакнула. – П-проваливай, живо! З-зачем припёрся? Н-не хватало ещё и т-тебя подставить…

– Заткн… Помолчи лучше. Лежи спокойно, дай раны обработать, не то гноиться начнут!

Приятное тепло пощекотало спину, когда пальцы Сатира, пропитанные ароматным кремом, крайне осторожно коснулись царапин. Из осипшего горла вырвался стон облегчения. И правда, эта чудо-мазь обладала мгновенным обезболивающим эффектом. Наконец, я расслабилась.

– С-спасибо, – всхлипнула, ненавидя себя за то, что при последней встрече нагрубила парню. Тому единственному, которому было искренне НЕ плевать на мою ничтожную жизнь.

В ответ он протяжно выдохнул, бережно погладив мои влажные волосы:

– Ненавижу его… Но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы как можно скорей вытащить нас из этой вечной дыры. Ты только держись, а! Несмотря ни на что… Обещай!

– О-обещаю, – обещание далось мне с превеликим трудом. – П-прости. П-пожалуйста. Я не хотела т-тебя обид…

– Ш-ш-ш, – парень перебил, не дал договорить, – Поспи лучше. А я всё же попробую договориться с Дамиром. Хотя бы о том, чтобы тебя перевели в более лучшую комнату, и немедленно позаботились о твоих ранах.

Голос Сатира звучал излишне взволнованно, а в каждом сказанном слове чувствовалось беспокойство. Он нежно поцеловал меня в шею, отчего моя кожа отреагировала на этот чувственный поцелуй ордой мурашек, а сердце – ускорило жизненный ритм.

Впервые поцеловал… Так нежно и так неожиданно.

Осторожно накрыв меня одеялом, заперев дверь на замок, Сатир спешно испарился. Но я все еще продолжала ощущать его пристальный взгляд в беспросветном мраке подвала, пока снова не погрузилась в вынужденную дремоту.

* * *

Знала бы я, что тогда, в подвале, мы виделись с парнем в последний раз? Конечно же нет…

На следующий день, ближе к вечеру, меня выволокли на улицу, приковав спиной к одному из деревьев, находившихся в саду.

Благодаря мази, раны больше не кровоточили и практически не болели, но вот проклятое головокружение и слабость отбирали все оставшиеся силы.

Не прошло и получаса, как на горизонте показался Дамир. И не один. За его спиной плелась небольшая вереница пленников в сопровождении вооружённых до зубов охранников.

О, Господи!

Сердце в груди буквально разрывалось от отчаяния, когда среди пленников я увидела Розу, лицо которой украшали жуткие синяки. Прихрамывая, женщина двигалась к соседнему дереву. Дамир всё же выяснил личность главного виновника, осмелившегося проболтаться о нюансах его страшной болезни. Конечно, первым делом подозрение пало на кухарку, проживающую в особняке с самого рождения Дамира. Ведь Роза общалась со мной больше всех. А несколько ударов по лицу и парочка жутких угроз, заставили женщину мигом признаться.

Гордый победитель. Сущий демон во плоти! Он, высокомерно вздёрнув подбородок вверх, выпрямив спину и спрятав руки в карман изящного смокинга, важной походкой шагал к летней веранде, в которой уже был выставлен обеденный стол со всевозможным разнообразием деликатесов.

После порки деспот смотрел на меня с таким омерзением, словно на кусок дерьма, в который вляпались его бредовые ботинки с золотыми каблуками. Смоляной, наполненный страшным пожаром взгляд, снова вернулся. Как и прежний Дамир. Жестокий и властный ублюдок. Такой же, как при первом нашем знакомстве. А новый Дамир, погиб. Вернее, это я его погубила. По вине собственной глупости.

Усевшись на мягкую софу, расположенную в беседке, он деловито щёлкнул пальцами, приказывая наемникам сорвать одежду с провинившихся пленниц. Расхохотавшись, довольные отморозки резко сорвали платье с рыдающей Розы, подтолкнув её ближе ко мне.

Всё, что я могла – кричать и молить Господина о пощаде, на что тот… никак не реагировал. Но когда мои крики откровенно ему надоели, бандит отчеканил новый приказ:

– Этой – ебальник заткните. А эту – до дыр хорошенько выдолбите!

Присвистывая и порыкивая, они набросились на несчастную женщину, по рукам и ногам растянув её тело прямо на газоне, принявшись владеть немолодой плотью в порядке очереди, тем самым доставляя невиданное удовольствие их обезумевшему лидеру. А лидер, деловито закинув ногу на ногу, попивая чай с травками собственного производства, наблюдал за забавным представлением, как обычно наслаждаясь чужими страданиями.

