— Что ж, я должен был поселиться в местечке под названием Скоттсдейл…

— Скоттсдейл?

— Да. Его предложил профессор Тиллман, потому что оттуда намного легче добираться до нужных мне мест. Но у меня не вышло арендовать машину. Если бы мы смогли найти другой прокат, я был бы очень вам благодарен.

— Я могу сделать кое-что лучше, — сказал я. — Отвезти вас туда.

Он выстрелил в меня взглядом.

— Нет, я не могу просить вас о таком. Я и так доставил вам ужасные неудобства.

— Я живу в Скоттсдейле, так что никаких неудобств.

Он не упустил ни слова. Его глаза сузились.

— Когда вы предложили меня подвезти, то сказали, что музей вам по пути. Я только поэтому и согласился. А теперь вы говорите, что живете в шестидесяти километрах отсюда? Центр Лонсестона едва ли вам по пути. И ужин? Вы бы опять отправились в такую даль ради ужина?

— Да, — признался я честно. — Это всего сорок пять минут езды. Я постоянно так езжу. А музей и правда мне по пути, когда я выбираю дорогу, ведущую через город, что в данном случае я и сделал. И потом, кто сказал, что у меня нет здесь своих личных дел? Может, я приехал сюда не только ради вас.

Это закрыло ему рот.

— О. Ну конечно не только ради меня.

Я старался не улыбаться, но сдержаться не смог.

— Но на самом деле только из-за вас. Я предложил поездку к музею, потому что вы попали в тупик. А еще, врать не буду, потому что вы очень симпатичный. Это было решающим фактором.

Он моргнул.

Я рассмеялся.

— Вы нечасто получаете комплименты, да?

Не дожидаясь ответа, я открыл пассажирскую дверцу.

— Запрыгивайте.

Я обошел машину и сел за руль, а он, все еще стоя у дверцы, нахмурился и серьезно посмотрел на меня.

— Вы ищете оправдание для поездки в Скоттсдейл? Это тоже какая-то уловка?

— Не-а. Никаких уловок. Я правда живу там. И моя собака наверняка гадает, куда я запропастился. Я обещал ей к обеду быть дома. — Я завел пикап. — Да и зачем мне уловки? Вы ведь уже согласились на ужин со мной.

— Я мог отказаться, — строптиво сообщил он, забираясь на сиденье. — Отклонить приглашение в точности соответствовало бы моему представлению о приличиях.

Я хохотнул.

— Что ж, мы можем обсудить ваше представление о приличиях за стаканчиком, если вам не хочется есть. — По его взгляду и цвету, в который окрасились его щеки, мне стало понятно, что он рассмотрел в моих словах смысл, который я вовсе не вкладывал. Я рассмеялся еще сильнее. — Не те приличия, о которых явно подумали вы.

— Я ни о чем таком не подумал, — пролепетал он.

— Абсолютно точно подумали. И если что, я согласен. Но, пожалуйста, позвольте сначала сводить вас на ужин. Я же все-таки джентльмен.

Он попытался было что-то ответить, но, похоже, не смог найти слов. Тогда он отвернулся к окну и стал смотреть на проплывающий мимо город. Кончики его ушей были розовыми, и он по-прежнему цеплялся за сумку с лэптопом у себя на коленях. Мне стало стыдно из-за того, что я воспользовался его смущением, но прежде чем я успел извиниться, он резко повернулся ко мне.

— Давайте проясним. Я сам выбираю, где и когда раскрывать свои представления о приличиях. Не вы. Я весьма признателен за поездку через Тасманию, которую вы любезно обеспечили мне, но такой личной информацией на первом свидании не делюсь. Потому что я все-таки тоже джентльмен.

Красивый, умный ботаник, да еще и дерзкий. Боже, он становится все лучше и лучше.

— И вы можете перестать так улыбаться, — добавил он.

— Нет, спасибо, мне и так хорошо, — сказал я, по-прежнему улыбаясь ему. — Вы только что назвали ужин свиданием. Согласно моему представлению о приличиях мне следует улыбаться.

Он возмущенно засопел, но теперь и сам старался спрятать улыбку.

— Думаю, вам послышалось.

Я был вполне уверен, что нет. Я был так заинтригован им, что перспектива узнать его ближе приводила меня в восторг.

— Я так понимаю, встреча с профессором прошла хорошо?

— Исключительно хорошо. Он очень щедрый человек. Пожертвовал музею свою впечатляющую коллекцию, которую собирал на протяжении почти шестидесяти лет.

— Он работает там?

— Не совсем. Ему уже за семьдесят. Он просто отдал всю коллекцию музею и пожелал, чтобы я увидел ее. По какой-то причине я ему симпатичен, — сказал Лоусон. — Он попросил меня провести полевое исследование. Точнее сказать, выбрал меня. Он утверждает, что уже слишком стар для прогулок по полям, и он доверяет мне.

— Вы встречались прежде?

— До сегодняшнего дня — нет. Я изучил его работы и прочел множество его статей, а также посетил его лекцию в университете Мельбурна.

— Как он может вам доверять, если вы встретились только сегодня?

