- Я нашел ее в раздевалке, пошел по запаху ее страха, - ответил Артем.

- Здесь-то чего бояться? – не понял я. – Все же свои? Она всех знает? Что произошло?

- Тим, делай уже что-нибудь, - приказал Альфа, еще и силу пустил.

- Может ты ее напугал? – отзеркалил я.

- Брейк, парни, - вклинился медведь. – Я понимаю, что вы оба Альфы, но прошу подумать о моем ребенке, а не о своем утверждении главенства, - он вздохнул и продолжил, - У Наины была истерика. Бедная моя девочка. Она скрылась в раздевалке, чтобы ее никто не видел. Она привыкла переживать свои проблемы сама. Вот и в этот раз, сама, одна. Тимур, сделай что-нибудь, приведи ее в чувства.

Пока он говорил, я распаковал свой чемоданчик. Нужный флакончик я нашел быстро. Блеснула игла, наполняя шприц. Вот и ватка со спиртиком.

- Оголите бедро, - приказал я.

Синие обтягивающие штанишки скользнули вниз под рукой брата, оголяя бледную молочную кожу. Заметил хлопковую ткань бежевых трусиков. Еще бы кружево, и мысли понеслись в другую сторону. Легким касанием протер место укола, и игла вошла в податливую плоть. Надавил на поршень, вгоняя лекарство. Убрал шприц и прижал ватку с дезинфицирующим раствором к ранке. Лосины вернулись на свое законное место.

- Ей нужен отдых, сон и лучше, если Наю перевести домой, - потер переносицу.

- Спасибо, Тимур, - вздохнул с облегчением Владимир, а потом посмотрел на меня и тихо добавил, - Пусть это останется нашим маленьким секретом.

- Владимир, вы о чем? – насторожился я, ожидая подвоха.

- Эта ситуация… Наина посещала психолога после одного инцидента, но он уверил нас, что все хорошо, все позади, - начал говорить родитель. – А эти истерики случаются редко, но, как видите, в каких масштабах. Я прошу вас, никому ничего не говорить. Это может плохо отразиться на самой Наине. Она девочка хорошая, она не виновата, что с ней это случилось. Сам бы порвал эту мразь, но высокий статус его отца не позволит приблизиться. Людские законы, чтоб их!

- Кто? – прорычал брат. И я был полностью с ним согласен.

- Что сделал? – вторил я.

Артем напрягся, вслушиваясь в каждое слово, сказанное Беловым. Я кожей ощущал его негодование и злость. Я сам не понимал, что со мной происходит, да и с ним тоже. Обреченность, что не смог уберечь беззащитное создание, ненависть к ее обидчику и жажда мести захватили мое сознание. Перед глазами было милое и бледное личико Наи, а в голове только одна мысль: «Узнаю, кто, порву своими зубами». И, видимо, не я один так думал. Ладно, с этим разберемся на досуге, сейчас есть вопросы поважнее.

Владимир молчал. Он не хотел это вспоминать, погружаться в те эмоции, но они были написаны на его лице. Мужчина встал, накинул куртку на тело своего ребенка и поднял Наину на руки. В полной тишине он направился к двери.

- Домой, так домой, - тихо пробормотал он, выходя из кабинета.

Мы с братом переглянулись и пошли за ним. Белов был потерян, но хорошо скрывал это. Он суровый и сильный зверь, и ему нельзя показывать слабость, но я видел его переживания по глазам. Вышли на улицу в полном молчании. Солнце уже припекало, как летом, но еще не было жара и разгоряченного ветра. Медведь остановился у своего джипа, такого же массивного, как и он сам. Придерживая Наину одной рукой, другую запустил в карман куртки и достал брелок с ключами. Мигнул сигнал сигнализации, щелкнули замки. Мужчина посмотрел через плечо на нас и сказал:

- Решайте, кто сядет за руль, я немного занят, - и легкая улыбка озарила обеспокоенное лицо медведя, когда он повернулся к дочке.

- Я поеду на своей, кто-то должен будет вернуть тебя к твоим больным, - усмехнулся брат. – А ты можешь понадобиться в любую секунду.

- Хорошо, - кивнул я и забрал ключи у Владимира.

Я подождал, пока Белов уместится со своей ношей на заднем сиденье и закрыл дверцу. Обошел машину с другой стороны и сел за руль. Мотор зарычал, и внедорожник рванул с места, как заправский гепард, ловко и уверенно маневрируя в потоке других стальных колесниц. Всю дорогу я прислушивался и пытался уловить малейшие изменения в состоянии Наи. В зеркало заднего вида я наблюдал, как осторожно Владимир гладил волосы девушки, шептал, что все будет хорошо, а его большие крепкие руки держали ее так аккуратно и трепетно, словно она хрустальная статуэтка.

