— Ладно, Ань, доживем до утра.

Я обреченно посмотрела в окно. Пошел первый снег. Он кружился в свете фонарей, безумно красивый и свежий, и не было пейзажа прекраснее. Природа ликовала. Она дарила миру свое великолепие.

Эта красота выдавала чудовищный контраст с тем, что творилось в моей душе. Я должна была сейчас радоваться. Предстоящим каникулам в Дубае, колечку от Кости, нашей скорой свадьбе. Но вместо этого душу сковала чудовищная тревога. Она поднималась изнутри темными волнами и не давала спокойно дышать.

Глава 54

Вот и парковка. Выложенная плиткой набережная, сверкающий яркими огнями супермаркет «Тихий Дон».

Костя открывает мне дверь, помогает выйти.

— Ань, снег, — улыбается он. — Настоящий, смотри…

Берет меня за руки, подставляет мои ладони летящим в звенящей тишине снежинкам.

К горлу подкатывается ком. Глаза жгут слезы.

— Костя, нас ведь не убьют? — шепчу обреченно.

— Нет, Аня. Нас не убьют, — хмурится Покровский. — Даже думать не смей о смерти. Пойдем лучше освободим из заточения Игоря. Он весь день пронянчился с Евой.

— Ой, да… Бедный Игорь… — спохватываюсь я. Порываюсь вперед, Костя торопится за мной.

Распахиваем дверь. В квартире уютно пахнет чем-то вкусным.

— Костя, Аня! Наконец-то, — выходит из кухни Майя. Улыбается нам.

— Мам, — растерянно смотрит на маму Костя. — Ты что здесь делаешь? В музтеатр же собиралась идти?

Из-за спины Майи выплывает довольный дядя Жора. На вилке у него наколот очень ароматный домашний пельмень в сливочном масле.

— А нам тут малыш Игорь позвонил. Сказал, что он в беде. Майя перезвонила мне, извинилась, что не попадет в театр, и мы решили, что детей надо спасать. А театр… будут еще билеты. Вот мы и приехали к вам вместо театра. Отлично провели время, между прочим. По-домашнему. Налепили пельмешек. Виски твой дорогущий, Константин, правда, приговорили. Уж прости.

Мы с Костей переглядываемся, улыбаемся.

— А дети где? — приподнимает бровь Константин.

— Спят. Уморились. Один в гостиной, вторая в своей комнате.

Костя заглядывает в гостиную. Я высовываю голову из-за его спины.

Игорь в шапке Санты и пушистом Костином халате спит на спине, раскинув руки. На журнальном столике банка недопитого пива. Ева сопит в своей кроватке, в колготках и розовой майке с Китти.

— Надо его женить, — грустно шепчет Майя. — Он же пропадет так один. Слишком добрый мой малыш…

— Мам, он уже женился, — рычит Костя. — Одного раза достаточно.

Я улыбаюсь.

— Дядя Жора, спасибо, что приехал.

— Аня, давай я завтра с Евой останусь? Пока у вас суд, негоже Игоря опять в няньках оставлять. Хреновая из него нянька.

— Это было бы очень кстати. Да, Костя?

— Конечно. Оставайтесь у нас на ночь.

— Нет, я в гостинице переночую. Завтра к восьми приеду.

— Ну, давайте же все за стол. Пока пельмешки горячие, — спохватывается Майя. — И по стопочке еще выпьем. Мы не весь напиток выпили, вам оставили.

— Конечно, конечно, только переоденемся и руки вымоем, — улыбается маме Костя.

Еще никогда я не пробовала таких вкусных домашних пельменей со сметаной. И остатки виски, несмотря на то, что их вряд ли подают к пельменям, зашли на «ура». Теплая у нас подобралась компания — дядя Жора с Майей все время смеялись. Она подшучивала над Костей. Хвалила Еву. И мне до слез не хотелось, чтобы ужин заканчивался. Не хотелось, чтобы они уходили — Майя и бравый крутой парень из девяностых дядя Жора. Слишком хорошо было в их компании. Уютно и безопасно.

После ужина они ушли вместе — дядя Жора и Майя.

— Знаешь, Костя, у нас есть два чудесных ангела-хранителя, — заулыбалась я.

— Это точно, — согласился он. — Только вот что с Тамагочиком в шапке Санты делать?

— Да пусть спит уже. Куда его на ночь глядя гнать.

Переглядываемся. В глазах вспыхивает огонь — мой, зеленый, и его, пепельно-серый. Костя прижимает меня к стене в прихожей. Заводит руки над головой, обжигает шею колючими поцелуями. Впивается в губы, дерзко разводит их языком, скользит по зубам, вторгается глубже.

Я издаю тихий стон, плавлюсь от тяжести его крепкого тела. Наши языки сплетаются в страстном танце. Мои губы горят от его жесткой щетины, но это приятное жжение.

— Успеем? — шепчет Костя. Не дожидаясь ответа, заталкивает меня в ванную комнату, плотно прикрывает дверь. Нащупывает презерватив в ящичке, прижимает к стене лицом и задирает подол домашнего платья до самых подмышек, обнажая спину.

Судорожный выдох, и мои трусики соскальзывают к ступням. Костя прижимается к моей обнаженной спине всем телом. Губы приникают к ложбинке у основания шеи. Рука нащупывает грудь в ажурном бюстгальтере и медленно сжимает острый сосок. Вторая бесстыдно скользит по ягодицам.