— Потому что он изучал мои работы и читал мои статьи. Он сказал, что моя диссертация была гениальной.

Он говорил о своих достоинствах без хвастовства. Полагаю, ему и не нужно было хвалиться. Если он был таким умным, как утверждал, это говорило само за себя.

— Думаю, ему нравится то, что я… держусь особняком от коллег, — продолжил он. — Я имею склонность прямо высказывать то, что у меня на уме, что бесконечно раздражает мое начальство. Я также отказываюсь слепо соглашаться с их решениями только ради продвижения в плане карьеры.

— Что за полевые исследования он доверил вам?

— М-м…

— Вы предпочли бы не говорить, — пришел к выводу я. — Чтобы не обмануть его доверие. Я понимаю.

— Спасибо. — Лоусон вздохнул и какое-то время рассматривал пролетающий за окошком пейзаж. — Здесь очень сухо. Я ожидал, что Тасмания будет более зеленой.

— Сильная засуха, — объяснил я. — Количество осадков в этих местах уже третий год ниже нормы. На западном и южном побережьях вообще не сталкиваются с засухой, а на северном и восточном ведут с ней борьбу. Особенно фермеры. В городах уже два года как установлено ограничение третьего уровня на использование водных ресурсов.

— Насколько я понимаю, сохранность водных ресурсов — важная часть вашей работы.

— Ага. Именно так. Земля, вода, экосистемы, флора, фауна — все это нужно беречь.

Он улыбнулся мне так, словно что-то внутри него встало на свое место.

— Всецело согласен.

И пока мы неслись по шоссе на скорости сто километров в час, наши глаза лишь на мгновение встретились, и все внутри меня тоже встало на свое место.



Глава 4. Лоусон


Скоттсдейл оказался маленьким сельскохозяйственным городком с населением с две с половиной тысячи человек. Там имелись начальная школа, старшая школа, маленький супермаркет, гостиница с баром, почта, кондитерская и больше практически ничего. Однако он был очень живописным. Главная улица сохранила свой первозданный вид с традиционными верандами под навесом, ставнями на окнах и старомодными указателями. Это было очаровательно.

— Куда вас отвезти? — спросил Джек, пока мы ехали по главной улице.

Я вытащил телефон и прочел письмо с подтверждением о бронировании.

— В «Пансион Блумов». Выбрать можно было либо его, либо гостиницу. Мне не нравится шум, поэтому я предпочел вариант поспокойнее.

Он понимающе улыбнулся.

— У «Блумов» чудесно. Ну, сам я никогда не останавливался там, но место выглядит мило, а хозяева хорошие люди. Хотя гостиница тоже не плоха. Никаких бурных ночей, никаких неприятностей, если вы волновались об этом.

Я проигнорировал его косвенный вопрос.

— Вы знаете в городе всех?

— Практически.

— Сколько вы здесь живете?

— Три года. Здесь было значительно больше зелени, когда я переехал. И значительно красивее, но мне и сейчас нравится здесь.

— Откуда вы родом?

— Из Хобарта. А вы?

— Из Мельбурна.

Джек кивнул и остановился перед старомодным коттеджем с вывеской «Пансион Блумов», которая покачивалась на столбике во дворе.

— Что ж, вот мы и приехали.

— Да.

— В общем, по поводу ужина, — начал он. — Сначала я собирался сводить вас в какое-нибудь приятное заведение в Лонсестоне, поскольку думал, что вы остановитесь там. Но вы поселились здесь. В смысле, если хотите, мы все равно можем поехать в город, потому что здесь выбор мест, где можно поужинать, небольшой. Только бар и фаст-фуд на углу. У них неплохая рыба с картошкой, а в боулинге пристойная китайская кухня, но если бы я хотел произвести впечатление, то предпочел бы поесть в более красивом месте.

— А вы хотите произвести впечатление? — спросил я.

Джек посмотрел мне прямо в глаза.

— Да.

Мой желудок как-то странно, но приятно сжался.

— Тогда пусть это будет сюрприз.

— О, хорошо, — сказал он со смешком. — Значит, никакого давления.

Я улыбнулся, почувствовав себя победителем. Почему — я понятия не имел.

— И чтобы вы знали, мои ожидания связаны не с едой, а скорее с компанией. И я уже впечатлен.

От его непосредственной улыбки замирало сердце. Я отстегнул ремень, пока не наделал глупостей, дернул за ручку двери и выбрался из пикапа. Джек сделал то же самое и встретил меня снаружи. Он вытащил мой чемодан и поставил его между нами, продолжая держаться за ручку.

— Тогда встретимся в шесть? Через три часа. Этого времени достаточно?

— В шесть было бы идеально.

Он все улыбался и смотрел на меня.

— Кхм… можно, я возьму свой чемодан?

— О, конечно. — Он отпустил ручку и вытер ладони о бедра. — Значит, в шесть. Я припаркуюсь здесь же. — По-прежнему улыбаясь, он сделал шаг назад, потом еще один, словно не хотел отворачиваться от меня. И даже обходя свой пикап, он все так же улыбался мне. Он дико располагал к себе. А то, что он был настолько же мил, насколько высок, было исключительно бонусом.