— Стеф — нормально, а Сару я видела всего пару раз, — моя девушка пожала плечами.

Я нахмурился, глядя на экран ноутбука, эта реклама в Скайпе меня достала.

— Ну, расскажи тогда мне, о том, как одиноко тебе без меня, как без моего горячего и соблазнительного тела рядом тебя ничего не радует…

Видел, как Сэм закатила глаза, и улыбнулся, а затем сделал серьезное лицо.

— Серьезно, Саманта. Мне важно знать, что ты скучаешь по мне каждый день, — потому что и я скучаю по тебе дико, подумал я, но не сказал.

Дикарка молча смотрела на меня с экрана ноутбука, а затем я увидел, как ее щеки начинают краснеть. Хвала высоким технологиям и hd-камере.

— Конечно, я скучаю по тебе, дурачок ты эдакий, — с раздражением произнесла моя девочка, но я знал, что это напускное.

— А мои девочки скучают по мне?

— Твои де… Что?

Я приподнял бровь и выразительно посмотрел на область декольте Сэм. Девушка тут же вспыхнула еще больше и стала похожа на очаровательную помидорку, которую так и хочется съесть.

— Ты чертов извращенец, Алан Картер! — практически закричала Сэм.

— Эй, я вправе видеть девочек, когда мне захочется! Ты не можешь помешать нам! А теперь покажи их мне, покажи Симпатюлю и Милюлю папочке.

Лицо Дикарки вытянулось и мне многого стоило не засмеяться.

— Ты что, дал имена моим грудям? — ошарашено спросила Саманта, в неверии качая головой.

— Я все еще жду, — напомнил я ей.

Сэм посмотрела прямо в камеру и на ее лице появилась ехидная улыбочка.

— Только после того, как ты покажешь своего страусенка.

Я прищурил глаза.

— На что ты намекаешь? — подозрительно спросил я.

— На то, что тебе лучше закончить этот разговор, если не хочешь, чтобы при встрече твой страусенок не прятал голову в песок.

С минуту я сидел молча, обдумывая то, что только сказала мне Сэм.

— У меня не страусенок, а орудие пыток, Дикарка!

Девушка засмеялась, и этот звук отдался мелодией в моих ушах. Послышался стук в дверь.

— Алан, пора ехать, машина у входа, — позвал Мик, наш ассистент.

И я застонал. Я был так близко у цели.

— Все, Птичка, мне пора бежать. Позвоню тебе из Джексонвилля.

— Удачного перелета!

Мы попрощались, я закрыл ноутбук и положил его в сумку. Это какое-то безумие. Я два месяца не видел Сэм, а по ощущениям, будто намного дольше. Хорошо, что я не бросил курить, как раньше хотел. А то бороться с двумя зависимостями сразу просто нереально. Находиться вдали друг от друга очень тяжело. Я даже и не знал, что можно настолько привыкнуть, прикипеть к человеку. Мне постоянно хочется, чтобы она была рядом и никуда от меня не отходила. Ни на один, черт возьми, шажочек. Ее место около меня. Но реальность и желания не всегда играют в одной команде.

***

Сегодня в Джексонвилле, штат Флорида, началось наше самое первое турне по Америке в поддержку нашего первого одноименного альбома. Критики и музыкальные чарты довольно неплохо восприняли наш материал. У нас даже образовалась армия поклонников. Это так странно, когда тебя узнают на улицах, просят автограф и сфотографироваться. Иногда, когда мне говорят «Эй, да ты же тот чувак из той группы, как там ее?» Я говорю, что нет, это не я. И не потому, что я уже заразился звездной болезнью. Я просто хочу спокойно съесть свой бургер и выпить чертов кофе.

Мы стояли за кулисами, через пару мгновений начнется шоу. Все билеты проданы, люди скандируют наши имена. Нервы были на пределе, словно кто-то выжал сцепление и тебе нельзя его отпускать. Отпустишь и ты заглохнешь. Поэтому все дружно его подводим и добавляем газ. Мы сотни раз репетировали, но все равно нам было страшно выходить туда, хотя никто из нас и не признается в этом.

— Сделаем это! — прокричал Джим, и мы все собрались в кружок, обняли друг друга и начали прыгать и издавать звуки, будто приматы.

Вскинув руки вверх и закричав, как ненормальные, мы были готовы выйти на сцену. Первыми ушли парни к своим инструментам и народ начал неистово кричать. А через тридцать секунд (да, я считал) на сцену вышел и я. Меня тут же оглушили крики, а в нос ударили разные запахи тысячи тел.

Как только я встал перед микрофоном и подал сигнал, в зале потух свет, а вместе с ним и шум толпы. Я вставил в ухо наушник, чтобы лучше слышать музыку, и тут же послышались первые аккорды. Сердце неистово билось о ребра, а дыхание стало шумным и рваным. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза.


