— Постойте, — попросила Магда. — Вы не должны уходить. Ведь тогда я останусь совсем одна. Не оставляйте меня. Когда родится ребёнок, мы уйдём вместе.

— Не останавливайте нас, — возразил Ромуальдо. — Нас уволили, и потом, у нас тоже есть чувство достоинства.

— Прошу вас, успокойтесь, — взмолилась Магда. — Я очень люблю вас и всё сделаю, чтобы вы были рядом со мной. Потерпите немного ради меня. Я сумею отблагодарить вас.


После визита Сары Вирхиния решила поговорить с Иоландой.

— Садись, я хочу рассказать тебе некоторые правила этой тюрьмы, касающиеся беременных заключённых, — сказала Вирхиния.

— Я слушаю вас, — с замирающим сердцем ответила Иоланда.

— Я хочу, чтобы ты знала, что тебя ожидает. Согласно, закона в момент родов тебя отвезут в больницу. Под охраной, естественно. Потом тебе оставят ребёнка на три месяца. На период кормления. Ну, а потом, я думаю, проблем не будет. У тебя ведь есть человек, которому ты можешь доверить ребёнка?

— Да, — радостно ответила Иоланда. — Это подруга Хуана Карлоса, да и сам Хуан Карлос.

— Хорошо, — кивнула Вирхиния.

— Скажите, у вас есть дети? — неожиданно спросила Иоланда.

— Есть. Сын, — ответила Вирхиния. — Знаешь, моя жизнь во многом похожа на твою.

— Да? — удивилась Иоланда. — А почему?

— У меня были те же проблемы. Когда-нибудь я расскажу тебе всё, — сказала Вирхиния.


Раздосадованная Сара после резкого разговора с Матильдой и Ромуальдо и неповиновения Гонсало пребывала в дурном расположении духа. Каково же было её возмущение, когда, войдя в гостиную, она увидела там Вирхинию в сопровождении Игнасио.

— Что эта женщина делает в моём доме? — возмущённо спросила она. — Я этого не потерплю.

— Я всё знаю, — ответил Игнасио. — Ты ходила к Вирхинии в тюрьму. Это в твоём духе. Но одного ты не знаешь. Вот уже некоторое время мы с Вирхинией муж и жена. Произошло то, что должно было произойти ещё много лет назад.

— Ты смеёшься? Ты не мог жениться на этой женщине, — беспомощно сказала Сара.

— Ты без зазрения совести пошла к ней и сделала гнусное предложение. То же самое ты сделала много лет назад. Конечно, у тебя были другие планы в отношении своего сына.

— У меня тоже другие планы в отношении моего сына, — подала голос Вирхиния. — Я не позволю, чтобы в ваши руки попал мой внук. Я теперь уже не та наивная девушка.

— Уходите из моего дома! — приказала Сара. — Оба уходите. Ты, Игнасио, больше не жди от меня снисходительности. Я не оставлю тебе ничего из своего состояния. Ты уже получил, что хотел, а я останусь верна обещанию, данному много лет назад.

— Это меня не волнует, мама, — ответил спокойно Игнасио. — Главное то, что я вновь обрёл Вирхинию. За это я готов отдать всё, что у меня есть.

— Надеюсь, у вас хватит здравого смысла ничего не говорить Хуану Карлосу о его происхождении? — с тревогой спросила Сара.

— Почему мы должны скрывать от него правду, которую он имеет право знать? — удивился Игнасио. — Кроме того, Хуан Карлос любит Вирхинию, н ты знаешь его отношение к Монике.

— Вирхиния, — грозно заявила Сара, — уходи, и чтобы ноги твоей не было в этом доме.

— Если здесь не захотели признать её моей женой, — ответил Игнасио, — то я тоже отказываюсь от тебя, мама. Весьма сожалею, что так получилось. Идём, дорогая.

Игнасио взял Вирхинию под руку, и они вышли из гостиной.

— Ушёл, — печально пробормотала Сара. — Променял меня на эту женщину. Я осталась одна. Как мне н хватает Моники!


Гонсало и Адриан сидели в офисе, когда Патриция сообщила о приезде Сальдивара.

— Ты уже не заходишь без доклада, Сальдивар? — насмешливо спросил Гонсало, когда его помощник вошёл в кабинет.

— Ты был занят, — пожал плечами тот. — Как дела?

— Я хотел спросить это у тебя.

— Лично у меня неплохо, а вот у фирмы не очень. Плохо сбывается продукция. Отменены некоторые поставки. Да и наводнение нанесло немалый ущерб, — ответил Сальдивар.

— Короче, катастрофа, — констатировал Гонсало. — Я хочу избавиться от этих заводов. Наступил момент решительных действий. Эти лесопильни приносят слишком много головной боли. Хочу заняться покупкой и продажей мебели. Хлопот меньше, а риска никакого. И, к сожалению, должен сообщить тебе, Сальдивар, что через некоторое время я буду вынужден отказаться от твоих услуг.

— Всё правильно, — согласился Сальдивар. — Раз продаются заводы, то мне нечем больше заниматься.

— Ты получишь хорошую компенсацию, — сказал Гонсало. — У тебя уже есть какие-то предложения относительно работы?

— Ты меня знаешь, — ответил Сальдивар. — Я деловой человек. Ты богат, а мне приходится крутиться.

— Ты прав, — не стал возражать Гонсало. Он был рад тому, что Сальдивар так легко принял сообщение об увольнении.


