Кэтрин Стоун - Иллюзии

Его честные слова вызвали смущение на ее милом лице. «Конечно, а что ты ожидал?» Вера, что он недостоин любви Джиллиан, наверняка не была решающей причиной для его брата-близнеца заводить любовные романы. Человек, для которого жизнь била переполненным фонтаном осуществленных желаний и надежд, мог бесцеремонно распоряжаться преданной любовью своей жены. Для брата, имевшего все, Джиллиан была еще одним драгоценным камнем в его блистательной жизни. Близнец с даром мечты, похоже, не имел этой мечты — он уже жил в ней.

Чейз Кинкейд с беззаботной грубостью распоряжался любовью Джиллиан, постоянно причиняя ей боль и прося за это прощения, уверенный, что она всегда его простит. Но может, в ту туманную весеннюю ночь она наконец решила его не прощать? Может быть, истерзанное болью сердце не могло вынести затянувшейся агонии?

Обращаясь к женщине, которая явно скрывала что-то важное о той ночи, Чейз ласково, но твердо попросил:

— Расскажи мне, Джиллиан, что случилось в тот вечер, когда я исчез.

Панический страх промелькнул в изумрудных глазах, и голова ее снова склонилась, а рыжая копна волос закрыла лицо.

— Мы… ссорились, — с трудом произнесла она, глядя на свои руки, лежавшие на столе. — А затем ты ушел, чтобы поплавать на яхте.

— Ты не поехала со мной? — «Посмотри на меня!» — Тебя не было на борту?

— Нет, я осталась здесь. — Джиллиан поднялась, так и не взглянув на него. — Сожалею, Чейз, но я очень устала и хочу отдохнуть перед завтрашней встречей с Питером Далтоном.

— Хорошо. — Чейз тоже встал.

Ему хотелось погладить ее по лицу, как он делал это, когда они жили в раю.

Но они уже были не в раю.

Прошлое неотвратимо вернулось.

И волшебство исчезло.

— Она выглядит такой счастливой, — сказала Клаудиа своему хмурому мужу. — Они оба выглядят счастливыми, Эдвард, ты же сам видел!

— Да, видел. — Эдвард улыбнулся жене. — Ты права, Клаудиа. Хорошо, что они поехали на Бора-Бора.

От этих слов и виноватого тона мужа сердце Клаудии забилось чаще, переполнившись надеждой. Означало ли это, что Эдвард простил ее за обман? Ведь она знала, но не сказала ему о предстоящем путешествии. Он понимал, что Джиллиан просила ее держать их план в секрете, но Эдвард считал, что Клаудиа все равно должна была рассказать ему об этом или хотя бы предупредить.

Эдвард также считал, что между мужем и женой вообще не должно быть секретов. Но у нее был секрет от него, о котором она не сможет ему рассказать даже под страхом смерти.

— Похоже, что Чейз и Джиллиан начали все сначала, тебе не кажется?

— Да, — согласился он, но его лицо снова стало хмурым. — Но что будет, когда к нему вернется память?

— А может быть, она никогда не вернется? Возможно, с прошлым покончено. Разве такое не может случиться? Разве они не могут жить только настоящим и будущим?

— Неизвестно, что будет дальше, Клаудиа, но прошлое основа всего.

Клаудиа содрогнулась от мысли, что Эдвард может когда-нибудь узнать, на каком обмане построена их любовь.

— У них все будет хорошо, Эдвард. Все будет просто чудесно.

— Ты же знаешь, что и я на это надеюсь. — На красивом лице Эдварда появилось угрожающее выражение. — Но ради него самого Чейзу лучше больше не обижать Джиллиан.

Джиллиан хотела как следует выспаться, чтобы чувствовать себя бодрой и отдохнувшей к предстоящему дню, когда слова о путешествиях храброго и вероломного сердца начнут воплощаться в жизнь на серебряном экране.

Но как только она появилась на кухне, Чейз сразу понял, что Джиллиан совсем не спала. Темные круги под ее глазами красноречиво свидетельствовали о том, что она провела бессонную ночь.

Конечно, Чейз тоже не спал. Он провел ночь в кабинете брата, играя на гитаре и надеясь, что вот сейчас распахнется дверь и она войдет в комнату.

— Доброе утро, — ласково произнес он.

«Прости, что он причинил тебе боль… что я причинил тебе боль».

— Доброе утро. — Джиллиан смущенно улыбнулась.

Ни освежающий сон, ни чудесные сновидения не смогут залечить раны, которые снова терзают ее сердце. Ей придется залечивать их самой, покрыв защитным слоем любви и надежды. Она непременно попытается это сделать. Даже несмотря на то что воспоминания были слишком болезненными, она все еще надеялась вернуть их любовь, потому что неделя, проведенная на острове, была самой чудесной из всех недель, что они проводили вместе.

— Садись, Джиллиан, я приготовил тебе завтрак.

— Спасибо, я выпью только кофе. Я слегка нервничаю и у меня совсем нет аппетита.

— Из-за встречи с Питером Далтоном?

— В мире кинопроизводства сценаристы стоят на нижней ступени иерархической лестницы, а режиссеры — на самой верхней. Питер Далтон получил академическую премию за написание сценариев и за их постановку, поэтому вполне вероятно, что он захочет переписать каждое слово в моем сценарии в соответствии со своим видением.

