— Не бери в голову, я сказал лишнего, — стараюсь сгладить момент улыбкой, но мама все же со всей серьезностью смотрит на меня. Бледная и уставшая, но безумно красивая женщина передо мной, которая обладает своей внутренней силой и характером. Она научилась жить с отцом, даже, когда он выносил ей мозг, хуже, чем мне сейчас. И она его действительно любит. — Все мое детство прошло в вашей ругани между собой. Да, я был мелким, потом подростком, и вы считали, что ничего не замечаю. Но, мам, я видел, как ты плакала, когда он доводил тебя. Слышал твои слова, что «накой черт ты согласилась выйти за него». И… — я запнулся, — я знаю, что ты его вторая жена, а первая ушла, когда ты заявилась к нему мной беременная. Потому посчитал, что ваш брак всегда был тебе ненавистен, но ты не могла просто так уйти от него.

— Что ты, Тимка, — голос мамы дрогнул. Она обняла меня, крепко прижимая к своей груди. — Я люблю твоего отца, и он меня. Да, случались ссоры и скандалы, но не в тебе дело, сынок. Ты самое лучшее, что с нами произошло. А твой папа действительно был женатым, но они не жили на тот момент вместе, когда мы встретились с ним. Ты не причина, по которой мы сошлись, если ты об этом, — она улыбнулась по-матерински, выпустил меня из своих объятий. Улыбается, а слезы туманят глаза. Она их смахивает.

— Мама, — зову ее, и она поднимает голову, — та девушка, про которую я говорил дома. Она дорога мне, понимаешь?

— Да, — искренне отвечает.

— И, если я сейчас не сделаю шаг навстречу к ней – я ее потеряю, — мой голос даже дрогнул, хотя такого мне абсолютно не свойственно.

— Так чего ты сидишь тут? — она хохотнула. — Отец под присмотром, и, кстати, сынок, правильное решение все же ты принял. Мы живем лишь раз, и тратить драгоценное время на тех, кто тебе не мил, — она цыкнула, а потом снова улыбнулась. — Я поговорю с отцом и с матерью Стефы. Думаю, как мать, она должна понять свою девочку. У наших мужей часто заскоки случаются с идеями. Справимся, — кивает для убедительности.

— Спасибо, мам, — благодарю ее, затем целую в щеку и встаю. Подойдя к двери, я тихонько приоткрыл ее, чтобы краем глаза взглянуть на отца. Чувствую себя идиотом, что так с порога заявился со своим требованием отменить свадьбу. Естественно, следовало подготовить почву, а потом только наседать сверху. Отец уже спал, и мне перед ним стало совестно, что фактически довел до больничной койки. И все же Лера для меня главнее, чем контракт, который был заключен с семьей Грозных.

Осталось только поговорить с Верной. Объясниться, и возможно она простит меня за то, что все это время утаивал от девушки правду.

Глава 13

— Привет, — шепчу в ответ, потому что удивлена и немного ошеломлена появлением перед собой Тимофея. Он обнял меня, даже не спросив, хочу ли я этого. Заглядывает в глаза, ухмыляется. Словно мы не виделись довольно давно. Котов взял мое лицо в свои ладони, поглаживает большими пальцами по щекам, продолжая гипнотизировать взглядом.

— Я не смог дождаться твоего ответа. Терпения не хватило, — признается мужчина, затем обрушивается с поцелуем. Я мгновенно таю в его руках, и хочется, чтобы этот момент длился целую вечность. Обняв его в ответ, мы поглощали друг друга, как будто ничего между нами не было, никаких событий, за последние несколько дней. Я так крепко прижалась к нему, что совершенно позабыла, ведь нахожусь на рабочем месте, и в любую минуту могу быть пойманной за непристойным поведением. Тем более, находясь на этаже Веры Ивановны, нет желания падать в глазах начальницы. Обрываю поцелуй, хотя внутри все клокочет, и душа бушует, прося продолжения. Тимофей без слов понял меня, и не стал настаивать. Он начал гладить мои волосы, зачесывая выбившиеся пряди за уши. — Ты поужинаешь со мной? — разрывает тишину своим сладким голосом. Я же не смотрю ему в глаза и тереблю край его воротника, будто эта часть рубашки гораздо интереснее, чем он сам. Мы по-прежнему стоим в обнимку. Котов не готов меня отпустить, как и я его. Не хочу. Хмурюсь, понимая, как по-собственнически это выглядит. Но этот мужчина украл мое сердце, и я хочу подарить ему свою любовь. Только хочет ли он ее в полной мере? Обдумываю над его предложением, и эта минута растянулась, когда как ответ лежал на поверхности.

— Я еще не решила, — все-таки уклончиво отвечаю, не решаясь поднять глаза на мужчину. Тимофей молчит. Он понимает, что у меня идет внутренняя борьба, и может не высказывает этого вслух, но точно чувствует, как все мое тело напряглось.

— Лер, — зовет меня, прикасаясь одной рукой к подбородку, приподнимает за него, встречаясь со мной взглядом. — Я люблю тебя, — говорит громко и четко, оглушая своим признанием. Я отшатнулась. Кажется, это очередной сон, от которого я никак не очнусь. Тимофей не препятствует, напротив дает личное пространство, чтобы я осмыслила им сказанное. Облокотившись о стену, такую холодную и слегка шершавую, потому что здание было выкрашено грубой краской, чтобы воссоздать рельеф штукатурки, не могла произнести ничего в ответ. Хотя Котов и без меня знал, что мои чувства абсолютно взаимные.

