Мама убирает со стола посуду и, как всегда, раздает указания. Я согласно киваю и отпиваю глоток кофе.

Раньше я бы возмутилась, а сейчас все равно. Совсем. Как будто внутри меня все умерло. Нет эмоций, нет чувств. Только глухая боль где-то глубоко внутри.

Бужу Еву. Она волнуется — в первый раз идет в подготовительную школу. Тщательно чистит зубки, сопит, в десятый раз проверяет свой рюкзачок.

Мама кормит ее завтраком, заплетает косичку, а я заставляю себя накраситься. Именно заставляю, потому что мне все равно, как я выгляжу. Но что скажут люди… через одного же все вокруг мамины знакомые. Знают, что я вернулась домой с дочкой и развожусь с мужем.

Надеваю шерстяное платье, теплые чулки, но, наверное, по любому замерзну. Ради одной остановки я не стану брать со стоянки машину.

— Надень мою шубу, — ворчит мама. — Заболеешь же.

— Не хочу твою. Хочу свое пальто.

— Его украли! Продали, наверное. Ходит кто-то другой в твоем зимнем пальто, — ухмыляется мама.

Хмурюсь. У меня было хорошее зимнее пальто. Оттороченное норкой, теплое и стильное пальто. А теперь его нет. И работы нет. И, кажется, Валера украл у меня все — возможность продолжать жить в Ростове, работать на прилично оплачиваемой работе, любить и быть любимой. Как же я его ненавижу!

— На выходных поезжай в торговый центр, отец денег даст. У него премия квартальная должна быть, — вещает мама.

А я чувствую себя так, будто только закончила десятый класс. Тогда мама говорила те же самые слова. У папы квартальная премия, поедем, купим тебе вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Нет, не поеду. Потом как-нибудь, когда распродажи начнутся, приобрету что-нибудь со скидкой.

— Гордая, да? — посмеивается мама.

— Да, гордая. Не хочу ваши деньги брать. И так на Еву, сколько потратили за неделю. Карандаши, ручки, тетрадки, букварь. На обучение две тысячи в месяц.

— Ну, на что-то же надо тратить то, что мы зарабатываем. Будем считать, у нас наступила вторая молодость, раз уж ты вернулась.

…Еще пятнадцать минут до начала занятий, а мы с Евой уже в школе. Она вцепилась в мою руку мертвой хваткой.

— Не волнуйся ты так, — качаю головой. — Это же не садик. Всего сорок минут с учительницей, а потом я тебя заберу. Я и ждать тебя в коридоре буду. Как по субботам в художественную школу мы ходили, помнишь?

Ева отчаянно кивает. Она помнит, но волнуется от этого не меньше.

Наконец выходит учительница. Мою дочку и еще нескольких детей приглашают в класс. Другие мамы наперебой дают советы своим вспотевшим чадам, а я молчу. Ева тоже молчит. Она всегда молчит, если попадает в толпу. Оборачивается только один раз, я ободряюще киваю. Шепчу губами, что буду ждать ее здесь, за дверью.

Уф, двери класса закрываются. Мамы расходятся. Кто-то остается ждать у окна, кто-то бежит за продуктами в ближайший магазин.

Подумав немного, решаю сходить в небольшой ларек у остановки. Там делают кофе на вынос в модных разноцветных стаканчиках. Не «Старбакс», конечно, но вкусно. А делать мне в ближайшие сорок минут все равно нечего.

Ветер налетает порывами, забирается под верхнюю одежду, и от этого становится жутко холодно. Бегу к ларьку, заказываю фирменный горячий шоколад, украшенный взбитыми сливками. Дышу на замерзшие руки в ожидании. Улыбаюсь баристе, расплачиваюсь за готовый через пару минут напиток, и выбираюсь из стеклянного заведения.

Осторожно вышагиваю вдоль дороги, стараясь не расплескать горячую жидкость под крышкой. Вдруг спиной чувствую чей-то взгляд.

Глава 35

Мягко тормозит у обочины дороги за остановкой машина, и сердце на миг останавливается. Я не оборачиваюсь, но знаю, чья это машина. Знаю, кто за рулем. Ветер порывом бьет в лицо, меня начинает трясти. Ускоряю шаг, и уже плевать на горячий шоколад, который может расплескаться.

«Может, померещилось?» — уговариваю себя, пытаясь унять бешеный набат в висках.

Может, не заметит?

Почему я точно знаю, что он смотрит мне в спину?

Впереди дверь в частную школу. Дергаю за ручку, ныряю внутрь. С досадой замечаю, что горячий шоколад все же расплескался и течет по руке.

Коридор пуст, мамочки разошлись. Пара бабушек сидит на стульях у стены. Иду в самый конец, к окну с широким подоконником. Ставлю стаканчик на подоконник и достаю из сумочки влажные салфетки. Черт, и на пальто пятно умудрилась посадить.

Поднимаю голову. Сердце срывается куда-то вниз. Горло обжигает страх. В противоположном конце коридора я вижу Костю. В дубленке, стильных шерстяных брюках черного цвета и дорогих кожаных туфлях. Точно, он. Никто больше не носит такие туфли, как у него, я же это еще в первую встречу заметила.

