Сальдивар, придя в офис Гонсало, тут же прошёл в его кабинет и спросил:

— Как дела?

— Что означает твой вопрос? — подозрительно спросил Гонсало. — Ты задал его с иронией.

— Что с тобой происходит? — удивился Сальдивар. — Ты никому не доверяешь.

— Так и есть, — ответил Гонсало. — Никому нельзя доверять.

— Это серьёзное обвинение, — заметил Сальдивар. — Мне кажется, что я уже доказал свою преданность.

— Ты спешишь уйти…

— Тебе нечего опасаться за своё место, Гонсало, — пожал плечами Сальдивар. — Мне же приходится крутиться, но не волнуйся, без работы я не останусь.


Хуан Карлос обрадовался, увидев в клинике адвоката Ринальди.

— Я только что встречался с Исабель Кабралес, — сообщил ему довольный адвокат. — Мало того, мы успели посетить Кристину Рамирес.

— Вы приводили её сюда? — в ужасе вскричал Хуан Карлос. — Зачем?

— Ситуация изменилась, — объяснил адвокат. — Она сама пришла ко мне. Я ознакомил её со всеми документами. Теперь она убедилась в своей неправоте. Одним словом, мы начали сотрудничать.

— Её помощь нам очень нужна, — согласился Хуан Карлос. — Но если состояние Кристины ухудшится?

— Встреча с Исабель подействовала на неё очень благоприятно. И теперь удача будет сопутствовать нам. Никогда не думал, что Исабель Кабралес может так измениться.


Потрясённая Исабель вернулась домой. Через некоторое время к ней заглянула Оливия. Исабель пришлось собрать все свои силы, чтобы не выдать себя. Она помнила предостережение адвоката.

— Исабель, у тебя никогда не возникало желание прочитать письмо, которое оставила тебе Иоланда? — спросила Оливия.

— Нет, я его порвала, — ответила Исабель. — Меня абсолютно не интересует его содержание. Ты знаешь, я решила последовать твоему совету и отправиться с тобой в путешествие.

— Ты серьёзно? — обрадовалась Оливия. — Но сначала мне нужно уладить некоторые формальности. Банк, который должен был выдать ссуду покупателям, выставил новые условия. Хотя продажу дома можно отложить и до нашего возвращения…


Магда пришла навестить Иоланду. Некоторое время она возилась с малышом, потом решила выяснить то, что её давно волновало.

— Иоланда, ты знаешь, что наши отношения с Гонсало трудно назвать хорошими и с каждым днём они становятся всё хуже. Только сейчас я поняла, какую ошибку допустила, выйдя за него замуж. Прости, что я спрашиваю это, но мне просто необходимо знать, что произошло между вами тогда в бунгало перед нашей свадьбой… Не бойся сказать мне всю правду, какой бы ужасной она ни была. Я ко всему готова.

— Магда, речь идёт не о страхе, — ответила Иоланда. — Просто я не хочу, чтобы ты страдала. С момента моего появления в доме, Гонсало не оставлял меня в покое. Издевался надо мной, но я молчала. Не хотела, чтобы об этом узнал Хуан Карлос. Чтобы между братьями началась вражда.

— Конечно, — согласилась Магда. — Но что произошло тогда в бунгало?

— Почему ты продолжаешь мучить себя? — с болью в голосе спросила Иоланда. — И заставляешь страдать меня. Зачем ты это делаешь, Магда?

— Потому что для меня это очень важно.

— Ну, хорошо, — вздохнула Иоланда. — Хуан Карлос и я всегда встречались в бунгало. Мы вынуждены были делать это тайком. Я всегда приходила раньше его. В тот день туда пришёл Гонсало и попытался изнасиловать меня. Чтобы защитить себя, я в него выстрелила. Вот и всё.

— Какой подонок! — презрительно сказала Магда.

— Именно поэтому… — начала Иоланда, но её прервал приход Вирхинии.

— Как там мой внук? — спросила Вирхиния.

— Когда приходит его бабушка, он тут же замолкает, — улыбнулась Иоланда. — Он такой хитрый.

— Как идут дела в доме Идальго дель Кастильо? — спросила Вирхиния.

Магда не успела ответить. В палату стремительно вошёл Гонсало. Увидев Магду, он замер на месте.

— Магда? Что ты здесь делаешь?

— Это же я хочу спросить у тебя, — ответила та.

— Это мои проблемы. Идём отсюда, Магда.

— Что вам здесь нужно? — строго спросила Вирхиния.

— Я уйду одна, — сказала Магда, вставая.

— Идём, Магда, — настойчиво повторил Гонсало.

— Это вы должны уйти, сеньор, — сказала Вирхиния.

— Я без неё не уйду, — ответил Гонсало.

Магда встала и, не обращая внимания на мужа, вышла из палаты. Гонсало улыбнулся и последовал за ней.


Магда уступила Гонсало, только чтобы не устраивать сцену в присутствии Иоланды и Вирхинии. На улице она также молча села в такси и уехала домой. Гонсало отправился в офис. Там его уже ждала Сильвия.

— Хуан Карлос получил всё, чего хотел, — качая головой, произнёс Гонсало, усаживаясь за стол. — Положение, любимую женщину, сына, а теперь ещё и любовь своей матери. Он окружён любовью дорогих ему людей. Он счастливый человек. Ему просто повезло. А что есть у меня? Но, как говорит Адриан, назад дороги нет.