Ветер ласкает наши тела,

Окна опущены, воздух трещит.

Знаешь, что где бы ты ни была,

День этот в памяти будто пришит.

Нитями крепкими, алыми намертво.

Знаю, ты чувствуешь то же, что я.

Я вспоминаю все заново, заново.

Мне тяжело вдалеке от тебя.

Не думай о разлуке. Мы справимся, поверь.

Нуждаемся друг в друге. И раньше, и теперь.

Пускай немного сложно, но в этом, в общем, суть:

Забыв про осторожность, в любовь с тобой нырнуть.


Слова лились из самой моей души. Это был такой кайф. Как только мы начали играть, весь страх и нервозность прошли, оставив только блаженство и упоение. Толпа начала подпевать мне, заводя еще больше, кидая за край этого крышесносного дурмана.


Здесь все иначе, и небо другое.

Тебе бы хотел это все показать.

Делить это небо и радость с тобою,

И за руку крепко тебя бы держать.

Хочу по глазам твои мысли угадывать,

Голубоглазая крошка моя.

Я вспоминаю все заново, заново.

Мне тяжело вдалеке от тебя.

Не думай о разлуке. Мы справимся, поверь.

Нуждаемся друг в друге, и раньше, и теперь.

Пускай немного сложно, но в этом, в общем, суть:

Забыв про осторожность, в любовь с тобой нырнуть.


Как только последний аккорд песни стих, все начали аплодировать, а я засмеялся и наклонился за водой.

— Привет, Джексонвилль, — прокричал в микрофон Эван, — как вы тут, ребята?

***

Один город сменял другой. Иногда, мне нужно было доставать смартфон и смотреть по навигатору, где мы, черт возьми. Конечно, такого чувства как на первом концерте больше не было, но это не значит, что мы не были в восторге от этого. Каждый концерт окрылял нас. По стране мы передвигались на крутом автобусе. Это настоящий дом на колесах. В нем есть абсолютно все. Наш водитель Боб даже пару раз пустил меня за руль. Было очень круто управлять этой махиной. Черт, я так скучаю по Бэтси.

После концерта в Филадельфии парни решили закатить вечеринку. Джим и Линда не возражали, единственное правило — никакой фото и видеосъемки. Вечеринка была в самом разгаре. Для нас даже специально сняли пентхаус, в одном из лучших отелей города. К нам пришло очень много людей. И мы их даже не знаем. Здесь были как богатые и знаменитые мира сего, так и всякие группи.

Я стоял на балконе и смотрел на всех этих людей. В одной руке джин с тоником, в другой сигарета, сделал затяжку и выпустил дым вверх. Музыка орала из колонок, народ вовсю веселился. А я стоял в одиночестве, как жалкий сам себя жалеющий кусок дерьма. Правда была в том, хотя здесь и было полно народа, я чувствовал себя одиноко. Мне хотелось домой, в Чикаго. Знаю это безумие, но моя душа (или какая там еще дребедень есть) рвалась туда. Мне хотелось увидеть бар, Сару и Стеф. Прокатиться на Бэтси, погладить ее сиденья. И, конечно же, я хотел к своей Дикарке.

Разлуку с ней я переносил особо остро. Несколько раз я предлагал Сэм приехать ко мне, хотя бы на один день. Но она не могла. Конечно же, я говорил, что понимаю и все хорошо. Но я ничего не понимал, и не было ничего хорошего. Я сам себе напоминал вечно жалующуюся девчонку, но ничего не мог с собой поделать. Это сильнее меня, маза фака.

Залпом выпил джин и бросил в бокал бычок от сигареты. Минутка хандры прошла, и я готов вернуться на вечеринку и надраться в хлам. Не успел я войти, как в моей руке тут же оказался стакан с янтарной жидкостью, а какая-то брюнетка мне призывно улыбалась. Я отсалютовал ей стаканом и выпил все содержимое. Не успел перевести дух, как в другой руке появился еще один стакан, а потом еще и еще. И вот я уже стою в кругу таких же пьяных, как и я, людей, мы все что-то громко обсуждаем и пускаем по кругу косяк, делая глубокие затяжки.

Вот уже рядом со мной стоит какая-то блондинка и так громко смеется над моими шутками, что я боюсь, как бы у нее силикон не полопался. От этой мысли начинаю смеяться и я. Дальше, все как в тумане. Помню ощущения легкости и мнимого веселья. И то, как мы уединились с блондинкой в уборной, и она тут же засунула свой язык мне в рот.

Где-то на краю сознания я понимал, что это неправильно, и я должен отпихнуть ее от себя, но не мог вспомнить, почему должен это сделать. Помню, как из недр своего внушительного декольте она достала телефон и предложила сделать селфи. И в тот момент я посчитал ее практически гением.