У меня никогда не было двоих мужчин подряд. До Марка с Димой. До того дня, когда я занималась сексом с ними обоими с разрывом в несколько часов.

Часов.

Не минут.

Не… секунд.

Потому что Дима, услышав этот вздох, словно по команде, вышел из меня, а Марк гибко скользнул вдоль моего тела, занимая его место и заполняя меня собой. Горячим, длинным, совершенным своим членом. Совсем иначе. Более плавно, не так остро-наполненно и тянуще, но он начал двигаться в своем собственном завораживающем темпе, и мое тело откликнулось на него, подстраиваясь, как только что поддавалось другому мужчине.

Я длинно, мучительно застонала, не понимая, что мне делать со всеми этими новыми странными ощущениями.

Мне нравилось, как филигранно точно и томительно нанизывал меня на себя Марк, но я скучала и по чуть-чуть животным ощущениям от Димы. Мне словно не додали его, не хватило, обломали на самом интересном месте.

Димка наклонился надо мной, и я потянулась к нему, чтобы добрать его витальности, мощи, сильной и яркой энергии. Он не подвел – язык ворвался в мой рот и стал трахать его, как он только что трахал меня саму. Я застонала, и Марк приостановился, попытался выйти – видимо, что бы снова поменяться местами. Но я не дала. Притянула его к себе, обхватила ногами, не прекращая целовать Диму, и ритмичные толчки, дразнящие и точные, продолжились – только глубже, потому что я вжимала его в себя.

Чего-то все равно не хватало…

Димка справился и с этим. Он согнулся надо мной, направил мою ладонь, и она легла на его горячий, уже освобожденный от презерватива член. Я сжала пальцы, наслаждаясь его твердой упругостью. Теперь. Теперь все как надо.

Губы Марка ловят сосок и язык перекатывает его во влажном горячем плену рта.

Язык Димы таранит мой рот, жадно высасывая из меня дыхание.

Руки Марка сжимают мои бедра, насаживают меня на него, не теряя ритма.

Руки Димы путаются в моих волосах, мнут грудь, пропуская соски между пальцами.

Этого всего ошеломительно много для меня одной, и я готова потеряться в ощущениях, так никогда и не дойдя до вершины, но они оба точно знают, что делать.

Они не переговариваются между собой, но я ловлю их взгляды. Они действуют так слаженно, будто давным-давно разработали целую систему знаков, незаметных со стороны. Или и вправду читают мысли.

Марк приподнимает меня, отрывая от постели, я цепляюсь за шею, чтобы не дать ему выскользнуть из меня, а Димка тем временем устраивается на спине и, судя по звукам, вновь натягивает презерватив. Марк смотрит мне в глаза своим огненным взглядом, аккуратно держа за бедра снимает с себя… и пересаживает на него, на Димкин вздыбленный член. Очень точно и аккуратно, но этот обмен так чудовищно непристоен своей деловитостью, что я ахаю, соскальзывая по стволу вниз до упора. И не столько от самих ощущений, хотя он заполняет меня даже слишком глубоко и туго, сколько от внезапного смущения.

Кожа вспыхивает и в лицо будто плещут кипятком. Острые горячие иглы рассыпаются по всему телу под насмешливым взглядом Марка.

Кажется, он понимает, что я ощущаю.

Это смущение пристойной девочки, которая наконец попробовала что-то по-настоящему запретное. Потому что сколько раз я слышала фразу «скакать с члена на член», но ни разу не пыталась вообразить ее в реальности и не предполагала, что поучаствую в инсценировке.

В его глазах сверкают огненные искры, и я понимаю, что сейчас мне будет еще горячее.

И не ошибаюсь – он выпрямляется, встает на кровати, подставляет свою ладонь под мой подбородок, а другой рукой отгибает все так же неумолимо стоящий член, так что блестящая от моей смазки головка тычется мне в губы.

Я смотрю ему в глаза, и жар под кожей жжет все сильнее и нестерпимее. Под драконьим любопытным взглядом я приоткрываю рот и втягиваю гладкую головку, тут же подхватывая ее на язык. Держу, ничего больше не делая, только смакуя эту извращенную конфету под разгорающимся внимательным взором.

Пока Димка, очень вовремя – как всегда – не кладет тяжелые ладони мне на бедра и не делает первое, самое сладкое движение, которое насаживает меня на него еще глубже, хотя казалось, что уже некуда.

Под мой ошеломленный вдох, Марк тоже толкается глубже, загоняя член мне в рот почти наполовину. Я смыкаю губы на пульсирующем напряженном стволе, цепляюсь пальцами за его бедра и сама вливаюсь в неспешный ритм, который они задают мне оба, только с разных сторон.

И только когда пальцы Димки перемещаются вперед, раздвигая складки плоти и нащупывая клитор, я наконец понимаю их задумку. Медленный ритм и ощущение наполненности внутри. Пальцы в моих волосах и короткие, нежные движения между губ под неотрывным взглядом. Затягивающий неспешностью и предсказуемостью ритм, в котором мне остается только подчиняться. Пальцы – очень умелые пальцы. Вовремя подгаданный момент, когда я снова вся сжимаюсь, когда по телу пробегает дрожь от осознания ЧТО сейчас со мной происходит…

…все это сливается в неотвратимое единство, и огненные мурашки вдруг поджигают что-то внутри – и мне кажется, что все мое тело мгновенно охватывает пожар. Я жмурюсь, под веками танцуют языки пламени и даже не могу закричать, только застонать, окутывая этим стоном пульсирующий во рту член.