— Гонсало, — прервала его Сильвия. — Кажется, ты просто витаешь в облаках!

— Просто я думал вслух, — ответил тот.

— Жизнь полна неожиданностей и сюрпризов. Сара мне всё рассказала, — продолжала Сильвия.

— Значит, ты уже всё знаешь, — пожал плечами Гонсало.

— Послушай, — оживилась Сильвия. — Это ничего не меняет. Тебе только нужно доказать, что сын Иоланды от тебя, и вопрос будет решён.

— Продолжаешь стоять на своём, — покачал головой Гонсало.

— Это был твой план, — возразила Сильвия. — Если помнишь, я тебя осуждала тогда, после случая в бунгало. Прояви себя теперь.

— Ты решила воспользоваться мной?

— Хватит, Гонсало, — раздражённо ответила Сильвия. — Твой гнев мешает тебе. Мы много раз говорили об этом.

— Всему своё время, Сильвия, — сказал Гонсало. — Сейчас у них иллюзия, что они, наконец, обрели счастье.

— Очень хорошо, — обрадовалась Сильвия. — Я не ошиблась в тебе. Мы созданы друг для друга.

— Да, мы одинаковые, — согласился Гонсало. — Особенно в своём постоянстве.

— Об этом мы уже говорили, — напомнила Сильвия, — сразу, когда познакомились.

После ухода Сильвии Гонсало пригласил в кабинет Патрицию.

— Что с тобой происходит? — спросил он, пытаясь обнять её.

— Мы на работе, Гонсало, — отстранила его руки Патриция. — Сейчас не время.

— Я был уверен, что у меня толковая и умная секретарша, — сказал с улыбкой Гонсало. — Это не так?

— В последнее время ты стал очень обидчивым, — заметила Патриция.

— Я чувствую себя отвергнутым, — ответил Гонсало. — А мне это совсем не нравится.

— Я тебя отвергаю? — удивилась Патриция. — О чём ты говоришь?

— Я не хочу, чтобы ты меня оставила. У тебя я нашёл понимание. Ты стала для меня убежищем.

— Ты вымещаешь на мне всё, что накопилось за день, — ответила Патриция.

— Думаю, что это нормально, — спокойно сказал Гонсало. — Если ты действительно меня любишь — ты должна это принимать. Ты же знаешь, у Меня сейчас очень тяжёлый период.

— Конечно, — не стала спорить Патриция. — Но наступят лучшие времена для тебя.

— Надеюсь. Сегодня вечером я приглашаю тебя поужинать.

— Гонсало… — протянула Патриция.

— Не волнуйся, — успокоил её тот. — Фотограф-шантажист больше нас не побеспокоит. Теперь он подыщет себе другой объект. Так что будь спокойна. Я всегда был убеждён, что всё на свете имеет свою цену.

— Да? И какова моя цена? — поинтересовалась Патриция.

— Поговорим об этом вечером, — уклончиво ответил Гонсало.

42

Время летело быстро, три месяца после рождения ребёнка прошли для Иоланды как одно мгновение. Она с тоской ожидала приближения этого рокового дня. По закону по истечении трёх месяцев ребёнка должны были забрать у матери.

— Ты уже старый, — сказала Вирхиния ребёнку, которого с нежностью держала на руках. — Тебе исполнилось уже целых три месяца.

— Если бы я знала, что это так тяжело, — грустно сказала Иоланда, — я бы попыталась оставить его ещё ненадолго.

— Но, Иоланда, — возразила Вирхиния, — тебе рано или поздно придётся пережить это. Крепись. Принимай всё, как есть.

— Как я могу такое принять! — воскликнула Иоланда в слезах.

— Думай о том, что сегодня очень важный день, — сказала Вирхиния.

Диана тоже с волнением готовилась к предстоящему событию. Для неё это был радостный день. Её жизнь наполнялась смыслом. Диана выглядела такой радостной, какой уже давно не была.

— Крёстная уже готова? — спросил довольный Хавьер.

— Да, папа, — улыбнулась Диана.

— Твой крестник может гордиться тобой. Ты очень красивая.

— Знаешь, сегодня такой важный день, — с волнением сказала Диана. — Наконец-то будет с нами маленький человечек.

— А если Иоланда в последний момент передумает? — с тревогой спросил Хавьер.

— Нет, папа, — возразила Диана. — Она уже решила.

— Для неё это будет нелегко, — заметил Хавьер.

— Разумеется, — согласилась Диана. — Но Иоланда сама этого хочет. Ведь, правда?

— Знаешь, я думаю, сколько всего должен вынести человек, находясь в таких условиях, как Иоланда…

— Да, верно, — печально согласилась Диана.

— Ну, если ты готова, то мы можем идти.

Через полчаса они уже были в тюрьме, где их ожидала Иоланда.

— Вещи подошли? — спросила Диана.

— Да, спасибо, Диана. Всё очень хорошо.

Иоланда еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Да, наряд красивый, — серьёзно заметил Роберто, тоже присутствующий здесь. — Но я бы предпочёл футбольную майку.

— Роберто, — улыбнулась Диана. — Даже в такой момент ты находишь повод для шуток!

— Какая шутка! — возмутился Роберто. — Я хочу сделать из своего крестника спортсмена.