— Я…, — шумно сглатываю, даже растерялась, а потом меня прорвало на смех. Рассмеялась в голос, перегибаясь пополам, схватилась за живот. Тимофей дал мне выплеснуть всю свою реакцию на его признание в любви. Ждал, чтобы я смогла переварить им сказанное. — Тим, прости, — извиняюсь перед ним, но никак не могу совладать с собой. Котов сжал губы в тонкую полоску, тоже едва сдерживает смех, хотя глаза выдают эту искорку заражающего веселья. Затем я все же выпрямляюсь и с гордо поднятой головой подхожу к нему ближе. Смотрю в упор, отмечая у него под глазами темные круги – не спал, или… Я отбросила самые дурные догадки в сторону, чтобы не портить это мгновение. Сама снова обняла мужчину за шею и притянула к себе, поцеловав так, как мечтала очень давно. Как тогда, в том баре. Черт возьми! В эту секунду воспоминание вспышкой отпечаталось перед глазами, и я отскочила от Котова, будто кипятком ошпарили. Тимофей нахмурился, когда увидел, что меня начало трясти.

— Что с тобой происходит, Лер? — обеспокоенно задает мне вопрос, ступая на шаг ближе. Я выставила руку перед собой, чтобы он остановился и не смел пока что приближаться.

— Макар говорил про какой-то спор, Тима, — зло поднимаю свой взгляд на Котова, и я буквально вижу, что он бледнеет, но скулы на лице заиграли ходуном от ярости.

— Не бери в голову глупости, Лер, — пытается отбиться, но я отрицательно качаю головой.

— Нет, Котов, ты мне сейчас же все расскажешь, иначе…, — я запнулась, потому что то, что хотела сказать – не могла.

— Что «иначе», — сощурив свой взгляд, Тимофей быстро отреагировал на мои слова, меняя тему. Он не обращает внимание на мою выставленную руку перед ним, все же подходит ближе и захватывает в ловушку из своих рук. Прижимает к себе одной рукой, а другой – ладонью удерживает за подбородок, чтобы я снова от него не отвернулась. — Ты говорила, что любишь меня. Говорила, что тебе наплевать на преграды и ты готова пойти на все, чтобы я стал твоим. — Тимофей проговаривает мои слова своим гортанным голосом. Я вспомнила их. Тогда, в клубе, под лестницей мы стояли в обнимку, и я признавалась ему в своих чувствах. Слишком страстно, слишком напористо. И эти слова слышал не только он, но и Макар. Так, неужели, спор случился раньше между мужчинами? Но вывод сам по себе напрашивается именно на такое заключение.

— На что спорили? — отталкиваю Тимофея, хотя против его крепкой хватки, мои силы не сравнимы.

— Послушай, — Котов стоически выдерживает мои дергания, пока луплю его по груди. Пусть не прилагаю больших усилий, и все-таки хоть так я могу постоять за себя.

— Не хочу! — заявляю и со всей силы бью его по лицу. Пощечина эхом отразилась по коридору. Котов зарычал. Его взгляд потемнел, и я не на шутку испугалась. Это уже вторая моя пощечина, которую обрушила на любимого. Он схватил меня за обе руки и так ловко скрутил их за моей спиной, удерживая обе кисти своей одной. Прижал к стене, затем жестко схватил за подбородок лицо и приподнял его на уровне своих глаз. — Тима, что ты делаешь? — пытаюсь не паниковать, но внутри все пылает огнем, и это далеко не от возбуждения. Он сощурил глаза, пытаясь отыскать во мне свои собственные ответы на невысказанные вопросы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Лера, это в последний раз, когда я оставлю тебя безнаказанной за твои удары, — ухмыляется, но улыбка походит больше на оскал. Я шумно сглатываю, но жду продолжения. Сейчас передо мной открывается новая сторона Котова, та, с которой я еще никогда не сталкивалась. Точнее, сталкивалась, но не с ним. Одернув голову, я освободила свое лицо из его крепкой хватки. Волосы каскадом рассыпались на плечах, создавая свою вуаль. Он опускает свои глаза на мои губы, прослеживает за тем, как я провожу по ним языком, чтобы смочить сухость от частого дыхания ртом. Затем снова в глаза. — Я сказал, что люблю тебя. Я знаю, что твои чувства ко мне взаимны. Зачем лезть в прошлое и выискивать в них бред, по сути, который не имеет никакого значения? — Тимофей с возмущением в голосе задает вопрос, но и смысл в его словах есть. Я ищу в них подвох, и знаю, он есть.

— Тимофей, — обращаюсь к нему. Горло саднит от непрошенных слез, но я их сдерживаю. Не хочу, чтобы мужчина почувствовал во мне слабину. Пусть узнает меня, что я из себя представляю. Может в некоторых вопросах я мало что понимаю, но уж постоять за себя – этого не отнять. — В чем суть спора между тобой и Макаром? — вопрос не сбивает его с толку сейчас, но и говорить Тимофей не собирался об этом. — Тима, черт возьми! — не выдержав, воскликнула. Мужчина еще раз окинул меня взглядом, а потом отпустил, отойдя на пару шагов.

Долго смотрит на меня, словно не знает с чего начать. И я вижу в нем колебания, только Котов понимает, если скажет – последствия станут необратимыми.