— Все, последний герой, — сказал Джим и через несколько секунд в помещение зашел парень.

Мы сразу посерьезнели и замолчали, глядя на только что вошедшего.

Парень взял в руки гитару и без предисловий начал играть. Он звучал настолько хорошо, почти идеально. Лучшее исполнение, что мы слышали за эти дни. Он доиграл и, посмотрев поочередно каждому из нас в глаза, улыбнулся, а затем, слегка поклонившись, вышел за дверь. Мы до сих пор сидели в шоке.

— Это было круто. Жутковато, но круто, — первым нарушил молчание Эван, до сих пор находящийся под властью впечатлений.

— Согласен. Но я чуть не обмочился. И мне не стыдно это признать, — сказал Трэв.

— Не ты один, — поддержал я друга, и все мы перевели взгляд на Джима.

— Кто это был? — спросил Тревор.

Джим сверился с планшетом и ответил.

— Анвар Саиди.

— Он такой…

Эван не мог подобрать подходящее слово. Чуваку явно требуется расширять словарный запас. Но в этой ситуации я согласен. Точнее, безмолвен.

А нашу реакцию объяснить очень просто. Этот Анвар был облачен в костюм, на самом деле я даже не знаю, как это называется, но определенно видел по телевизору. На нем были штаны и длинная рубаха белого цвета, на голове тюрбан того же цвета и густая, длинная борода. Но не на манер модной сейчас, а реально брутально-мужская. Прибавьте к этому мусульманское имя и фамилию, и в итоге получится шок, ужас и микроинфаркт. Нам на каждом шагу сейчас рассказывают о террористах, описывают их один в один как этого Саиди. И когда на самом деле, в реальной жизни видишь человека с таким описанием, то тебе хочется одного — бежать.

— Ладно, давайте не будем предвзятыми, — сказал Тревор, включив взрослого.

Мы с Эваном кивнули, но как-то несмело. И начали обсуждение всех пятидесяти двух кандидатов, которых увидели за эти два дня. И как ни странно, все мы согласились, что Анвар Саиди сегодня, да и вчера из всех претендентов был самым крутым. Джим сказал, что нам нужно найти гитариста в течение недели, но посовещавшись, мы поняли, что уже нашли его.

Менеджер позвал еще раз Саиди. Парень остановился около нашего стола и пристроил гитару рядом с собой. Он был спокоен и даже флегматичен.

— Анвар, привет, — сказал я и улыбнулся ему. На что парень лишь сдержанно кивнул.

— Я, Алан и Эван посовещались и все трое пришли к выводу, что ты подходишь нам, — сказал Трэв.

— Спасибо, приятно слышать, — сказал Анвар и к моему удивлению, это было сказано без акцента.

— Теперь ты наш новый сессионный музыкант. К понедельнику, мы надеемся, что ты разучишь все песни. Джим подробнее объяснит, что тебя ждет. До встречи.

Взял на себя обязанности спикера Эван. Джим уже уводил Анвара, что-то рассказывая тому на ходу. Я посмотрел на телефон, там было сообщение от Бэкки.

«Я сегодня ходила по магазинам и оставила крупную сумму в магазине Agent Provocateur»

У меня в мозгу сразу загорелись яркие лампочки. Магазин нижнего белья. А следом еще одно сообщение.

«Как думаешь, мне идет красный цвет?)»

Дальше шли фотографии Ребекки в роскошном кружевном белье. Я нервно сглотнул, не слушая, о чем разговаривают парни. Фото сменялись одно за другим, а последнее заставило меня поерзать на месте. На нем была изображена мисс Стоун спиной, а на трусиках был огромный, сексуальный бант. Фотография гласила: «Тебя ждет подарок, Картер. Приедь и распакуй меня(=»

Я тут же подорвался с места и сказал, что нам пора валить отсюда. Мы засобирались домой, вместе зашли в лифт и поехали вниз. Я переписывался с Бэккой и получал все больше и больше фотографий. Краем глаза видел, как Тревор прислонился к стенке лифта и тяжело вздохнул.

— Я устал так, словно нелегальный работник на стройке. Жизнь звезды — совсем не сахар! — пафосно сказал тот.

— Просто ты не там лижешь, друг мой, — философски парировал Эван и показал пару грязных движений языком.

Мы с ним засмеялись, Трэв лишь закатил глаза и попытался спрятать улыбку. Лифт открылся на нижнем этаже подземной парковки, наспех распрощавшись с ребятами, я заспешил к своей Ауди. Сел в салон и пристегнулся ремнем безопасности, завел мотор, собираясь выехать из гаража, как вдруг раздался звонок мобильного. С раздражением достал чертов аппарат, не глядя на имя звонившего ответил.

— Да!

— Алан, — вспхип, — Боже, мне так жаль, так жаль.

Звонила Сара. И она плакала. А Сара никогда не плачет. Сердце камнем упало вниз, а грудь сдавило стальной проволокой. Я вцепился в руль, до боли в пальцах.

— Сара, что случилось? — напряженным голосом спросил я. Мозг подкидывал сотни вариантов, один страшнее другого. Мне пришлось откашляться, чтобы избавиться от странного кома в горле.

— Я не знаю, откуда они взялись, Ал. Я не знаю. Я забежала купить кофе в кофейню, вышла, а машина разбита. Иисусе, они ее вдребезги разбили, прям как в передаче «Погоня за преступниками и злоумышленниками», — бессвязно начала мямлить девушка, — я была в южной части города и там какая-то полицейская разборка…

Иголки гнева начали протыкать мой страх, как воздушный шарик и выбираться наружу. Я вцепился в руль еще сильнее.

