Мария Зайцева - Их безумие

- Рэй, - она все же смотрит на него, перед тем, как развернуться и уйти, - мне нужно время все обдумать. Недели хватит. Я не буду прятаться. И очень надеюсь, что никому не придет больше в голову меня красть.

- Кер...

- Пока, Рэй.

Шон кричит Дебби:

- Набери мне, Четырехглазка, я тебя покатаю на своем... Байке!

Но не получает реакции.

Смотрит, как две худенькие фигурки удаляются по тропинке вверх к стоянке, затем поворачивается к Рэю и глубокомысленно изрекает:

- Да, братишка, ты умеешь уговорить женщину. Вот я удивляюсь, как она тебе вообще дала, с твоим-то косноязычием.

- А я не спрашивал разрешения... - Бормочет Рэй и уходит к воде.

Он не хочет разговаривать и отвечать на подколки старшего.

И так еле сдерживается, чтоб не врезать кулаком по вытянувшейся в удивлении физиономии.

- Рэй, амиго, - голос Мигеля звучит развязно, лениво, и это вообще никак не совпадает с его внимательным взглядом, сканирующим Рэя так, что тот еле сдерживается, чтоб не начать ерзать. Или сразу бить. Но надо держаться. Надо. - Что случилось? Не устраивает твоя доля?

- Не в этом вопрос. Я хочу выйти из сделки, - коротко отвечает Рэй, и лицо Мигеля делается нарочито задумчивым и удивленным.

- Почему? Если вопрос в деньгах, то обсудим. - Миролюбиво говорит Мигель, и Рэй ощущает позади себя движение воздуха. Подручный Мигеля, коротколапый мекс, подошел ближе. Это напрягает. И Рэй очень боится, что сорвется. И опять уговаривает себя держаться.

- Вопрос не в деньгах. Просто не люблю, когда меня используют втемную.

- О чем ты, малыш?

Мигель откидывается на спинку кресла, закуривает.

Рэй выдыхает. Будет разговор, значит. И это хорошо. Он чувствует сзади человека, но уже опять в отдалении. И это тоже хорошо. А то так и сбиться недолго.

Он переводит взгляд с Мигеля на стол, прихватывает сигареты, тоже прикуривает и неосознанно, чисто на интуитивном уровне, зеркалит его позу. Свободную позу хозяина положения.

В этот раз они встречаются не в многолюдном баре. Нет. В том самом месте, где держали его девочку не так давно. И народу здесь немного. По крайней мере, Рэй видел четверых, вместе с Мигелем. И это с одной стороны хорошо, а с другой - не особо. И настораживает.

Но ему надо завершить разговор. И выйти отсюда. Живым и здоровым.

За эти несколько дней, не неделю даже, потому что Шон, засранец, обернулся раньше, Рэй успел и на стену залезть от тоски по своей девочке, и сто раз передумать их последний разговор, по-мазохистски перебирая в голове все минуты.

Ее взгляд. Ее дрожащий от негодования и напряжения голос. Нервное подрагивание ресниц. Сдерживаемые слезы. Свою беспомощность. Потому что не мог ничего сказать. Не мог.

Он делал на автомате какую-то работу, даже отчеты Лю отправлял, и созванивался с ним по телефону, но на самом деле вообще был не здесь. И силой воли заставлял себя не срываться к универу, чтоб хотя бы издали посмотреть на Керри. Как она там? Что делает? Скучает по нему? Переживает? Или... Насчет "или" он думать не хотел. Не мог, потому что сразу же в глазах все заливало красным, а мозги буквально отказывали. Никаких "или". Он все решит. Он уже решает. И брат в этом плане оказался очень к месту, как ни странно.

Но Рэй осознавал, что, даже если бы Шон не появился так вовремя (и случайно ли, вот в чем вопрос. Но задать его некому, этот засранец не ответит, само собой), то Рэй сам бы не смог ждать. Не выдержал бы все время быть в таком напряжении. И то, что он, скорее всего, пошел бы в полицию, тоже понимал. Или к Лю. И после летел бы в полицию уже на пинках от прямого работодателя. Потому что, чем больше все это варилось в его голове, тем яснее становилась собственная тупость, и то, что решения он принимал глупые и детские. И слова его малышки, его девочки, не последнее место в этих умозаключениях занимали.

И вот теперь, когда решение принято, осталось только довершить работу. И вытащить себя и Керри из дерьма.

- Я о том, что вы перевозите в коробках, Мигель.

- Так и знал, что ты - хитрый мальчик, - смеется Мигель, нисколько не удивленный словами Рэя. Словно ожидал от него такой активности. - Ну хорошо, сколько ты хочешь?

- Нисколько. Я хочу, чтоб вы собрали свои игрушки, а особенно те, что могут взорваться в любой момент и разнести полгорода, и свалили нахер из моей мастерской.

- Рэй, мальчик мой, я не понимаю, о чем ты говоришь...

Мигель делает знак, и Рэя тут же выдергивают из кресла. Мекс, подобравшийся незаметно, фиксирует его руки и ловко ощупывает. Его уже щупали перед тем, как запустить сюда, поэтому Рэй, дернувшийся сначала, потом расслабляется и усмехается внимательно наблюдающему за всем происходящим Мигелю.

