Обед с опасным сексуальным мужчиной, который с одинаковой холодной легкостью ловил убийц и разбивал сердца женщин? А почему бы и нет? Она, Кассандра Баллингер, может это себе позволить. Сейчас только четыре часа, уйма времени, чтобы заехать на студию и одолжить там одно из самых соблазнительных коктейльных платьев лейтенанта по раскрытию убийств.

— Обед вечером? Просто чудесно, — наконец проговорила она с веселым оживлением, присущим Кассандре.

— Хорошо. Почему бы нам не пойти в Чарт-Хаус? Я зарезервирую столик на восемь часов и смогу заехать за вами в половине восьмого.

— Думаю, нам лучше встретиться там, — заявила она с уверенностью Кассандры, занятой расследованием очередного убийства, которая может приехать только прямо к обеду — в сногсшибательном платье, — чтобы встретиться там со своим коллегой.

Джек, конечно, мог бы настоять на своем и заехать за ней, и она подчинится его желанию, но с любезностью, под которой скрывалось раздражение, он согласился:

— Прекрасно. Увидимся в Чарт-Хаусе в восемь.


Джек сразу узнал коктейльное платье со сверкающими золотыми блестками, которое было на ней в сериале «Состав преступления». А еще он понял, что она в образе.

Кассандра Баллингер имела ту же королевскую осанку, что и Стефани Уиндзор, но Кассандра была менее напряженной, более уверенной в себе и обладала скорее элегантной грацией кошечки, нежели надменностью королевы. Обе женщины имели те же роскошные, поцелованные солнцем волосы, но у Кассандры они свободно падали на спину каскадом золотистых кудрей, а у Стефани были собраны в строгий пучок, который он запомнил по поминальной церемонии. А изумительные сапфировые глаза? Сейчас они смотрели на мир, не позволяя проникнуть в их таинственные глубины, и одновременно как будто смотрели на него и в то же время не смотрели, сфокусировавшись на невидимой точке над его головой.

— Джиллиан кое-что от вас утаила, — начала Стефани, как только они сделали заказ. — Правда состоит в том, что они поссорились в тот вечер перед несчастным случаем.

— Из-за чего?

— Я не знаю деталей, да это и не имеет значения. Даже счастливые пары время от времени ссорятся, разве не так?

— Мне это неизвестно, — пожал Джек плечами, молча посылая ей команду посмотреть ему в глаза. Когда она подчинилась этой молчаливой, но властной команде, он очень нежно спросил: — А вам?

Почувствовав его нежность и заинтересованность, Стефани нахмурилась. Затем снова уставившись на что-то за его головой, она спокойно проговорила:

— Определенно вы знаете, что в любых взаимоотношениях есть свои проблемы.

— Да, это я знаю, как знаю и то, что иногда эти проблемы кончаются для кого-то летальным исходом.

— Джиллиан не убивала Чейза.

— Однако она утаила от меня факт, что они ссорились в тот вечер. По какой причине, лейтенант Баллингер?

— Потому, что это очень личное… и потому, что она хочет защитить то личное, что было у них с Чейзом.

— Может, она хочет защитить неудачный брак? Брак, который разваливался? Брак, в котором жена со смертью мужа получает вдвое больше, чем при разводе? Это весьма веский мотив для убийства. Наверняка вам об этом хорошо известно.

Стефани передернулась от его насмешливого тона, но Кассандра победила и невозмутимо повторила:

— Джиллиан не убивала Чейза. Она вообще не способна никого убить.

— Вы, похоже, в этом уверены, Стефани, — ласково произнес Джек, обращаясь к ней, а не к Кассандре. — Безмятежность Джиллиан, ее спокойствие при известии о смерти Чейза ее изобличают. Убедите меня в обратном.

Стефани перевела дыхание. Она заготовила в уме целые страницы своей речи и предвидела его скептицизм, но, несмотря на то что она хорошо помнила силу его темно-голубых глаз, так и не смогла адекватно отреагировать на их властность и силу воздействия на нее. Джек Шеннон знал, что она играет роль Кассандры, и какое-то время поддерживал эту игру лишь потому, что это его забавляло.

Красивый лейтенант по раскрытию убийств становился очень опасным, когда начинал забавляться. Стефани с внутренней дрожью подумала, а что будет, если Джек рассердится или перестанет находить их игру забавной?

«Я — Кассандра Баллингер, — поспешила напомнить Стефани своему взволнованному сердцу. — Я сильная, упорная и уверенная в себе. Мое сердце не должно дрожать от страха — или желания! — даже тогда, когда я вижу насмешку в этих красивых голубых глазах. Я прекрасно помню все слова своей роли. И скажу их!»

— Когда Джиллиан было четырнадцать лет, они с матерью попали в автомобильную катастрофу. Машина разбилась в лепешку, заблокировав их внутри. К тому времени, когда спасатели освободили их, мать Джиллиан была уже мертва. Возможно, вы заметили, что Джиллиан слегка хромает.

— Да.