— Какого хрена ты делала в южной части города, ненормальная?! — заорал я на нее. Это был самый опасный район, там могли убить просто так, для прикола. Тем более «белую с*чку», как местные называют тех девушек, у которых светлая кожа.

— Не ори на меня! Это раз. И там живет мой парень Тайриз. Это два. Я говорила тебе о нем, — с достоинством ответила Грин, слез в ее голосе больше не слышалось.

— Я перестану на тебя орать тогда, когда ты начнешь себя вести нормально. И вообще, первый раз слышу о твоем Тайризе. Но он мне уже не нравится, — безапелляционно, голосом гнусавой бабушки заявил я.

— Ты его даже не знаешь! Как ты так можешь… — Сара замолчала на середине предложения, я слышал, как она делала медленные вдохи, — в общем, я позвонила тебе не для того, чтобы ты в очередной раз сказал мне, что у меня фиговый вкус на парней.

Сара замолчала, а у меня от сердца отлегло. Значит, ничего серьезного не случилось, и я поторопил ее.

— А для чего ты мне позвонила?

— Алан… Бэтси… Она скончалась.

***

Первым же рейсом я прилетел в Чикаго. Сара встретила меня в аэропорту. Я крепко обнял ее, без слов показывая, что соскучился. Пока мы пробирались сквозь толпу, она рассказала мне, что произошло. Бэтси забрали на «кладбище» автомобилей, несмотря на все протесты Сары. Это меня безумно разозлило. Никто не имеет права так обращаться с моей старушкой, она достойна почтения и уважения.

Когда я переехал в Город Ангелов, то оставил Бэтси Саре, мне казалось, что здесь ей будет лучше. Но как оказалось, Сара не умела ездить на механической коробке передач, поэтому я подарил ей машину автомат. Гребаный Приус. Какого хрена она вообще вывезла старушку из гаража?

Сара дала мне адрес свалки, куда увезли Бэтси, я сказал ей не ехать за мной, девушка не стала спорить. Видимо, понимала мое состояние. Вскоре я уже был в нужном месте. Молодой паренек лет двадцати явно узнал меня и пришел в восторг от того, что я посетил его обитель. Он без труда показал мне, где машина. И когда я увидел ее… у меня на глаза набежали слезы, я тут же смахнул их и попросил Гаррета, так звали паренька, оставить нас с Бэтси наедине.

Я был разбит, как и моя старушка. Моя душа точно так же покорежена, как и вся она. Машина не просто была разбита… Ее не восстановить. Если до того, как я увидел ее, мне казалось, что с помощью денег и грамотного механика я смогу воскресить ее, то сейчас же все эти мысли отпали.

Теперь я понимаю, почему полицейские сразу оформили ее на свалку. Машина не подлежит восстановлению и по закону должна быть утилизирована.

Мне нужно было попрощаться со старушкой наедине, поэтому подкупив Гаррета, я уговорил его поместить Бэтси на эвакуатор и отвезти нас в одно место, а потом забрать обратно. Она заслужила право на последнюю поездку.

Паренек довез нас до озера Мичиган, до того самого места, где находится Аланерация. Он выгрузил Бэтси и умчал на эвакуаторе, оставив нас вдвоем. В Чикаго было двенадцать часов дня, солнце начало палить с особой силой. Я сел на камни рядом с Бэтси, опершись об ее изуродованный бок. Закрыл глаза и вспомнил день, когда купил ее.

Мне было семнадцать лет, и я уже как год получил права. Отец не собирался добавлять мне деньги на машину, поэтому пришлось подрабатывать в мясной лавке у Тоби Кэбота. Помню, как в то время меня мутило от вида мяса, и я стал вегатарианцем, правда, ненадолго. Денег у меня было совсем немного, и когда я приехал выбирать автомобиль, то мой выбор пал именно на Бэтси. Пусть она была не самой красивой и не самой новой машиной, но когда она посмотрела своими фарами на меня… Это была та самая магия. Союз, заключенный на небесах. Все лучшие воспоминания связаны именно с этой машиной.

Первая поездка в другой штат, первый концерт, первая любовь… Все связано с этой старушкой. Память услужливо подкинула мне первую встречу с Сэм, когда я обрызгал ее водой из лужи. Такое ощущение, что все это было в прошлой жизни или параллельной реальности. Иногда мне кажется, что меня и Саманты никогда и не было, настолько расплывчатые воспоминания. А иногда они настолько яркие и реальные, кажется, протяни руки, и я смогу потрогать их, снова прочувствовать тот момент.

Вспомнил наши поездки, прогулки. Наш первый раз. У нас была красивая история любви, пока я не облажался. Иногда я вспоминаю о Дикарке, и эти воспоминания уже не режут острыми осколками. Наверное, так бывает именно тогда, когда ставишь точку в отношениях. Не запятую, я вообще не верю в запятые. Они хороши только для вводных слов, уточнений, речевых оборотов. Отношения, какими бы они ни были, не должны заканчиваться запятой или двоеточием, тире. Всегда должна ставиться точка. Все. Конец. Никакого продолжения. Точнее, продолжение есть, но уже у каждого свое, потом и тот и другой сам выбирает себе пунктуацию.