босоножка. Смотрю на нее, хлопая ресницами, не в состоянии понять — для чего

меня таким грубым способом сюда втащили. Неужели чтобы обувь отдать?

- Ты чего орала, дура? - грубо спрашивает Марсю - Чего дралась? Я всего-то хотел

отдать тебе твою туфлю. Мне, блядь. такие Золушки нахер не уперлись. Кобыла

бешеная, - продолжает сыпать грубостями мужчина. Чувствую. как от его слов у

меня начинают краснеть уши.

- С-сп-пасибо, - произношу запинаясь, все еще не в состоянии поверить, что весь

пережитый ужас — лишь попытка вернуть мне обувь. - Я... не знаю, что сказать.

- Даты что? - ехидничает Марс. - Ты, походу, только орать умеешь?

- Нет. Я испугалась. Вы так внезапно напали... Нельзя же так...

- Ты меня еще и отчитывать будешь? — гневно ревет мужчина.

- Н-нет.

- Забирай и пошла вон.

- В смысле... я уволена?

- Мне похер. Если Артем все еще хочет работать с тобой, пусть. Шагай.

Подбегаю к столу. хватаю босоножку и делаю несколько осторожных шагов к

выходу. Хотя безумно хочется вылететь пулей.

- Стой, - одергивает меня приказ, всего одно слово, но хлестко бьет по нервам,

точно плеть. — Я передумал.

- Не отдадите? - сама не знаю, откуда снова эта ирония вылезла. Мне ведь ну ни

капельки не смешно, а я острю, как никогда в своей жизни. — Самому пригодится?

Марс подходит вплотную.

- Не отдам без компенсации. Ты меня побила, бешеная. Так что, как минимум с

тебя...

- Что?

- Вот это.

В следующий момент Марс дергает меня на себя, жадно впиваясь в губы. Его руки

стискивают мою талию и крепко прижимают к сильному мужскому телу. Горячему,

твердому...

Мой первый поцелуй, могла ли я когда-то подумать, что он будет таким?

Наказывающим, грубым. Губы Марса сминают мои, терзают не церемонясь. Будто я

не живая, а кукла. Мне горько, обидно и вместе с тем в теле рождается так много

различных ощущений, что начинает кружиться голова. Меня окутывает мужской

запах, терпкий, пряный, с нотками табака. От него кружится голова. Он и пугает, и

привлекает одновременно. И уж точно - не отталкивает.

Так вот каково это, быть с мужчиной. Никогда ни один меня даже не касался, даже

за руку не держал... И вот такое... почти насилие... Куда делась моя дерзость? Я

как дрожащий испуганный кролик, захвачена невиданными эмоциями, напугана до

смерти невероятными ощущениями... Ответным желанием принять поцелуй этого

мужчины. Ответить на него. Отдаться полностью жгучей потребности...

Его губы мягкие, невероятно приятные... Борода слегка колет кожу, это тоже мне

нравится... Все нравится и слишком сильно... Внизу живота растекается лавина,

бедра сводит, соски ноют. Как это может быть? Я впервые встретила этого мужчину.

я его почти ненавижу за пренебрежительность и хамство. Он ведет себя со мной

как с подстилкой... И вто же время он пробудил меня, почти как принц Белоснежку.

Часть моего тела, о которой я никогда не думала, проснулась от спячки и теперь

ничто не будет прежним. Такое пережить, выкинуть из головы не так-то просто. Я

впервые испытываю настолько сильное возбуждение.

Не могу оторваться от его губ, хотя Марс почти уже не держит меня. Это... вкусно.

Волшебно, завораживающе. Неправильно! Пошло! Так не должно быть. Улетать в

нирвану от поцелуя можно лишь с любимым мужчиной, разве нет... Я должна

влепить пощечину, он заслужил. Но не хочется бить его... Хочется обнять за шею и

притянуть ближе. Остаться в этих крепких объятиях. Впитывать его, дышать им...

Глава 4

Марс первый отстраняется, почти отталкивает меня. А я как желе, ни рук, ни ног не

чувствую. В облаках витаю... Самое паршивое, что машинально за его руки

цепляюсь. Как утопающий, в поисках твердой поверхности. Реально, ощущение -

будто тону. Потому что то, что произносит этот мужчина, душит меня, топит, лишает

кислорода. Оказывается, падать с небес на землю — оглушающе больно...

- Все, хорош бл”дь, мне не нужна эта ху*та, - Марс сбрасывает мои руки и отходит к

столу. — Ты свободна, у меня куча работы и нет времени возиться с этим дерьмом.

Шагай.

Наклоняется, поднимает что-то с пола, сует мне в руку. Опускаю голову и смотрю

сквозь пелену слез — моя босоножка. Она была в руке... видимо уронила и даже не

поняла как. Почему все это произошло? Почему я так бешено отреагировала на

этого мужчину? Почти старика. Он ведь старый, да? Борода, седина в ней, и

волосах. Но почему я не чувствую этой пропасти, разницы в возрасте? Почему мне

так понравился его поцелуй? Безумие какое-то...