— Этот несчастный случай повлек за собой ее хромоту, и он же явился причиной, как вы говорите, невозмутимого спокойствия.

— Как это?

— Несмотря на тяжелейшие травмы, Джиллиан находилась в полном сознании и беспомощно наблюдала, как умирает ее мать. Потом она полностью отключилась. Она замолчала, и я думаю, что это молчание могло быть расценено как спокойствие теми, кто ее не знает, но она испытала сильное потрясение.

— Именно так мачеха и объясняет ее состояние.

— Клаудиа лучше других знает об этом. Именно она помогла ей снова заговорить.

— Разве не вы? У меня создалось впечатление, что вы тоже там присутствовали.

«Я была там, но то, что я могла предложить, не было достаточным. Сейчас у меня появился второй шанс помочь моей единственной подруге, а вы мешаете мне, стараясь увести меня от Кассандры. И что хуже всего, в ваших глазах такая нежность, такая близость, словно вы действительно беспокоитесь обо мне. Прекратите! Пожалуйста, прекратите!»

— Да, я была там, но это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы сейчас говорим.

«Но это имеет отношение к вам. И это очень важно». Джеку и самому хотелось бы знать, почему он так подумал. Придет день, и он все поймет. Но сейчас, видя, что разговор ее волнует, он небрежно согласился:

— Действительно, не имеет никакого отношения. Итак, реакция Джиллиан Кинкейд на последний трагический несчастный случай оказалась точно такой же, как и на тот, который произошел пятнадцать лет назад, — шок?

— Да, — с облегчением согласилась Стефани.

— И причиной того, что она не сказала мне об их ссоре, было желание защитить свое личное?

— Их личное.

— Положим. А что заставило ее поручить вам рассказать мне об этом?

— Она знает, что вы с Чейзом были друзьями. Она не хочет, чтобы вы думали, что он женился на женщине, способной его убить. Это ради Чейза, ради его памяти, а не ради нее.

— Восхитительно, — протянул Джек, надеясь в душе, что это правда.

— Джиллиан очень любила Чейза. Она страдает из-за его смерти.

Слушая ее страстные слова, Джек убедился в одном: Стефани твердо верит, что ее подруга ни в чем не виновна и продолжает крепко любить своего мужа.

— Итак? — с надеждой спросила Стефани, заметив на его лице нежность. — Вы можете оставить ее в покое? Вы можете поверить, что смерть Чейза была несчастным случаем?

Выразительные сапфировые глаза с надеждой смотрели на Джека. Она затеяла весь этот разговор из любви к своей подруге и сейчас очень надеется, что добьется успеха. У Джека было сильное желание сказать ей «да», сказать, что она успешно справилась с этим поручением. Но он не мог. Его убежденность в том, что Чейз Кинкейд убит, была очень сильной и еще больше усилилась после телефонного звонка Чейза Карлтона, а поэтому он не мог не сказать правду:

— Скажу вам правду, Стефани. Я жду окончательного решения от одного человека. Я понимаю, что вы можете все рассказать Джиллиан, и ее отец обязательно позвонит комиссару полиции, чтобы тот меня остановил, но к тому времени я уже буду иметь ответ, которого так жду.

— А если этот человек не подтвердит ваши подозрения?

— Тогда я поверю, что ваша подруга невиновна.

— Когда вы все узнаете?

— В субботу днем, сразу после скачек.

После долгого задумчивого молчания Стефани пообещала:

— Я ничего не буду рассказывать Джиллиан. Но вы можете сообщить мне о результате?

— Конечно. Я сообщу вам об этом за обедом в субботу вечером.

Они еще не допили свои коктейли: она диетическое пепси, он — виски со льдом, — когда их деловой разговор закончился, и ей как-то удалось провести остаток вечера без заранее заготовленных слов… а сейчас он предлагает, чтобы они снова встретились в субботу, и она должна согласиться ради Джиллиан, чтобы иметь возможность сказать ей, что лейтенант Джек Шеннон закрыл это дело раз и навсегда.

— Хорошо, — сказала она, помолчав. — Я буду ждать.

— Договорились. — Джек смотрел на закат, мысленно призывая ее присоединиться к нему. — Как вам нравится закат?..

Если Кассандра Баллингер в платье с золотыми блестками сумела сохранить самообладание, пока они обсуждали трагическую смерть Чейза Кинкейда, то это самообладание моментально исчезло, стоило лейтенанту Джеку Шеннону мастерски перевести разговор в более интимное русло, где он мог бы задавать вопросы и получать на них ответы, не имеющие отношения к убийству, те, которые он хотел бы от нее услышать.

Как бы ей хотелось поговорить с ним! В его темно-голубых глазах были такая нежность и такой интерес к ней, что Стефани даже показалось, будто она может свободно говорить, свободно выражать свои мысли. Он бы оценил ее тонкий юмор и от души посмеялся, а на его красивом лице отразилось бы еще больше нежности.

Но она не могла говорить, и по мере крушения ее надежд и возрастающего страха в голубых глубинах ее глаз появилось нетерпение и даже раздражение.