Оставшаяся часть шайки (а я всю жизнь присматривал за детьми в деревне) разбежалась, кто-то помогает с приготовлениями к празднику, кто-то делает всё возможное, чтобы спрятаться и ничего не делать.

Я ускользаю и направляюсь к домику на дереве, где я провожу вечер, приколачивая на крыше последние куски черепицы, и к концу дня я чувствую себя уставшим, но воодушевлённым, в голове мелькает образ Николь со следами ручейков пота на грязном лице, когда она работает позади меня.

В ней ещё больше загадок, чем я подумал, увидев её впервые, когда она направлялась к лесу с ружьём. Она хранит целый мир в себе, ожидая, когда его откроют.


Изабель

Сначала я подумала, что ребята из Садханы странные. Как беспризорники, которых мы видели однажды на экскурсии в Голливуде, когда смотрели достопримечательности. Но чем больше я с ними общалась, тем сильнее они мне казались полной противоположностью сестре и папе, то есть это был тот тип людей, с которыми я могу совершенно расслабиться.

Вдобавок Кива был таким зажигательным. Я думаю, что я ему понравилась.

Потом, когда они подвозили меня до дома прошлой ночью и сказали мне о вечеринке, мне показалось, что моя жизнь, наконец, стала обретать какой-то смысл. Я чуть не расплакалась – так я была счастлива. Если серьёзно – это были слёзы счастья.

Но позже я, конечно, вернулась в суровую реальность, к настолько опротивевшему дому, что я не могла допустить, чтобы меня высадили на вершине холма. Я сказала им остановиться на полпути до дома, а дальше я пошла в гору пешком. На полном серьёзе. Я соврала, сказав, что не хочу, чтобы кто-то видел, что меня подвозят, что родители думают, что я пошла прогуляться по лесу.

И как подготовиться к вечеринке, когда в кране нет воды? О Боже. Мне пришлось стоять в ванне, поливая себя из трёхлитровой канистры. Без всяких шуток. Николь сказала, что я могу взять только одну канистру, но я вылила три, и вообще меня не волнует, что мы останемся без воды, потому что это не моя вина.

Я собираюсь благоухать на вечеринке. И ничего важнее этого нет.


Глава 9

Вольф

Я смотрю с карниза домика на старом дереве, как люди приходят на вечеринку. Большинство из всех, кто прибыл (в том числе и люди) редко смотрят наверх, так что я могу их разглядеть и остаться незамеченным. Многие лица мне знакомы – это люди из города, несколько стариков, которые живут на окраине деревни с самого её основания, и куча маминых дружков из её прежней компании. Это не сулит ничего хорошего её обету трезвости. Я прочитал огромное количество литературы на эту тему. Я знаю, что лечение предполагает избегать встреч с давними приятелями, иначе мама скатится обратно к старым привычкам.

Но, как сказала Хелен, мне надо позволить ей самой выиграть или проиграть. Я не отвечаю за её решения.

Общаясь с Анникой, я никогда не мог угадать её настоящих намерений. Возможно, она действительно хочет оставаться трезвой, а, может, просто врёт сама себе. Мне кажется, что Николь не хочет, чтобы я смотрел на людей, приходящих один за другим, но я жду кое-кого. Я вижу, как Лоурел возвращается из города с Паули, они несут на вечеринку сумки со льдом. Вот кто меня, наконец, обнаружил. Только они могли бы додуматься взглянуть на домик на дереве.

– Эй, лузер, – говорит Лоурел. – Спускайся сюда и помоги мне донести этот чёртов лёд.

– Я занят, – отвечаю я.

– Ждёшь особого гостя? – спрашивает Паули.

– Вроде того.

– Ты просто отлыниваешь, – говорит Лоурел, которая хорошо меня знает.

– Всего понемногу, – отзываюсь я, но теперь, когда моё убежище раскрыто, мне приходится спуститься.

Темнеет, и воздух наполняется густым дымом от травки. Мы тащим сумки к кулерам, стоящим в ряд во дворике, и начинаем закидывать лёд в бесконечные ёмкости с пивом. Я стискиваю зубы при мысли обо всех соблазнах, которые окружают здесь Аннику.

Я не могу проконтролировать всё, что она делает, а моей задачей всегда было следить за ней любым доступным способом.

Лоурел хватает меня за руку и пытается вытолкнуть по направлению к звукам музыки и голосов позади дома, но я врезаюсь пятками в землю и сопротивляюсь.

– В чём дело? – спрашивает она.

– У меня не то настроение, чтобы лезть в эту шумиху.

– О, ничего себе, какие новости, – она закатывает глаза. – Пойдём, ну пожалуйста. Я хочу с кем-нибудь потанцевать.

– Я уверен, ты найдешь кучу партнёров по танцам.

Стремительно проносясь мимо нас, Паули хватает Лоурел:

– Я буду твоим партнёром, крошка.