Неожиданно для самой себя Сильвия прервала свой импровизированный отпуск и вернулась в город. Старые чувства возобладали над здравым смыслом, и она вновь явилась в клинику к Хуану Карлосу.

— Я пришла, чтобы повторить тебе всё, что я написала в своём письме, — заявила она.

— И что будем делать? — спросил Хуан Карлос. — Опять начнём всё сначала?

— Твой отказ причиняет мне такую боль, — печально сказала Сильвия. — Я жила только ради тебя. Ты можешь дать мне хоть небольшую надежду?

— Послушай, Сильвия! Я всеми способами пытался объяснить тебе, что у тебя навязчивая идея. Как ты не можешь понять, что я люблю другую женщину!

— Я знаю, знаю, — с досадой ответила она. — Но хочу спросить, что она дала тебе, кроме страданий?

— Она дала мне ребёнка. Ты понимаешь, что это значит?

— Ты так уверен, что это твой ребёнок?

— Да, уверен, — твёрдо сказал Хуан Карлос. — Я чувствую это сердцем. Ты уже говорила это на процессе. Тогда ты произвела потрясающее впечатление.

— Почему мы всё время ссоримся? — спросила Сильвия.

— Это же я могу спросить у тебя, — пожал плечами Хуан Карлос. — Я не понимаю, почему мы всё время ссоримся, если ты прекрасно знаешь, что в моей жизни нет для тебя места.

— Ты всегда мной пользовался, потому что знал, что я влюблена в тебя, — с горечью ответила Сильвия. — Мы можем уехать. Ты забудешь эту женщину. Ты единственный мужчина в моей жизни.

— Что же мне делать? — воскликнул Хуан Карлос. — Ты определённо решила свести меня с ума. Что я должен сделать, чтобы ты оставила меня в покое?

— Полюбить меня! — ответила Сильвия. — Жениться на мне. Я хочу заботиться о твоём ребёнке. Я готова на всё.


После разговора с Гонсало Сальдивар встретился с Патрицией.

— Видишь, — сказала та. — Всё оказалось не так уж сложно.

— Ты так думаешь? — возразил Сальдивар. — Чтобы это провернуть, нужна была большая хитрость. Я лично приложил руку к подрыву империи Гонсало. Сейчас достаточно немного подтолкнуть, и всё развалится.

— Я не понимаю, — сказала Патриция.

— Национальная компания по экспорту и импорту мебели прислала своего представителя, — объяснил Сальдивар. — Они заинтересованы в покупке лесопильных заводов. Я буду вести переговоры. Мне поручено заняться этим. Для меня это означает, поменять хозяина не меняя кресла.

— Но эти заводы стоят целого состояния, — заметила Патриция.

— Я уже подумал, как можно сбить цену. Гонсало не понимает, что продажа лесопильных заводов — это его самая большая ошибка. Ему придётся выплачивать другим пайщикам их долю. А именно, Игнасио и Хуану Карлосу. Гонсало получит только третью часть. Хуану Карлосу и Игнасио достанется больше половины. Это будет хороший урок для Гонсало. Через несколько месяцев он будет вынужден встать на колени и просить помощи у своей жены.


Сара была искренне рада видеть Адриана. Ей было, что сообщить ему. Этот день оказался богатым на неожиданные события.

— Сегодня я ходила в тюрьму, чтобы поговорить с заведующей отделением о нашем решении относительно ребёнка Иоланды, — сказала она. — Но эта женщина была непреклонна. И знаешь, кто это оказался? Вирхиния Росалес! И самое страшное, что она уже жена Игнасио.

— Хуан Карлос всё знает? — живо спросил Адриан.

— Нет, но это вопрос времени, — ответила Сара.

— Я же говорил тебе… Шила в мешке не утаишь, — с досадой сказал Адриан.

— Сегодня я получила ещё одно письмо с требованием денег, — сообщила Сара. — Теперь я вообще ничего не понимаю. Иоланда в тюрьме. Вирхиния тут ни при чём. Но кто же тогда?

— Что ты будешь делать? — поинтересовался Адриан.

— Хватит! — твёрдо ответила Сара. — Я больше не заплачу ни цента. Больше я не позволю себя шантажировать.

39

Вернувшись в город, Сильвия тут же вновь приступила к работе в своём салоне. Прямо с утра к ней пожаловала Оливия.

— Ты была неискренней со мной, — заявила Оливия. — Ты должна была сразу рассказать мне о многом.

— Мне тогда казалось, что это несвоевременно, — ответила Сильвия.

— Но почему тогда ты выступила на процессе? Довольно необычный способ.

— Я хотела поскорее запрятать Иоланду в тюрьму, — ответила Сильвия.

— Всего на восемь лет, — заметила Оливия.

— Для меня достаточно. За это время я добьюсь своей цели.

— Хуан Карлос… — понимающе сказала Сильвия. — Как всегда, скрытная Сильвия! Знаешь, я таки потеряла серёжку. Помнишь, ты предупреждала меня? Тебе она не попадалась?

— Нет, — ответила Сильвия. — Жаль, очень красивая серёжка. Как там Исабель?

— Она, бедняга, безутешна, — вздохнула Оливия. — Стала какая-то пассивная.

— Могу себе представить, — вздохнула Сильвия.

— Но она должна бороться, — возразила Оливия, — и добиться для Иоланда более сурового наказания.