– М-а-мочка, мороженого! – Джейми прыгал перед ней, как резвый ягненок на весеннем лугу. С его необыкновенной чувствительностью он словно знал, что в семье снова все хорошо. – Вот такого, как леденец!

Лиз с досадой вспомнила, что оставила свою сумку в машине. Дэвид подсаживал Дейзи на горку на игровой площадке рядом с гориллами.

– У тебя с собой есть деньги?

– Бумажник в куртке, в кармане, – он показал на кожаную куртку, брошенную на сиденье раскладного стула.

Напевая про себя и чувствуя на плечах тепло послеполуденного солнца, она направилась за курткой. В первом кармане бумажника не было. Там были лишь несколько монет и ресторанный счет. Машинально она взглянула на него, и ее сердце упало. Счет был из бистро «Влюбленные», и выписан во вторник на прошлой неделе, как раз в тот день, когда Дэвид, по его словам, поздно задержался на работе.

Для подтверждения его неверности ей не были нужны испачканные простыни или уличающие снимки. Она знала Дэвида. Это бистро не было местом, где говорили о делах. Лиз отлично помнила, как Дэвид повел ее туда в их первую проведенную вместе ночь, тогда, столько лет назад.

Тяжело дыша, она села на стул. Солнечный день словно погас в ее глазах. Лиз никогда не думала, что это так больно. И это именно теперь, когда она начала верить ему снова.

– Мамочка, с тобой все в порядке? – Джейми подбежал к ней и обнял.

Потом в тревоге посмотрел на нее и с безжалостным детским эгоизмом спросил:

– Ты ведь не заболела, да? Ты не пропустишь мои соревнования по бегу в мешках?

Спортивный праздник в садике Джейми! Ну конечно, эта стерва воспитательница говорила ей, как они все там рады, что у Джейми нервы снова в порядке и что он сможет принять участие в соревнованиях. С этими неприятностями она обо всем забыла.

– А когда он будет?

– Во вторник, – Джейми показал, как он будет прыгать в мешке, – в три часа.

Лиз захотелось закричать, что это нечестно. Она изо всех сил старалась не дать своей семье рассыпаться, сохранить ее, так чем же, чем она заслужила это?

Бег в мешках назначен на три. А за четверть часа до этого у нее встреча с Конрадом. Совсем в другом конце города. Она должна выбирать, куда она пойдет. О Боже, что ей делать?

Глава 13

– Мне жаль, Лиз, но я боюсь, что Конрад не сможет перенести завтрашнюю встречу на другое время, – в голосе девушки было мягкое сочувствие, однако Лиз знала правду. Снедаемая честолюбием секретарша Конрада всю свою жизнь подчинила одной цели – подняться по служебной лестнице. И за ее медоточивым тоном скрывалось кипящее возмущение тем, что Лиз позволила себе нарушить правила. Как осмеливаешься ты, подразумевали ее слова, забраться на самый верх и не быть готовой пожертвовать всем? Какой позор!

Некоторое время Лиз сидела, глядя на материальные свидетельства своего успеха. Огромный угловой кабинет был расположен в самой престижной части здания. За такой кабинет с видом с пятнадцатого этажа на Темзу в «Метро ТВ» перегрызали глотки, он был свидетельством высокого положения его хозяина. По мере появления новых программ кабинеты в «Метро ТВ» все время перестраивали, и каждый режиссер или редактор жил в постоянном страхе, что какой-то другой режиссер или редактор оттяпает у него пару дюймов пространства. Когда заведующего отделом викторин перевели из углового кабинета в комнату с видом на автостоянку, все знали, что его дни сочтены.

Взглянув на два огромных черных кожаных дивана, Лиз усмехнулась. Диван в кабинете был в «Метро ТВ» явным знаком власти и успеха. У нее их было два. У Конрада только один. Значило ли это, что она была вдвое влиятельней и удачливей Конрада? Она должна была признать, что, когда дело касалось игр власти, Конрад всегда оказывался несомненным победителем. Глубоко в душе, как и большинство женщин, она не выказывала интереса к этим играм, считая их пустой тратой времени и сил и предпочитая им работу.

Но она начинала понимать, что без них невозможно оставаться на плаву. Так на что же рассчитывала, прося перенести совещание? Что Конрад скажет: «Конечно, Лиз, давай перенесем совещание, на котором должны быть еще двадцать человек, чтобы ты смогла пойти на спортивный праздник с участием твоего сына!»? Черт возьми, ведь мы живем в реальном мире. Организаторы рекламных кампаний могут сколько угодно твердить об уважительно-обожательных девяностых, но для Лиз положение не изменилось ни на йоту.

Словно при вспышке света она увидела, какой была наивной. Разумеется, Конрад не перенесет совещание. Он что-то задумал. И это что-то у него лучше получится, если ее там не будет Меньше, чем кто-либо другой в «Метро ТВ», Конрад заинтересован в переносе совещания. Каждая клеточка мозга Лиз кричала, что это ловушка, что это совещание, возможно, самое важное в ее карьере. И с устрашающей ясностью она поняла: если хочет выжить, она должна быть на нем.

Лиз отвела Джейми в раздевалку и помогла ему надеть красные шорты и красную майку. Она улыбнулась, доставая его новенькие кроссовки «Пантер». Они покупали их вместе, и отдел спортивных товаров потряс ее Из трех сотен разных кроссовок Джейми моментально выбрал самые «клевые» и отказался мерить какие-нибудь другие. Лиз тихо ахнула, когда увидела их цену. Рядом в универмаге «Вулворт» на эти деньги можно было бы купить десять пар!

