Он взглянул и обомлел. Нет. Это невозможно! Такого удара не переживёт! Чтобы его дом принадлежал Иоланде!

— Ты грязная шлюха! — закричал Гонсало и выбежал из офиса. — Но я ещё покажу вам всем, кто тут хозяин! Вы у меня на цыпочках ходить будете!

Он сел в машину, где на заднем сиденье в люльке лежал маленький Хуан Карлос, и помчался домой.

— Что это за ребёнок? — спросила Сара, когда Гонсало ворвался в дом, держа младенца на руках.

— Это твой правнук, бабушка. Сын Иоланды и Хуана Карлоса! Он останется здесь, — ответил со смехом Гонсало.

— Унеси отсюда этого ребёнка. Я не хочу его видеть.

— Почему же, бабушка? Он член твоей семьи. В нём течёт твоя и моя кровь!

— Гонсало, — как-то равнодушно сказала Сара, — сядь. Мне нужно с тобой поговорить.

— Нет, бабушка, сейчас я не могу. Я очень занят.

— Садись, Гонсало, и послушай. Я хочу рассказать тебе очень важную новость. Очень важную. Несколько дней тому назад, пока ты занимался своими делами, я узнала новость, которая привела меня в полное замешательство.

— Ну, ладно, — согласился Гонсало, — говори, в чём дело. Только быстро.

— Послушай меня, все эти годы ты был моим любимым внуком, я на тебя рассчитывала, ты представлял лицо Идальго. Но теперь всё изменилось…

— Бабушка, скоро всё будет так, как раньше!

— Нет, нет, я говорю не о будущем, я говорю о прошлом, Гонсало. В твоём прошлом есть такое, о чём ты не подозреваешь. Я об этом тоже не знала, пока ко мне не пришёл Адриан и не рассказал!..

— Говори яснее, бабушка!

— Ты должен знать, Гонсало, что хоть ты и был моим любимым внуком, в действительности ты не мой внук. В тебе нет ни капли моей крови…

— Ты бредишь, бабушка? — Гонсало уставился на неё. — Ты сошла с ума!

— Нет, я не сумасшедшая! Ты не сын Игнасио Идальго, ты никогда не был моим внуком. Мне страшно и больно признавать это, но ты просто безродный ублюдок!

— О чём ты говоришь, бабушка! Ты просто сошла с ума! Чей же я тогда сын, скажи, пожалуйста?

— Ты сын мужчины, которого любила твоя мать, — ты сын Адриана Монтеса де Ока! Теперь ты понимаешь?… Что ты делаешь? Куда ты понёс этого ребёнка?

Рот Гонсало исказила безумная улыбка.

— В полёт, бабушка, — сказал он, — в полёт. Мы полетим с ним в ад!

С этими словами он бросился вместе с ребёнком на второй этаж и заперся на замок в своей комнате.

— Гонсало, — простонала Сара.

— Нет, бабушка, нет! Сейчас уже, слишком поздно! — раздался сверху его голос. — Они запомнят мена навсегда. Раз я ублюдок, то сейчас я положу всему конец!

— Боже, — взмолилась Сара, — почему на нашу семью свалилось столько несчастий?

— На твою семью, бабушка, на твою! Ты только что сказала, что я не имею никакого отношения к этой семье! Ведь я ублюдок, и значит, ублюдком закончится род Идальго!.. Но я тебя всё ещё называю бабушкой, и знаешь, почему? Я всегда любил тебя, хотя никто не учил меня любви! Меня учили ненавидеть, считать себя всемогущим. В моём сердце есть только место для амбиций. Вы сделали меня бесчувственным!

— Пожалей меня…

— Нет у меня жалости! Вы меня не жалели, и я вас жалеть не собираюсь! Я преступник и ублюдок. Хорошо, покончим на этом! Но прежде я хочу положить конец роду Идальго!

— Нет-нет, не делай глупостей, Гонсало!.. Боже, зачем и ему рассказала… — Она бросилась к телефону и набрала первый попавшийся номер. Это был номер Магды. — Алло, Магда? Это Сара. Приезжай сюда скорее! Приезжайте все и остановите этого безумца Гонсало! Он сошёл с ума! Он заперся у себя в кабинете и хочет убить ребёнка Иоланды!..