— Уверен, что люди, дающие деньги на производство фильма, имеют на режиссеров определенное влияние. Не сомневайся, Брэд защитит тебя. — «Уверен, что Брэд, как всегда, тебя защитит».

— Брэд считается с мнением Питера. Брэд гений, когда дело касается продажи готового продукта, а не его создания.

— А что ты скажешь обо мне? — спросил Чейз, хотя уже знал ответ: Чейз Кинкейд унаследовал от своего отца — от их отца — созидательный талант. — Имел ли я привычку разрешать даже лучшим режиссерам изменять мое видение фильма?

— Нет, — рассмеялась Джиллиан. — Ты не допускал, чтобы это случилось.

— Тогда это не случится и теперь, — торжественно пообещал Чейз, заметив при этом, что ее очень удивила его поддержка.

«А почему бы ей не удивляться? — спросил он себя. — Мой братец наверняка этого не делал».

Чейз налил им по первой чашке кофе, а когда Джиллиан поднялась, чтобы налить вторую, зазвонил телефон. И хотя она была ближе к аппарату, Чейз сделал движение, чтобы взять трубку, защитив ее таким способом от страстного призыва очередной любовницы его брата.

Но ее храбрая улыбка его остановила. Чейз улыбнулся ей в ответ, хотя снова разозлился на своего брата. Джиллиан не должна искать в себе мужество, чтобы подходить к телефону в собственном доме.

Облегчение и оживление, которые слышались в ее голосе, навели Чейза на мысль, что звонил кто-то из семьи. Звонившим оказался Брэд, и Чейз услышал в голосе Джиллиан нежность, когда она принялась рассказывать ему, какую чудесную неделю они провели на острове. Но эта нежность быстро исчезла — судя по всему, Брэд перевел разговор на другую тему, которая вызвала на лице Джиллиан сначала удивление, затем разочарование, но перед окончанием разговора на ее лице вновь заиграла улыбка.

— Питер сегодня не сможет прийти на ленч, — объяснила Джиллиан Чейзу, положив трубку. — Он уезжает в командировку на Аляску. Они с Брэдом договорились перенести встречу на вторник.

«Когда мой брат узнал о переносе встречи?» — размышлял Чейз, а потом подумал, не эта ли мысль вызвала разочарование на лице Джиллиан, что сверлила и его мозг: «Нам не обязательно было возвращаться вчера. Мы могли бы провести в раю еще несколько дней».

Попрощавшись с Брэдом, Джиллиан повернулась к Чейзу:

— Брэд приглашает нас на обед. Он заказал столик на семь часов в ресторане отеля «Белэр» и, кроме нас, пригласил папу, Клаудию и Стефани с Джеком.

Чейз был уверен, что аннулирование встречи с Питером Далтоном не было делом последней минуты, и точно так же не сомневался, что заказ на столик в одном из самых фешенебельных ресторанов Лос-Анджелеса наверняка был сделан задолго до сегодняшнего утра.

— Ты сердишься, Чейз? — насторожилась Джиллиан.

— Я просто пытаюсь понять, кто для меня Брэд: друг или враг. — «И не планирует ли он еще какой-нибудь сюрприз на сегодняшний вечер. Может быть, за соседним столиком окажется одна из любовниц моего брата».

— Друг, — заверила его Джиллиан. — Брэд очень любит тебя.

— А если говорить о нас с тобой? Что Брэд думает по этому поводу?

— Он беспокоится о нас и хочет, чтобы мы были счастливы.

— Но не обязательно вместе?

— Брэд смотрит на наш брак с точки зрения близкого человека, что-то ему наверняка не нравится в наших отношениях, и он готов помочь нам советом. Мы можем не пойти на обед, если ты не хочешь.

— Нет, все в порядке. — Чейз ободряюще улыбнулся. — Будет приятно провести вечер в кругу родственников и друзей.

Чейз собирался вновь побывать на «Морской богине» после встречи с Питером Далтоном, но в последний момент передумал, решив провести весь день в Клермонте с Джиллиан и Энни, надеясь — очень надеясь — развеять ее мрачное настроение, вызванное звонком Николь, и насладиться чудесными воспоминаниями о Бора-Бора.

Чейз приготовил ленч, затем они поиграли с Энни, просмотрели почту за неделю, распаковали чемоданы и полили цветы. Они провели этот спокойный день вдвоем, и им очень хотелось, чтобы он никогда не кончался.

После ленча Чейз предложил Джиллиан отдохнуть перед обедом. Сейчас он мог бы съездить на яхту, но вместо этого остался дома, расположившись в гостиной с Энни у ног и оставив Джиллиан наверху.

За неделю, проведенную на Бора-Бора, Чейз видел Джиллиан в шортах, в скромных закрытых купальниках, в ярких цветных сарафанах и в благопристойной ночной рубашке с вышитыми на ней фиалками. Волосы ее все время были распущены: свободный поток расплавленной лавы, сверкающей под тропическим солнцем и светившейся под звездным южным небом.

Она появилась в гостиной за пятнадцать минут до выхода в элегантном зеленом шелковом платье, а ее длинные огненные волосы были так же распущены, как и на Бора-Бора, с той лишь разницей, что сейчас они открывали уши, в которых красовались жемчужные серьги, подаренные Чейзом.