То, что я ощущала в сейчас, я не пожелала бы даже самому своему ненавистному врагу. Чувство вины буквально разъедало меня изнутри, пока я наблюдала за тем, как из-за меня десять крепких мужчин жёстко имеют бедную женщину во всех позах и во все имеющиеся отверстия.

Закончив вершить наказание, её обмякшее тело также приковали к стволу дерева, оставив нас в таком положении на целую ночь. Во время которой лупил сильный ливень с грозами и ледяным ветром.

Меня никто не тронул. Правда, после группового веселья некоторые ушлёпки всё-таки облили моё тело липким ядом, оставив в таком позорном положении до самого утра.

* * *

Ближе к обеду мрази вернулись. Отвязав едва живую Розу, они погрузили её тело в грузовик, выехавший прямо во двор поместья, с целью – доставить двух провинившихся рабов за периметр поместья.

Почему двух?

Я думала, что Дамир всё же решил отправить меня обратно в трущобы, но я ошиблась! Вторым пленником оказалась вовсе не я… а Сатир.

САТИР!!!

Последнее, что я видела, прежде чем меня снова бросили в карцер, – то, как Сатир со связанными руками карабкается в грузовик, пряча лицо под копной взъерошенных волос, перепачканных в чём-то красном и липком.

Его просто изгнали из братства. Из-за ревности Дамира. Позже я выяснила, что Розу отправили в «Грязные Трущобы», в «Дом Наслаждений», а Сатира… его… его прилюдно казнили. Отрубив голову на центральной площади трущоб. В честь предательства по отношению к лидеру.

Глава 17

На самом деле Дамир убил Сатира из-за ревности. В первую очередь, по отношению ко мне.

После чудовищных событий, а также новости о казни единственного полюбившегося мне человека, не считая Розы, я превратилась в безжизненную куклу, полностью погрузившись в свой внутренний мир, исключительно наполненный горькой печалью. Рыдая с утра до вечера, я по-прежнему находилась в подвале. Я отказывалась от любой пищи и даже воды. Пока Дамир, из-за боязни истощения, не отдал приказ о переводе меня в медицинское крыло под личную ответственность Завира.

Я не только похудела, но и заболела. Пневмонией. По вине того, что нас с Розой на целую ночь обнажёнными оставили гнить под ледяным дождем.

* * *

От лечения я отказывалась, мечтая поскорее свести концы с концами. Но меня насильно шпиговали болючими уколами, так щедро, что на теле и миллиметра живого места не осталось. Видимо, ублюдку Дамиру я нужна была живой. Для потех, разумеется. Ведь наказание ещё как следует не отработано.

Через неделю пыток самочувствие более-менее нормализовалось. И тогда меня швырнули на каторгу, принуждая выполнять былые обязанности. Я боялась взглянуть в сторону кухни, вспоминая о наших милых посиделках с Розой. Чувство вины душило. Глаза тонули в слезах. Каждый божий день!

Место добродушной Розы заняла старая кляча, обиженная на весь мир. Хелена… Так звали бездушную каргу, которая выглядела не лучше вымершего динозавра. Одним словом, злая-презлая динозавриха, замаскированная под человеческую женщину. Которая не стеснялась распускать руки при малейшем недовольстве. Я называла её просто – Горгулья. И внешностью, и характером она напоминала это жуткое чудовище из ада.

Горгулья всегда таскала за пазухой яблочную розгу, которой обожала лупить виновников по рукам и спине, тем самым выплёскивая всю свою неполноценность на тряпках для битья. То бишь на мне.

Но не только от Хелены я получала. Ещё и от излюбленных наложниц Господина, которые просто пищали от радости, когда швырялись в меня камнями, унижая в честь того, что когда-то я украла у них статус. Ведь в последнее время Хозяин занимался сексом только со мной.

* * *

Странно, но вскоре побои со стороны наложниц, как и со стороны Горгульи, прекратились. К концу недели мной овладела паника. И не зря.

Оказывается, на выходные Дамир запланировал грандиозную вечеринку в честь расширения бизнеса. Теперь его дурь пользовалась особым спросом в странах Африки и Индии.

Накануне веселья, доделав все рабочие дела, я спряталась в кладовке, так как подобные вечеринки для меня ничего хорошего не предвещали. Я знала, что Дамир нечто задумал, касательно моей личности. Наказание ведь недостаточно отработано. Порки ремнём вполсилы было мало.