Его пальцы на коже вызывают тепло во всем теле. В животе появляется приятная тяжесть. По коже бегут мурашки. Я выгибаюсь ему навстречу. Он едва слышно приспускает спортивные брюки, обхватывает руками мои обнаженные бедра и резко, без предупреждения вторгается в меня. Там тесно. Я вскрикиваю, подаюсь ему навстречу. Он сжимает мои бедра сильнее и погружается в меня полностью, без остатка.

— Еще. Я хочу сильнее… Я хочу чувствовать тебя внутри… — мое дыхание сбивается.

Костя издает хриплый стон. Начинает двигаться рывками, удерживая мои бедра и насаживая на себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Колени подгибаются от напряжения. Перед глазами плывет бежевая плитка, низ живота наполняется жаждой разрядки. Я упираюсь ладонями в стену, тихо всхлипываю, ощущаю, как между ног все сводит сладкой судорогой.

Костя запускает пальцы мне в волосы и двигается все быстрее, так резко и глубоко, что я едва сдерживаю вскрики.

Его стон, низкий, хриплый, пронзает слух. Всхлипываю, чувствую, как сжимаюсь вокруг него сладкими спазмами, и скоро ощущаю, как он затихает, обрушившись на меня тяжестью своего тела.

Через миг он уже в спортивных брюках, и разворачивает меня к себе лицом.

Чувствую, как платье медленно сползает обратно вниз, прикрывая обнаженные бедра.

— Это было божественно… — шепчу одними губами ему в шею.

— Рад, что тебе понравилось, — прожигая меня взглядом, шепчет в ответ он.

Коротко вздыхаю. Обвиваю его шею руками, дарю теплый взгляд. Крепко прижимаюсь к его груди. Пережить бы завтрашний суд.

Глава 55

Половина десятого утра. Мы с Костей сидим в его «БМВ» возле здания городского суда. Мы ждем, когда подъедет адвокат. А еще я не спускаю глаз с тяжелой входной двери. Мысленно я сжалась внутри и жду Валеру.

Костя тоже его ждет. Крепкие руки в черных кожаных перчатках сжимают и разжимают руль. Хищный взгляд сверлит дорогу. Кажется, Костя готов ринуться в бой, невзирая на предстоящее заседание. Почему-то мне не хочется его отговаривать. После того, как Валера выставил меня из квартиры и украл Еву, у меня не осталось к нему ни капли сочувствия.

Подъезжает «Джип» нашего адвоката.

— Пора выбираться, — манит меня Костя.

Мы выходим из машины почти одновременно. Ночной первый снег подтаял, и теперь кругом подмерзшая грязь. Тяжелые серые тучи нависают над нами, грозя разразиться новым снегопадом.

Адвокат о чем-то разговаривает по телефону. Озабоченно посматривает на нас с Костей, понимающе кивает неведомому оппоненту.

Завершает разговор, приветливо кивает мне, пожимает руку Косте.

— Секретарь из зала заседания звонила. Просила нас с вами пройти к судье. Там какой-то форс-мажор произошел.

— Какой… форс-мажор? — сглатываю я, и чувствую, как от страха немеет язык.

— Еще не знаю. Просто пройдемте внутрь.

Меня начинает трясти. Костя сжимает мой локоть и уверенно ведет за собой.

Адвокат впереди. Он открывает дверь в ту самую комнату, где прошло наше первое заседание. В зале за столом сидит судья, рядом секретарь и двое мужчин в полицейской форме.

— Вы Анна Макеева? — поднимает на меня тяжелый взгляд не выспавшихся глаз тот, что постарше.

— Да, я. А что случилось?

— Да вы присядьте.

Костя отодвигает мне стул, помогает сесть.

— Дело в том, Анна, что ваш муж был найден застреленным в своей машине на трассе «Москва-Ростов» прошлой ночью. Он возвращался домой с московской выставки картин. По словам его адвоката, на сегодняшнем заседании он собирался присутствовать. Но не доехал. Кто-то очень красиво его подстрелил. Работал мастер. Убийство заказное, мы даже почерк наемника знаем.

Перед глазами все прыгает. Чувствую, как Костя кладет руки мне на плечи. Увы, это никак не помогает успокоиться.

— Как, застрелен?.. — вырывается из горла сдавленный хрип.

— Скажите, когда вы видели мужа в последний раз, Анна?

— Очень давно… Мы не общались целый год. У него была своя жизнь, наполненная творчеством и красивыми женщинами-моделями. Я и дочка в богемную жизнь мужа не вписывались. Он снимал где-то в пригороде дом, много работал с фотографиями. На последнее заседание он не приехал.

— В любом случае, теперь в судебных заседаниях нет никакого смысла. Отныне ваш муж мертв, вы свободны от брака. На вашем попечении остается маленькая дочка, берегите ее. А уж мы постараемся найти заказчика убийства.

— Буду вам очень благодарна… — отчаянно киваю. Губы почему-то дрожат. В глазах слезы.

— Я вам успокоительных капель накапаю, — озабоченно смотрит на меня секретарь. — А то вы, кажется, сейчас сознание потеряете…

— Я не хотела, чтобы он умер… не хотела, понимаете? — с отчаянием смотрю на следователя. — Я просто хотела развестись. Валера мне никогда не помогал с ребенком. Он даже денег нам не давал…