У него в руках розы. Пепельно-розовые, голландские, на длинных ножках.


Или у меня что-то не так с восприятием, или все же что-то не так с Константином.

Он не спускает с меня глаз, уверенно идет мне навстречу.

Сглатываю ком в горле, чувствую, как пламенеют щеки. Руки противно дрожат. Да что там руки, меня всю трясет.

— Привет.

Все такой же наглый взгляд, уверенная улыбка. Да, это Костя.

— Как ты… меня нашел? — удается мне выдавить из себя вопрос.

— У твоей матери спросил, — пожимает широкими плечами он.

— И она тебе так просто рассказала, где меня можно найти?

— Ну… я ей сказал, что я твой адвокат, которого назначил суд по делу о разводе. И что у меня к тебе срочное дело.

— Ты обманул мою маму?

— Немного приукрасил действительность, — усмехается, испытующе смотрит мне в глаза. — На, вот. Держи.

— Цветы? — растерянно смотрю на букет шикарных роз. — Ты же их не даришь?

— Ну, не дарил до сегодняшнего дня, да, — пожимает плечами он и внимательно следит за моей реакцией.

Я не знаю, что делать с букетом, и осторожно кладу его на подоконник рядом с многострадальным стаканчиком горячего шоколада.

— А что ты здесь делаешь? — наконец догадываюсь спросить.

— К тебе приехал.

— Зачем?

— Обратно в Ростов тебя забрать.

— Костя!

Вскрикиваю так громко, что бабушки на стульях с любопытством поворачиваются в нашу сторону.

— Нет, ты не думай… у меня было время, чтобы все взвесить. В общем, мне без тебя плохо, Ань.

— А Ева? Ты же понимаешь, что я…

— Да, я понимаю. Когда у нее закончится занятие?

— Через пятнадцать минут.

— Хорошо. Подождем ее, а потом сходим вместе куда-нибудь перекусить. Она же любит ходить в Макдоналдс?

— Любит.

— Ну, вот. Пообедаем, и подумаем, как нам втроем жить дальше.

Я растеряна. Он не понимает, как мне тяжело стоять рядом с ним. Не понимает, как трудно контролировать свое сердце, в котором уже забрезжила хрупкая надежда на счастье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36.

В серых глазах отражается что-то похожее на горечь. Он берет меня за руки и осторожно, будто опасаясь отказа, притягивает к себе.

Прижимаюсь к его груди, и ощущаю, как горчит в горле. Как же мне было без него плохо все это время!

Костя чувствует мой отклик и сжимает меня в своих объятиях сильнее.

— Ты меня задушишь, — шепчу с улыбкой.

Он тихо смеется, обхватывает мое лицо ладонями и целует в губы.

Мы стоим у окна, тесно прижавшись друг к другу, и снова молчим. Наше молчание обманчиво. Внутри все бурлит. Радость встречи, роскошные пепельно-розовые розы на окне, совсем остывший шоколад в разноцветном бумажном стаканчике, жар крепко сплетенных пальцев…

И те пятнадцать минут, что остались до окончания занятия Евы пролетают, как одна секунда.

Подходят родители, коридор оживает. Учительница распахивает дверь и выпускает детей. Подзывает нас, чтобы рассказать, как прошел урок. Костя остается стоять у окна, я ловлю Еву за руку. Она не успела застегнуть свой новый рюкзак, и теперь из него торчат тетради и букварь.

— Дома с ними не занимайтесь, особенно письмом! — назидательно вещает учительница. — Я сама буду вашим деткам руку ставить. А если заставлять писать слишком много, они быстро перегорят.

Она говорит что-то еще, я перехватываю у Евы рюкзак, застегиваю замок и веду ее к окну, у которого ждет Константин.

Ева изумленно округляет глазки.

— Привет, — улыбается он.


— Ты же сказала, что Константин никогда не придет? — поворачивается ко мне дочка.

Я улыбаюсь, пожимаю плечами.

— Вот так, да? — обижено смотрит на меня Костя. И тут же переключается на Еву. — Хочешь в Макдоналдс?

— Хочу, — кивает она. Счастливая мордашка расплывается в улыбке.

— Тогда надевай пальто, и поехали, — подмигивает ей он.

Я помогаю Еве застегнуть дутое пальто, натягиваю шапку с большим бубоном и торопливо выбрасываю бумажный стаканчик с напитком в урну.

— Цветы не забудь, — бросает мне через плечо Константин. Берет Еву за руку, и они медленно двигаются в сторону выхода.

Улыбаюсь — как он мог подумать, что я забуду розы?

В пятничное утро в Макдоналдсе у парка немноголюдно. Видимо, холодный ветер не располагает к романтичным прогулкам.

— Что закажем? — останавливается у стенда с заказом Константин.

— Мама любит креветки и кофе, — с довольной улыбкой сообщает Ева.

— А на десерт?

— Тоже кофе, она не покупает десерты.

— А ты будешь детский обед с игрушкой?

— Да.