У Ремми в руках каким-то образом оказались чашка чая и сэндвич. Она подала их мне.

— Поешьте.

Я с благодарностью принял еду. Я и не осознавал, насколько сильно проголодался… Джек пошел к «дефендеру» и открыл багажник. Мы с Ремми и Розмари последовали за ним. В машине повсюду были разбросаны документы, оборудование, книги и все остальное. Но важнее всего были контейнеры.

— Я собрал муравьев и немного живых бабочек, — с набитым ртом сказал я.

Джек открыл заднюю дверцу, за которой лежал целый куст бурсарии.

— И еще это?

— Пришлось импровизировать.

Ремми рассмеялась, а затем присмотрелась к полу машины.

— Это что, муравьи? Боже, да они здесь повсюду!

— Они не кусаются, — в унисон сказали мы с Джеком, рассмешив тем самым всех нас.

— Что это за бабочки? — спросил Пол.

— Ну, у них пока нет названия… — сказал я, допивая чай. — Это новый вид.

Он уставился на меня.

— Ого. Теперь я понимаю, почему вы рискнули ради их спасения жизнью.

Я кивнул, а Джек вздохнул. Я осознал, что вся эта ситуация, когда я чуть не умер, а он чуть не умер, спасая меня, может стать чем-то вроде камнем преткновения в отношениях между нами.

— Прости.

Он притянул меня за затылок к себе. Ему, похоже, было плевать, что вокруг стоят люди, поэтому все равно было и мне. Я посмотрел на него.

— Мне нужно доставить бабочек и личинки профессору Тиллману. У него есть оборудование, чтобы спасти их.

Джек кивнул.

— Я поведу.

В этот момент небеса разверзлись, и полил дождь, а люди вокруг начали поздравлять друг друга и радостно обниматься. Пол взял детенышей тасманийского дьявола, Ремми взяла Розмари, и они побежали под крышу, а я забрался на пассажирское место. Джек был уже за рулем. Наклонившись, он сгреб в ладони мое лицо и крепко поцеловал. Вряд ли кто-то видел наш поцелуй, потому что окна заливал дождь. Но даже если видел, мне было плевать.

— Слава богу, ты жив, — прошептал Джек, прежде чем переключиться на первую скорость и выехать из Скоттсдейла.


***


Мы ехали в Лонсестон в тишине. Тяжесть того, что я сделал, когда подверг наши жизни опасности, начала давить на меня.

— Мне правда жаль, — тихо проговорил я. — Но я должен был попытаться.

Руки Джека стиснули руль.

— Я с ужасом представляю, что могло бы случиться, если бы я не нашел тебя…

Я медленно кивнул.

— Я знаю, что.

— Точно? — спросил он серьезно.

— Да. Я бы погиб. И Розмари тоже, потому что я подверг опасности и ее. У нее не было выбора, кроме как поехать со мной. Прости.

Джек долгое мгновение смотрел на меня, а затем покачал головой.

— Я говорю о тебе. О тебе, Лоусон. Не знаю, что бы я сделал, если бы… — Он тяжело сглотнул и оставил предложение незаконченным.

Я протянул ему руку, и когда он взял ее, сжал его пальцы.

— Спасибо, что спас мою жизнь. — Я поднес его руку к губам и поцеловал костяшки пальцев. Они были покрыты сажей и грязью, но мне было все равно. Я снова поцеловал их. — Спасибо.

— Просто пообещай, что никогда больше не будешь так делать.

Я обдумал это и облизнул губы.

— Я не могу обещать, потому что не могу с уверенностью сказать, что не окажусь вновь в похожих обстоятельствах. Если бы мне пришлось выбирать…

— Лоусон, — резко перебил меня он, — правильный ответ: «Обещаю».

— Я собирался сказать, что если бы я вновь оказался в ситуации, когда мне пришлось бы выбирать между своей жизнью и жизнью беззащитного животного, то… в общем, выбор был бы однозначным.

— Спасибо.

Я отвернулся к окну, потому что был абсолютно уверен: мы подумали о разном.

Он издал протяжный и громкий вздох.

— Ты выбрал бы животное, верно?

Быстро повернувшись, я посмотрел на него.

— Ну, в этом сценарии много различных факторов, и я не могу прийти к единому выводу…

Он заулыбался, и я замолчал.

— Что? — спросил он.

— Почему ты улыбаешься?

— Потому что ты восхитительный. Даже когда безумно расстраиваешь и, возможно, даже бесишь меня.

Я фыркнул и откинулся на сиденье. Потом поднял его руку и прижал тыльной стороной к своей щеке.

— Ты замечательный человек.


***


Мы приехали по названному профессором Тиллманом адресу, и я позвонил ему, чтобы сообщить, что мы здесь.

Он вышел к нам, и я всех познакомил. Его жилище было старомодным, обшитым деревом домиком с идеально ухоженным садом, а стену у входной двери украшала стеклянная бабочка.

— Добро пожаловать, — сказал он. — Похоже, вы пережили то еще приключение. Видел все в новостях.