В ответ на этот призыв, несмотря на ссоры и разногласия, приехали все. Не приехали — прилетели! Иоланда и Хуан Карлос, Магда, Матильда, Серхио, Адриан, Игнасио и Вирхиния, Роберто — все примчались в дом Сары с одним лишь желанием — спасти ребёнка.

Гонсало всё сидел там же, у себя в комнате, — никого не впускал и грезился убить себя и малыша. Полиция, которая подоспела позже остальных, не решалась ворваться в помещение. Сцена затягивалась. Гонсало сначала кричал, что хочет видеть Иоланду, потом требовал, чтобы все убирались…

Вдруг он притих, и из-за двери послышалось осторожное:

— Иоланда?

— Да.

— Ты здесь?

— Здесь.

— Одна?

— Да.

— Я позволю тебе войти, — он приоткрыл дверь, втащил туда Иоланду и захлопнул её снова, — оставайся здесь…

— Да, Гонсало. Теперь мы одни, как ты хотел.

— Да ты дрожишь, Иоланда! Ты боишься меня!

— Нет, это не так.

— Я всегда тебя любил, Иоланда! Я затеял всё это только для того, чтобы убрать с дороги Хуана Карлоса! Чтобы его засадили в тюрьму навсегда за убийство ребёнка, а мы остались вдвоём!

— Что ты говоришь, Гонсало…

— Но теперь меня самого посадят за убийство ребёнка… Потому что ты никогда не любила меня!

— Что ты говоришь? Это чудовищно! Прекрати!..

Иоланда больше не могла выдержать. Неожиданно раздался громкий властный стук в дверь.

— Открой мне, Гонсало, — прозвучал голос Сары.

— Открой, — всхлипнула Иоланда, — это твоя бабушка.

— Бабушка?

— Открой, Гонеало!

Гонсало подался к двери, одной рукой всё ещё сжимая ребёнка, и словно бы через силу открыл замок и прислонился к стене, затравленно глядя на входящую. Перемены в его состоянии были просто поразительны.

— Оставь меня с ним, — велела Сара Иоланде.

— Отдай мне моего сына, — жалобно попросила Иоланда.

— Нет, дай мне поговорить с бабушкой?

— Гонсало, — сказала Сара, — как ты мог дойти до такого! Я — твоя бабушка и я приняла тебя таким, какой ты есть. Ты всегда слушался меня и был рядом со мной. Гонсало! У тебя в руках моё будущее — мой правнук. Моя надежда… Отдай мне этого ребёнка, Гонсало. Никогда не поздно признать свои ошибки.

— Бабушка, — вымолвил подавленный Гонсало и, к всеобщему удивлению передал ей маленького Хуана Карлоса.

Сара взяла ребёнка на руки, вздохнула и обратилась к малышу:

— Сейчас я сделаю то, чего не сделала с твоим отцом. Я отдам тебя твоей матери… — Потом она обернулась к полицейским, стоящим за дверью: — Инспектор, будьте снисходительным к моему внуку Гонсало. А теперь оставьте меня одну…

58

Так закончилась эта история.

История дома Идальго.

Дальнейшие события уже не представляют такого интереса, и останавливаться на них просто нет смысла. Единственное о чём, может быть, стоит упомянуть, так это о Хуане Карлосе и Иоланде.

Они недолго оставались в этом городе. Через три дня после ареста Гонсало вместе с Хавьером Вальдивья они уехали и с тех пор изредка писали письма Роберто и Магде.

Но через несколько лет неожиданно для всех вернулись, и к своему удивлению обнаружили всё на своих местах, словно бы они никуда и не уезжали. Все их друзья жили там же, все остались такими же, как прежде. Даже Сара, которой Хуан Карлос оставил дом, заложенный Гонсало, и назначил солидную пенсию. Сам же Гонсало по-прежнему в сумасшедшем доме, а Сильвия и Адриан — в тюрьме. Роберто по-прежнему возглавлял клинику. Ничего не изменилось, только дочка у Магды немного подросла. Впрочем, как и Хуан Карлос-младший…

Но Иоланда и Хуан Карлос знали, что даже если этот мир изменится, они никогда не забудут тот вечер, первый вечер после того, как всё так счастливо закончилось, когда, глядя друг другу в глаза, они стояли рядом.

— Я люблю тебя, Хуан Карлос, — сказала она.

— Я люблю тебя, Иоланда, — ответил он.

~ ~ ~


  • 1
  • …
  • 77
  • 78
  • 79
  • 80
  • 81
  • …
  • 101