На вкус огонь Марка сладковато-терпкий.



Лучшие поцелуи



Ничего не кончилось.

Как обычно кончается в этот момент мужского оргазма – вот он, логический финал, можно обняться и спать.

Не кончилось. Мое все еще пылающее тело было нанизано на другого мужчину, что гладил меня ладонями по спине, сжимал пальцами мои бедра, продолжая раскачивать в убыстряющемся темпе. Я еще не пришла в себя, а острые огненные иголочки уже вновь бежали по коже, собираясь грозовой тяжестью между ног.

Марк же упал на колени, обнял ладонями мое лицо и поцеловал так нежно и благодарно, словно я тут была его первой женщиной. От пронзительного этого жеста стало как-то щемяще и сладко. Особенно когда поцелуй так и не прервался, перетекая из трепетного в страстный, а лениво скользящий по моим губам язык вдруг сплелся с моим, утягивая меня обратно в огненную тьму.

И снова их касания – такие разные, такие противоречивые, что я не знаю, чего ожидать в каждый следующий момент.

Я теряюсь от этого.

Димины руки так бесстыдно мнут мою задницу, ладони подхватывают ее, приподнимая меня вверх, чтобы потом дать опуститься, рухнуть, вновь надеваясь на его член до предела.

Пальцы Марка так нежно вплетаются в волосы, а потом он резко сжимает кулак, откидывая мою голову назад, чтобы впиться поцелуем в основание шеи, и я чувствую легкую боль от укуса – теперь там останется след.

Чьи-то руки – не знаю, чьи! – ведут дорожки от талии до нижних полушарий груди, лаская их еле заметными касаниями, а потом сминают резко и рвано, заставляя меня задрожать от внезапного взрыва желания.

И пальцы – снова не замечаю, кому они принадлежат – теребят соски, рисуют узоры на вздрагивающем от легких касаний животе, разводят нижние губы, открывая клитор для дразняще-непристойных поцелуев склонившегося передо мной Марка. Удобнее это делать самому Марку, но они с Димой настолько идеально понимают друг друга, что я уже ни в чем не уверена.

Марк держит меня для него, когда Димка начинает вбиваться в мое тело резче и быстрее.

Марк накрывает его руки, сжимающие мою грудь.

Марк прижимается всем телом ко мне, опуская руку к моему клитору и, глядя мне в глаза, каким-то диким чутьем угадывает тот момент, когда Димка напрягается, замирает и кончает ровно в ту же секунду, когда мое лоно начинает сжимать его член, содрогаясь в оргазме от умелых пальцев его друга.

Это настолько невероятное ощущение, что мне надо его осмыслить.

Но никто не дает мне пауз.

Пока один отстраняется, чтобы прийти в себя и снять презерватив, другой завладевает моим телом полностью, проникая внутрь, туда, где все еще сочится влагой, вылившейся для другого мужчины.

Это никогда не кончится. Мне кажется, это будет длиться вечность – очень мягкое скольжение внутри, бережное, нежное ожидание, пока к одним рукам вновь присоединятся вторые – сейчас они просто гладят меня всю, ничего не требуя. Но без пауз. Без остановок. Без выдохов.

Только сливки.

Сегодня я слизывала с этих пирожных только сливки. Мне не нужно было ничего делать – кроме того, что я хотела сама.

Я целовала то одного, то другого.

Я опиралась на широкую мускулистую спину одного и терлась твердыми сосками о загорелую грудь другого.

Я ерошила темно-рыжие одного и черные волосы другого, наслаждаясь тем, как они скользят между пальцами, и я сжимала ладонями одновременно сразу два члена, наслаждаясь их упругой твердостью и неустанной готовностью.

Кажется, мне впервые в жизни по-настоящему нравился секс.

Как процесс.

Не ожидание слабого всплеска удовольствия в финале, не объятия с тем, с кем хочешь быть рядом всегда, а все эти удовольствия от поцелуев-укусов-касаний-скольжений-толчков-растягиваний-хлюпанья-оттягиваний-сжатий и снова по кругу. Все удовольствия сразу, можно не выбирать.

Я чувствовала себя избалованной принцессой, которая получает самые спелые персики и самую сладкую малину – и откладывает их в сторону, когда внезапно вместо малины хочется персиков, а вместо персиков после единственного укуса – опять малины.

Все, что Марк с Димой делали со мной в быту эти недели – только баловали, тешили, гуляли, помогали, избавляли от забот – сейчас происходило и в постели.

Оказывается, такой секс – я любила.

Эгоистичный.

Без компромиссов.

В котором не надо стараться, терпеть или расплачиваться чем-то за удовольствие.

В котором даже не надо побыстрее выдавать оргазм мужчине, который так упорно старается.

Они старались оба – и все происходило не в два раза быстрее, а в четыре.