— Да уж. — Вид у нас был кошмарный. Я был с ног до головы покрыт пылью и грязью, а пожарный костюм Джека — сажей. Я открыл багажник машины и передал профессору контейнер полегче, а Джеку — потяжелее, с частью муравейника. Сам же взял с заднего сиденья куст.

— Проходите сюда, — сказал профессор Тиллман.

Мы пошли за ним за дом, к чему-то похожему на теплицу, при виде которой я улыбнулся.

— О, это великолепно.

Фактически у профессора был свой собственный дом бабочек.

— Да, неплохо, — согласился он скромно, первым заходя внутрь.

Я положил куст у двери, а профессор поставил контейнер с бабочками на скамью и медленно снял с него крышку. Потом осторожно поднял одну срезанную с куста ветку и перевернул ее. На ней была одна бабочка, и она, словно здороваясь с нами, расправила крылышки.

Профессор рассмеялся.

— Ну, и тебе привет.

Как оказалось, выжили только четыре. Дно контейнера стало кладбищем для пяти полностью взрослых особей.

— Я старался спасти их всех, — пробормотал я.

Джек погладил меня по спине. Его мягкая, безмолвная поддержка значила для меня очень много.

— В корнях куста есть личинки, — сказал я. — Надеюсь, они выжили.

Профессор просиял.

— Сегодня ты сделал выдающееся дело. — Подойдя к кусту, он присел рядом на корточки и долгую минуту обследовал месиво из корней, грязи и муравьев, а затем поднял глаза и улыбнулся. — Думаю, сынок, ты спас целый вид.

К тому времени, как мы поместили четырех выживших бабочек в специальную камеру, а личинок в инкубатор, наступил полдень. У меня уже слипались глаза. После насыщенного адреналином дня я начинал разваливаться на части.

— На сегодня мы сделали все, что могли, — произнес профессор. — Тебе следует отдохнуть. А завтра мы решим, что делать дальше.

Я кивнул. Он был прав.

— О, профессор Эстерли сказал мне, что рассчитывает быть причастным к открытию. Я вежливо послал его.

Джек фыркнул.

— Я слышал тот разговор. Он был не таким уж и вежливым.

Я пожал плечами, а профессор Тиллман рассмеялся.

— Потому-то, сынок, я и попросил найти эту бабочку тебя, а не кого-то еще. Из-за твоей поразительной целеустремленности. Я не говорю, что любой другой лепидоптерист не рванул бы в пожар, чтобы спасти бабочку, но ты понравился мне еще тогда, когда я прочел твою диссертацию, которую можно было бы озаглавить: «Вся ассоциация лепидоптеристов действует неверно, потому что они идиоты».

— Не может быть! — ахнул Джек и, распахнув глаза, уставился на меня. Я пожал плечами.

— Еще как может, — ответил профессор. — Это было отличное чтиво. Примерно то же самое я сказал в семьдесят восьмом специальному уполномоченному по вымирающим видам, поэтому знал, что мы с тобой прекрасно сработаемся.

Я обнаружил, что улыбаюсь ему.

— Иногда людям нужно услышать неприятную правду. То, что она неприятная, не значит, что ее нужно умалчивать.

Профессор широко улыбнулся.

— Именно так.

Тут я подавил очередной зевок, и Джек пожал руку профессору.

— Приятно было познакомиться с вами, но мне лучше доставить его домой, пока он не уснул прямо на полу.

— Да, на сегодня мои силы иссякли, — признал я. — Но я вернусь после завтрака. Спасибо, профессор Тиллман.

Он улыбнулся.

— Это тебе спасибо. Если б не ты, бабочка была бы потеряна. И пожалуйста, зови меня Уорнер. — Он помолчал. — И еще тебе стоит подумать о том, как назвать ее. Бабочку, то бишь. Ты нашел ее, тебе и называть.

Что?!

— О, нет. Я не могу. Я бы никогда не нашел ее, если б не вы. Вообще, я бы никогда не нашел ее, если б не Джек. Он отвез меня посмотреть на тасманийских дьяволов, и там я нашел бабочек. Но меня даже не было бы в Тасмании, если б не вы.

Уорнер поднял руку, ставя тем самым точку.

— Ты нашел ее, тебе и называть.

— Тогда я назову ее медянка Тиллмана в честь человека, который нашел ее первым.

Глаза профессора Тиллмана наполнились слезами, и он прочистил горло.

— Что ж, это честь для меня.

Я просиял в ответ.

Когда мы уходили, он махнул на куст.

— Ребята, заберите бурсарию. Здесь у меня ее много. А этот куст посадите где-нибудь, поглядим, кого он сможет привлечь.

Я улыбнулся Джеку.

— Я знаю одно отличное место.



Глава 13. Джек


Две недели спустя


Жизнь в последние две недели изменилась, и, несомненно, стала во много раз интереснее. Лоусон не уехал в Мельбурн. Учитывая, что медянке Тиллмана присвоили статус нового вида, то Лоусон — к большому огорчению профессора Эстерли — стал ведущим лепидоптеристом, ответственным за находку.

Когда босс попытался подсидеть его на этом месте, Лоусон просто связался с главой университета и председателем ассоциации лепидоптеристов и объяснил им о том, как именно все пойдет дальше.