Завязывая шнурки на кроссовках двойным узлом, она заглянула Джейми в лицо. Но он не ответил на ее улыбку, даже не посмотрел в ее сторону. Он сидел с равнодушным видом и не отреагировал на ее шутливое замечание, что в гонках с яйцом в ложке надо использовать только вареные вкрутую яйца.

– Ах, миссис Уорд, я так рада, что вы здесь.

О черт, подумала Лиз, только не нотации этой стервы. Но на этот раз директриса была само дружелюбие.

– Хочу сказать вам, как мы довольны Джейми. У него так здорово получается скакать, правда, Джейми? Ведь вы дождетесь, конечно, этого соревнования?

Джейми потупил глаза.

– Боюсь, что никак не получится. У меня сегодня очень важная встреча.

– А, понимаю, – ее тон задел Лиз за живое. Он говорил: разве может какая-то встреча быть важнее бега в мешках с участием вашего сына?

Виновата, виновата, виновата. ВИНОВАТА! Но почему она ощущает такое леденящее душу чувство вины, а Дэвид может уехать в Манчестер и испытывать при этом лишь намеки на угрызения совести, отделываясь обещанием показать Джейми на следующей неделе свой офис? И Джейми с восторгом принимает это предложение! Он улыбается и благодарит: «Спасибо, папочка!» А вот у мамы отделаться так легко не получится.

– До свидания, мой милый. Удачи тебе. Сьюзи придет попозже и отведет тебя в кафе. Ты не хочешь пригласить своих друзей?

Но Джейми не отвечает. Он распустил свои шнурки и делает вид, что заново завязывает их. Лиз взъерошивает его волосы и направляется к выходу.

У двери она останавливается и машет ему рукой, втайне надеясь получить в ответ знак прощения. Но темноволосая голова Джейми все еще опущена. Потом он отворачивается.


– Лиз, вы не дотронулись до своих сандвичей.

Лиз удивленно взглянула на маленькие кусочки черного хлеба с копченой лососиной, начинающей сворачиваться в трубочку. Час до этого она просидела за своим столом, снова и снова перебирая аргументы, с помощью которых собиралась сразить Конрада, защитить программу «Люди в картонных коробках» и доказать всем, что в «Метро ТВ» только она способна принимать творческие решения. Но перед ее глазами все время стояло обиженное лицо Джейми.

Он такой чувствительный мальчик. Она вспомнила, как он снова и снова мыл руки. Он чувствовал, что у отца с матерью не все в порядке, и думал, что это его вина.

Внезапно Лиз поняла, что ни в коем случае не должна упустить этот момент, который так много значил для него. Чего бы это ей ни стоило.

И впервые за последние дни все стало просто. Почти смеясь от облегчения, она сгребла бумаги на своем столе и вызвала секретаршу.

– Вив, позвони, пожалуйста, в кабинет Конрада и скажи им, что сегодня я прийти не могу.

Вив смотрела на нее в изумлении. Смысл сказанного дошел до нее не сразу.

– Что мне сказать им?

Лиз поняла, что Вив бросает ей спасательный круг. Дружеское предложение придумать какую-нибудь отговорку. Умер кто-то из родных. У Дэвида загадочная болезнь. Но, разумеется, не было ни малейшего шанса, что Конрад поверит в эту ложь.

– Скажи им… Скажи им, что я уехала смотреть бег в мешках и что я вернусь позже.


– А нельзя побыстрее? Может быть, есть дорога короче?

Услышав в ее голосе тревогу, таксист обернулся и пожал плечами. Он делал все, что мог. Работа научила его спокойному отношению к отчаянию других. Иначе кондрашка хватила бы не только их, но и его.

Часы показывали 3.04, и Лиз начинала паниковать. Движение на лондонских улицах являло собой сущий кошмар, и теперь, когда они были почти у цели, перед ними протянулась на несколько миль пробка из грузовиков и «лендроверов».

Глядя на простирающееся впереди море машин, Лиз с удивительной ясностью, вызывающей оцепенение и холод под ложечкой, представила себе картину происходящего. Она пожертвовала своей карьерой и подвела своих сотрудников ради того, чтобы попасть на соревнования Джейми, и вот теперь на них опаздывает. Она ему там сейчас нужна, он чувствует себя преданным ею, а она застряла в уличной пробке в трехстах ярдах от него. Ее пронизала дрожь. На глаза навернулись слезы. Все пропало. Она потеряла сына, ее семья распадается, она подвела всех в «Метро ТВ», не выстояв перед Конрадом.

– Милочка, вам лучше добежать. Мы здесь можем проторчать несколько дней. Проклятые «вольво»!

Наконец до сознания Лиз дошли слова таксиста. Она извлекла из сумки и протянула ему десятку, а он бросил взгляд на ее узкую юбку и трехдюймовые шпильки.

– Вам придется взять пример с принцессы Дианы.

О чем это он? И тут она вспомнила. Принцесса Диана и спортивный праздник ее сына. Она сбросила туфли. Улыбнувшись таксисту и добавив ему огромные чаевые, Лиз так и поступила. Задрав выше коленей юбку, она босиком пробежала последнюю сотню ярдов до стадиона.