- Хочешь меня раздеть?

- Да, пожалуй...

И Рэя просто в одну секунду вытряхивают из одежды. Он не сопротивляется, остается в одном белье, поводит плечами.

Мигель смотрит на его грудь с шрамами от папашиного ремня, кивает:

- А у тебя было веселое детство, малыш?

- Не твоя печаль, - Рэй, удивляясь внутренне тому, что не заводится от вопроса, за который он раньше бы глотку перервал, опять садится в кресло, закуривает очередную сигарету.

- Я надеюсь, твой приятель не извращенец и не собирается дрочить на мое шмотье?

- Не надо обижать Лукаса, твою одежду тебе вернут на выходе. Если ты выйдешь отсюда, конечно же.

- О как! То есть, разговора не будет?

- Мы сейчас говорим.

- Но ты мне угрожаешь.

- Да, конечно. Ты же не дурак, должен понимать свою ситуацию.

- Вот потому, что понимаю, и отказываюсь. На второе одиннадцатое сентября я не подписывался.

- Мальчик, о чем ты? Мы - обычные продавцы. Твой бокс - всего лишь транзит. Ни о чем таком речи не идет.

- Ну да, а доху*ща пластида в коробках - это просто товар.

- Конечно, малыш. Просто товар. Мы продаем, мы покупаем...

- Я не хочу в этом участвовать. Это пожизненное.

- Малыш, ты уже в этом. И девочка твоя в этом. Поздно давать заднюю.

- Вот только ее не приплетай.

- Да как же не приплетать? Она уже попала. Еще в прошлый раз, когда гостила здесь.

- Когда вы ее похитили, ты хотел сказать. Давай своими именами. Похитили, напугали, чуть не изнасиловали...

- Согласен. Это издержки. Но больше-то мы ее не трогали. И не собираемся. Пока. От тебя только все зависит, малыш.

- Мигель... - тут Рэй подается вперед, стараясь максимально открыто смотреть в глаза мужчине. Так, чтоб тот увидел, что Рэю страшно, стремно, и что он колеблется. Короче говоря, все то, что и должен увидеть. - Я не хочу в этом участвовать. По крайней мере, за такие смешные бабки.

- Ну так я об этом и сказал сразу же, малыш.

Мигель какое-то время изучает его напряженное лицо, а затем расслабляется ощутимо.

- Говори, сколько хочешь.

Рэй откидывается назад, выдыхает дым, стараясь, чтоб не было видно, что пальцы его подрагивают.

- Втрое больше. Каждую неделю.

- Хорошо, малыш. Мог бы сразу сказать. Не пришлось бы упоминать твою девочку.

После этого разговор завершается, Рэй выходит из помещения, одевается и идет прочь к байку. Медленно, не торопясь. Чтоб все, кто за ним наблюдает в этот момент, думали, что он спокоен. И удовлетворен.

И только заехав в город и остановившись на заправку, Рэй дергает себя за мочку уха и громко говорит в пространство:

- Все.

После этого он едет на работу. И выходит из бокс-офиса, только когда требуется его присутсвие при обыске.

А вечером приезжает Лю.

Неожиданно. Заходит в бокс-офис, оценивающе смотрит на вставшего из-за стола Рэя.

Рэй, стремительно соображая, что может означать тяжелый взгляд работодателя, успевает только отойти от стола и машинально прижать руки к кропусу. Это, само собой, не спасает от удара, потому что Лю пробивает с такой силой, словно Рэй - не парень девяностокиллограммовый, а котенок, которого легко отшвырнуть с дороги.

Без разговоров и замаха бьет его кулаком в солнечное сплетение так, что Рэй просто на какое-то время вырубается и падает на бетонный пол.

А Лю тем временем хватает его за шкирку и тащит к диванчику. Роняет, словно куль, и припечатывает парочку отрезвляющих оплеух.

- Какого, бл*, хера тут у тебя происходит??? - рычит он, встряхивая Рэя на каждом слове так, что у него клацают зубы.

Рэю неожиданно приходит в голову мысль, что он за последние несколько дней слишком часто получает по морде, и это нихера не радостная перспектива, и надо бы такое прекращать, но пока это сделать нереально. Лю взбешен, а когда Лю взбешен, на него очень сложно оказывать влияние.

- Придурки Уокеры, так и знал, что на вас, скотов, ни в чем полагаться нельзя... Уехать незозможно, буквально отвлечься на пару недель от дел, как уже в самое дерьмо по макушуку макаете, дебилы, бл*!

- Эй, дядя, ты бы про всех Уокеров не говорил так, - раздается от дверей веселый голос Шона.

- Еще один, - рычит Лю и, оставив полубесчувственного, хватающего воздух ртом Рэя, медведем движется на Шона.

- Лю, погоди, Лю!

Шон резво отпрыгивает в сторону и быстро говорит, стараясь укладываться в короткие емкие фразы, чтоб сразу доходило:

- Все нормально уже. Обыск провели, даже не разворошили ничего. Этих козлов мы сдали. Прям в ФБР. Так что все в шоколаде.

И, видя, что слова все же начали доходить до Лю, потому что он останавливается, Шон закрепляет результат: