— Возможно… Но я знаю, что ты не Онасис. Как тебя зовут?

— Сильвия Михарес.

— Вот мы и познакомились, — улыбнулся парень.

— Гроза прошла, — сказала Сильвия, взглянув в окно.

— Насколько я понял, это означает, что мне пора уходить?

— Уже поздно, — не стала возражать Сильвия. — Думаю, что у нас ещё будет возможность встретиться.


Уже ночью Иоланда вдруг почувствовала себя плохо. Обеспокоенные сокамерницы тут же вызвали надзирательницу. Когда прибыл врач, он приказал немедленно перенести девушку в тюремную больницу. В себя Иоланда пришла уже на больничной койке.

— Доктор, скажите, я потеряю ребёнка? — спросила она со страхом.

— Успокойся, — ответил врач. Тебе нельзя волноваться.

— Скажите мне правду, — просила Иоланда.

— Не волнуйся. Не подвергай опасности жизнь своего малыша.

— Я не хочу потерять ребёнка. Это всё, что у меня есть.

— Ты перенесла сильное потрясение. Всё зависит от твоего собственного желания сохранить ребёнка. Прежде всего, полный покой.

— Вы сообщили Хуану Карлосу? — спросила Иоланда.

— Я думаю, он уже знает.

— Его пропустят?

— Я думаю, да. Ведь он, прежде всего врач.

Прошло около часа, и в тюремную больницу прибыл Хуан Карлос. Его тут же пропустили в палату к Иоланде.

— Хуан Карлос, — прошептала та.

— Я здесь, любимая, — тихо ответил он.

— Ещё одна боль. Ещё одно страдание, — с горечью сказала Иоланда. — Наверное, это судьба. Наш ребёнок не должен родиться.

— Что ты говоришь! — воскликнул Хуан Карлос. — Или, может, ты сама не хочешь этого?

— Я хочу этого больше всего на свете, — горячо ответила Иоланда. — Мой малыш… Я уже так люблю его! Но он не должен страдать. Не должен мучиться.

— Почему ты так говоришь? У него есть отец и мать. Скоро ты выйдешь отсюда, и мы будем вместе.

— Я не хочу больше страдать, — печально ответила Иоланда. — Я устала страдать и не вижу конца этому.

— Главное, что мы любим друг друга, — сказал Хуан Карлос.

— Я стала для тебя обузой.

— Нет, — возмутился Хуан Карлос. — Ты для меня всё! Теперь мы должны бороться не только за себя, но и за своего сына.

— Что мы сделали плохого? Какой грех совершили?

— Любовь моя, мы не сделали ничего плохого, — возразил Хуан Карлос. — Возможно, всё это происходит оттого, что наша любовь так сильна. Вот и приходится страдать за неё!

— Прости меня, Хуан Карлос, — сказала Иоланда. — Прости меня за то, что я заставила тебя так мучиться.

— Ты не должна меня просить о прощении, — горячо ответил Хуан Карлос. — Думай только о нашем счастье. О том времени, когда мы будем вместе.

Дома Хуана Карлоса ждал отец.

— Вирхиния сказала, что ты хотел видеть меня. Что-нибудь случилось? — спросил Игнасио.

— Я ушёл из больницы в отчаянии, — ответил Хуан Карлос. — Меня беспокоит, что Иоланда всё время просит у меня прощение за то, что сделала меня несчастным.

— Ты всё несколько преувеличиваешь, Хуан Карлос. Тебе не кажется, что уже достаточно думать над этим? Запомни, ты должен защитить своё счастье любой ценой. В данный момент для тебя самое главное — твой ребёнок.

— Ты ведь слышал, папа, — печально сказал Хуан Карлос. — На процессе Сильвия заставила Иоланду выслушать ещё одну клевету. Очередная подлость…

— Сильвия и Гонсало принадлежат к одной породе людей, — с презрением ответил Игнасио. — На них не стоит обращать внимание. Ты должен защитить свою любовь. Это единственное, что должно тебя сейчас волновать.

— Спасибо, папа. Спасибо тебе за помощь. Я не разочарую тебя. Я всё сделаю, как надо, буду бороться за свою любовь, за своего сына, сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вытащить Иоланду из тюрьмы.

— Я верю в тебя, сынок, — ответил Игнасио.

36

Хуан Карлос не забывал каждый день навещать Кристину. Около тётки постоянно сидела племянница Ракель.

— Ну, как дела? — спросил Хуан Карлос, заглянув в очередной раз. — Кристина ничего не говорила?

— Ещё до аварии она говорила о какой-то важной улике, — ответила Ракель. — Она хотела предъявить её на процессе. Тётя была уверена в невиновности Иоланды. Она всё время это утверждала.

— Но что эта за улика? — спросил Хуан Карлос.

— Кажется, она говорила что-то о серёжке, — вспомнила Ракель.

— Где может быть эта серёжка? — задумался Хуан Карлос.

— Не знаю, — пожала плечами Ракель. — Домой она её не приносила. Она бы показала мне её.

Кристина попыталась в очередной раз что-то выговорить. Но она была ещё слишком слаба.

— Успокойся, Кристина, — остановил её Хуан Карлос. — Скоро ты поправишься и сможешь всё рассказать. Я поговорю с адвокатом Ринальди. А сейчас тебе лучше не напрягаться и побольше спать. Скоро ты будешь говорить.


Гонсало был бы немало удивлён, если б увидел, в каком обществе проводит время его секретарша и любовница Патриция. В небольшом кафе за столиком сидела она, её брат и давешний фотограф, потребовавший с него, двадцать пять тысяч долларов.

— Вот негативы, — сказал фотограф. — Будьте уверены, он заплатит. Никуда не денется.

— Меня меньше всего интересуют деньги, — ответил брат Патриции. — Мы хотим держать его в руках. Держать, пока он не рухнет.

— Я думаю, что так оно и будет, — уверенно сказала Патриция, нахмурив брови. — Правда, то, что мы собираемся с ним сделать, слишком ничтожное наказание за его злодеяния.

— Если бы не он, наш отец и сейчас был бы жив, — печально произнёс брат. — А теперь мы лишь воздаём ему по заслугам. Я поклялся отомстить за отца. Правда, мы платим за месть, дорогой ценой. Особенно ты, Патриция.

— Это не имеет значения, — покачала головой Патриция. — Я лишь орудие возмездия. Я говорила тебе это тысячу раз.

— Что ж, нам приходится прибегать к его же способам.

— Единственное, что мне не нравится, — заметила Патриция, — это то, что приходится втягивать в это невинных людей. Заставлять их страдать. Например, его жена Магда. Она тоже жертва его подлости и ненасытности.

— И чего же вы хотите? — спросил фотограф.

— Дело не в деньгах, — ответил брат Патриции. — Мы хотим уронить его в глазах общества, разорить его. Это для Гонсало самое худшее наказание.


После посещения Кристины Хуан Карлос вернулся к себе в кабинет. Через некоторое время туда заглянула Коко.

— Проходите, сеньора, — удивлённо сказал Хуан Карлос. — Чем могу быть полезным?

— Я здесь для того, чтобы выполнить небольшое поручение моей племянницы Сильвии. Она попросила передать это письмо лично вам в руки.

Коко протянула небольшой конверт.

— А где сейчас Сильвия? — спросил Хуан Карлос, вертя в руках письмо.

— Она уехала по моему совету, — ответила Коко. — В последнее время она была как одержимая. Я не одобряла Сильвию, но и вы не всегда вели себя правильно. Извините за откровенность.

— Проблема в том, сеньора, что я всегда стараюсь быть честным. Особенно когда речь идёт о чувствах другого человека, — ответил Хуан Карлос. — Сильвия умная женщина и скоро всё поймёт.

— Вы не сердитесь на неё? — спросила Коко. — Она в последнее время наломала дров, но всё это только из любви к вам. Как чувствует себя Иоланда?

— Как может чувствовать себя человек, которого оклеветали?

— Это большое несчастье, — согласилась Коко. — Хоть я мало знаю Иоланду, но сразу прониклась к ней симпатией. Ну, не буду больше отнимать у вас время. Было приятно с вами поговорить.

— Мне тоже, — поклонился Хуан Карлос.

После ухода Коко он разорвал конверт и прочёл письмо Сильвии. «Дорогой Хуан Карлос, я начинала это письмо много раз. Я не могу обещать забыть тебя, это для меня невозможно. Сейчас мне очень тяжело. Не знаю, сколько времени я пробуду за городом. Всё будет зависеть от моего состояния. Не удивляйся, если однажды встретишь меня изменившейся. Но знай, что ты для меня всё! Я люблю тебя, Хуан Карлос. Сильвия».


Таинственный вечерний гость не преминул вновь заглянуть к Сильвии. Втайне та была рада ему. Она не любила одиночества.

— Не думала, что здесь будет так холодно, — поёживаясь, призналась Сильвия. — Я попробовала выйти на улицу и тут же замёрзла.

— Просто в такую погоду нужно сидеть дома, — ответил Маркос. — Мне по душе такие холода. Я люблю тишину и одиночество.

— Странно слышать это от такого человека, как ты.

— Почему нет? — удивился Маркос. — Ты никогда не думала, что мы такие же, как все, только нам больше повезло в жизни.

— Я родилась не в рубашке, — грустно сказала Сильвия.

— Это никак не влияет на твою будущую жизнь, — заметил Маркос.

— Странно. Ты говоришь, как один человек, которого я хорошо знаю, — сказала Сильвия. — Наверное, все богатые мужчины недовольны своей жизнью.

— Кто он? — заинтересовался Маркос.

— Это человек, из-за которого я здесь. Он необыкновенный мужчина.

— О, тогда я должен быть благодарен ему, — улыбнулся ей Маркос. — Ведь он позволил мне познакомиться с тобой.

— Маркос, почему бы нам не остаться просто друзьями, — предложила Сильвия. — Без всяких претензий.

— Видишь ли, Сильвия, когда мужчина встречает красивую женщину, ему трудно не чувствовать себя Дон-Жуаном.

— Зачем это? — воскликнула Сильвия. — Мы просто погубим прекрасную дружбу. И потом, ты женат.

— Ну, если моя жена не даёт мне развод, то это не значит, что я чем-то обязан ей, — заметил Маркос. — Ты помолвлена?

— Нет, — ответила Сильвия. — Но я верна своему чувству.

— Я не отпущу тебя, — заявил Маркос.

— А кто сказал, что я хочу уйти? — удивилась Сильвия.