Она умоляет спасти её, но я просто стою и смотрю, как Паули увлекает её за собой. Ничего страшного в том, что он воспользуется Лоурел, когда она обкурится или напьётся, хотя нормальных людей это беспокоило бы. Лоурел нравится, когда ею пользуются.

Она бы никогда это так не назвала. Но она милая, и необычная, и любит всячески привлекать внимание. Гремучая смесь. Раньше я пытался защитить её от самой себя, но за все годы я понял, что это также эффективно, как пытаться защитить маму от алкоголизма или пытаться остановить кого-то, одержимого идеей. Бесполезная затея.

Я направлялся обратно к укрытию в домике на дереве, когда тяжёлая пятерня хлопнула меня прямо по спине, вот и старина.

– Вольфганг, дружище, – произносит мужской голос, и я поворачиваюсь к новому парню Анники, лицо которого сияет улыбкой. Улыбка не касается его глаз.

– Я надеялся, что мы сможем поговорить, как мужчина с мужчиной.

– Я немного занят, – говорю, продвигаясь к двери.

– Всё это может подождать, я уверен. Давай вместе сходим в сауну, а?

– Может быть, позже.

Или никогда. Никогда – было бы неплохо.

Он скрещивает руки на груди и хмурится.

– Мне начинает казаться, что я тебе не нравлюсь. Это правда?

– У меня нет твёрдых убеждений на твой счёт.

Он снова фальшиво скалится.

– Я тебе не верю. Однажды мы можем стать семьёй, так что нам надо разрешить все разногласия.

Я поднимаю руки в знак того, что меня абсолютно не касаются все эти семейные дела.

– Что бы у тебя там ни было с Анникой…

– С твоей матерью, ты хотел сказать, и это касается тебя тоже.

– Я уеду, как только мне исполнится восемнадцать, а это будет через несколько месяцев.

Больше чем через семь месяцев, но всё же, я хочу, чтобы он отчётливо понимал, моё присутствие в его жизни ненадолго.

Я поворачиваюсь и направляюсь к двери на задний двор, пробиваясь сквозь толпу незнакомых женщин, которые только что зашли.

Когда я снова на улице, я моргаю, пока глаза привыкают к сумеркам, и уже собирался вернуться в укрытие, как Николь со своей сестрой появляются из темноты на опушке. Николь несёт фонарь, и я тут же отмечаю, что она осмелилась срезать путь по лесу в ночное время, хотя пойти по дороге было бы безопаснее. Я бы тоже так сделал.

Я машу рукой, привлекая её внимание, пока она осматривается, и взгляд девушки останавливается на мне. Её сестра стоит позади, всё ещё оглядываясь, возможно, она ищет парней, которые её подвезли. Но она ещё слишком юная, чтобы гулять с ними по ночам, потому что они явно задумали недоброе.

Я направляюсь к ним, говорю «Привет» Николь, а её сестра в это время быстро уходит.

Николь, глядя на меня, не замечает этого, пока я не бросаю взгляд в сторону сестры.

– Мы должны присмотреть за ней, – говорю я.

– Я уже достаточно за ней присматривала. Она в любом случае собиралась сбежать от меня, так что всё в порядке.

– Вы пошли через лес?

– Я нашла тропинку, когда охотилась, и поняла, что она ведёт сюда.

– Ты что, следила за мной?

– Я была слишком занята лопнувшими трубами и сбежавшими сёстрами для этого. Ещё раз спасибо за помощь сегодня. Это было очень мило с твоей стороны.

Она смотрит мне прямо в глаза, говоря это, и я могу почувствовать её благодарность. От этого мне хочется притянуть её ближе и зарыться лицом в её волосы, но вместо этого я кладу руку ей на спину и подталкиваю прочь от дома.

– Как насчёт того, чтобы побыть в домике на дереве со мной? – спрашиваю я.

– Мне без разницы.

Домик прямо перед нашим домом, приспособленный для того, чтобы следить за входом, я построил первым, он очень практичный… В нём нет того очарования и забавности, которые свойственны моим следующим творениям, именно их я хочу показать ей. Я увожу её от дома к западной части здания.

Из-за спины доносятся звуки барабанов, значит, собирается круг. Они начинают вразнобой, постепенно входят в ритм и вскоре, если вечеринка пойдет по обычному сценарию, толпа будет танцевать под бой барабанов, умело крутить обручи и совсем раскрепостится. В этот момент ситуация стремительно ухудшается. Я думаю, что будет с сестрой Николь, но пока держу язык за зубами, потому что она явно не в настроении играть в наставников. У нас ещё будет время, чтобы выловить её оттуда до того, как всё окончательно выйдет из-под контроля.

Мы забираемся по лестнице в один из моих самых любимых домиков Садхана на дереве, – он круглый, похож на юрту. В крыше у него окна, чтобы смотреть сквозь ветви на небо.

– Ух ты, – говорит она. – Ты сам его построил?

– Мне немного помогли. Там матрац, можем на него сесть и посмотреть на толпу людей, танцующих на заднем дворе.