Но я собираюсь с силами, и, не говоря ни слова покидаю кабинет. Возвращаюсь

обратно в помещение, где душ принимала. На стуле одиноко лежит моя сумка... с

босоножкой. Кажется, теперь я ненавижу эту обувь. Но босиком топтаться тоже

достало. Одеваю босоножки, выпрямляю спину. И снова иду по коридору. Говорю

себе, что ничего не случилось. Странное недопонимание, не больше. Радоваться

должна, ведь могло все закончиться куда хуже. И правда, могла на насильника

нарваться. Сколько таких случаев! Наверное, все же было безрассудством прийти

сюда и лучше прямо сейчас...

- Где ты пропала, мы тебя по всему зданию ищем! - орет во все горло взбешенный

Артем, несущийся мне навстречу. Он появляется до того неожиданно, что я

спотыкаюсь и больно подворачиваю ногу. Издаю тихий стон, пытаюсь наступить на

ногу и снова охаю — больно.

- Ты чего хромаешь? Смерти моей хочешь? Фотограф рвет и мечет! А он у нас

между прочим не штатный, почасовая оплата. Вычту из твоего гонорара... Эй, ты

чего? Ревешь? Ой, блин, да успокойся, пошутил я! Все быренько, накрасимся и

сниматься. И завтра, имей в виду, приходишь чистая, и без опозданий. Завтра

основная съемка, поняла? Точно сможешь? Ну, хорошо, не реви. Не хромай...

Понести тебя что пи?

Под этот нескончаемый поток слов, прихрамывая, следую за Артемом, мало что

понимая. Просто киваю как китайский болванчик, закусив губу от боли... Надо же

было ногу подвернуть, в довершении ко всем несчастьям!

==

Полчаса сижу. закрыв глаза пока девушка-визажист колдует над моим лицом. Это

даже приятно... А когда приходит время посмотреть в зеркало - замираю. Потому

что в отражении - не я.

Глазищи - огромные, выразительные, бездонные. Разве у меня такие глаза? Я

всегда казалась себе обычной... Губы тоже преобразились удивительным образом.

Пухлые, влажные... цвет помады изумительный, хотя у меня в жизни ни одной не

было, чтобы я могла судить трезво. Я кажусь себе... совершенно инопланетной. И

прическу сделали, волосок к волоску, сияют, переливаются. Кажется, я влюбилась.

В свое отражение.

- Ты так уставилась, - хмыкает Артем, - словно у тебя никогда зеркала не было.

Ничего не отвечаю, задумавшись. что он, пожалуй, прав. Наверное, я толком

никогда себя не рассматривала. Даже избегала этого, погруженная в себя, свои

воспоминания. Стоило остаться одной, только этим и занималась. Во мне всегда

жило чувство, что я должна вспомнить нечто важное... Если бы была жива тетя

Маша! Она была тоже одержима желанием помочь разгадать мою историю...

Карину же это не интересовало. А Зоя... на ней было слишком много хлопот. Я не

могла взваливать на нее еще и это.

- Я гений, - продолжает довольный Артем. - вы же видите, да? Такой самородок

раскопал!

- Смотри чтобы тебя кое-кто не услышал, - многозначительно кивает на дверь

визажист Ирина.

- Она уехала, расслабься, - понимаю, что Артем говорит про Ларису. — Ну, пошли,

самородок, фоткаться.

РОУ Марс

Сегодняшний день определенно щедр на странные сюрпризы. Сначала лужа,

обрызганная с ног до головы девчонка и ее нетипичная реакция — позабавили меня,

теперь вот поцелуй. С чего я вообще решил зажать в темном углу девчонку, которой

лет пятнадцать от силы? Блядь, неужели крыша поехала? Кризис, мать его,

среднего возраста.

Думать об этом не слишком приятно. Никогда не тянуло на малолеток, с

четырнадцати начал половую жизнь и всегда привлекали бабы постарше. Опытные,

чувственные. Если и случалось трахать молодых — почти всегда секс уступал по

накалу дамам постарше. Вот и сейчас, у меня шикарная любовница. Рощин

познакомил, ей сорок, почти ровесница, в постели творит что-то невероятное.

Красивая, сексуальная, податливая, готовая на любые извращения, причем не

только удовлетворяет мои заскоки, но и инициативу обожает проявлять. И что

немаловажно - умная. Прекрасно понимает, что наши отношения поверхностны, и

что влез в них только заради физиологии. Достаточно было один раз объяснить это

Лидии, и она поняла. За что тоже уважаю. Лида отлично понимает, что ничего

большего, нежели постель, дать не смогу, знает, когда промолчать, а когда слово

вставить. За это отношусь с уважением, хотя обычно не испытываю подобного к

женщинам. Терпеть не могу таких как любовница Рощина, Лариска — на внешность

ничего, но какая же пустышка, скандалистка, так и хочется леща зарядить, еле

сдержался сегодня, когда измывалась над девчонкой. Но та хорошо держалась,

отвечала дерзко, смело, мне понравилось. Ей не требовалась ничья защита, хотя

заметно было, что девочке не по себе. Из последних сил держалась.

И все равно в последнее время жизнь казалась пресной. Не хватало чего-то и я