Уложив Наину на кровать в ее комнате и, укрыв пледом, все ушли в кухню. Валентина была, мягко говоря, раздосадована и огорчена, что с девочкой такое случилось, но держалась она сильнее, чем Владимир. На столе дымились чашки с горячим чаем, вкусно пахло домашней выпечкой, а в корзинке были пирожки с разнообразными начинками. Если честно, кусок в горло не лез, да и вопросов было много, на которые я очень желал получить развернутый ответ. Тишина затянулась, только настенные часы разрывали ее своим тиканьем и шуршанием стрелок.

- Как долго она пробудет без сознания? – тихо спросила Валентина, не глядя ни на кого.

- Пару часов, - ответил я. – Ей нужно немного восстановиться, она морально истощена.

- Как давно и часто это происходит? – подал голос Артем.

Родители напряглись, переглянулись. Валентина вздохнула и положила ладонь на руку мужа и сжала ее. Мужчина благодарно на нее посмотрел, и в его глазах отразилась боль вперемешку с любовью. Такой знакомый взгляд. Пришло одно из множества воспоминаний. Тогда Артем лазил по каким-то развалинам и свалился в глубокий колодец. Конечно, я не смог достать его сам и позвал на помощь. Грязный, расцарапанный, весь в крови. Да и я почти не отличался от брата.  Когда мы предстали пред мамины очи, она была огорчена нашей выходкой. Отец тогда разозлился сильно, долго ругал нас, а потом, когда успокоился, смотрел на маму точно так же, как и Владимир на Валентину, пока она успокаивала его прикосновением. Они долго решали, стоит ли нам что-то рассказывать, но все-таки пришли к соглашению, что мы должны знать, что происходит с их девочкой.

- Мы никому никогда не говорили, что у Наины были проблемы, и она посещала специалиста, - начала говорить Валентина. – Но раз уж вы стали свидетелями… Думаю, скрывать нет смысла. Тем более, я вижу, как вы относитесь к ней.

Женщина замолчала и пристально посмотрела на нас.

- Четыре года назад.., - Владимир запнулся. Было видно, что воспоминания даются ему с трудом. Желваки заходили на его суровом лице, а губы превратились в тонкие белые ниточки. – Я нашел ее под входной дверью. Она плакала и сильно пахла кровью. На вопросы не отвечала, а взгляд был потерян, словно она ничего не видела. Я чуть с ума не сошел.

- Кровь текла тонкими струйками по ее ногам, - уточнила женщина, продолжая сжимать руку мужа. – Я сначала подумала, что на нее напал грабитель и пырнул ножом куда-то в живот, но все оказалось намного хуже…

Они замолчали, восстанавливая события в своих головах. На глаза Валентины навернулись слезы, она всхлипнула, и Владимир обнял ее. Я сидел и не мог пошевелиться. Мою фантазию заполонили образы истекающей кровью девушки. Боль затопила сознание. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, я посмотрел на брата. Маска его спокойствия и безразличия треснула. В глазах отражался крова-красный янтарь, и это могло значить только одно. Он зол. Он в гневе. Он будет мстить. Я никогда не видел такого страшного выражения лица старшего, оно приобрело бледно-серый оттенок. Я могу только догадываться о его внутреннем состоянии, но смею предположить, что Наина значит для него больше, чем он сам может представить. Тоже самое я ощущаю в своей душе. Странно, но мой зверь полностью со мной согласен.

- Уже в больнице, после того, как ей сделали сложную операцию, к нам вышел хирург и сказал.., - Валентина снова всхлипнула, а по ее щеке покатилась слеза.

- Какая-то мразь изнасиловала нашу девочку, - выплюнул Владимир. Его лицо закаменело в ненависти. – Кто-то порвал ее так, что пришлось наложить пятнадцать швов, а крови она потеряла… Как вообще смогла добраться до дома? Я знал, что она сильная, но настолько…

- Собрали, зашили, но теперь.., - вздохнула женщина и посмотрела сначала на меня, а потом перевела взгляд на брата. – Наина не сможет стать мамой. У нее не будет детей.

Секунду до меня доходил смысл ее слов. А когда дошел, я не узнал свой голос.

- Кто? – одновременно со мной прогремел брат.

- Я могу только догадываться, - покачал головой Белов. – Наина не говорит на эту тему. Совсем. Даже психолог не смог ее разговорить.

- Кажется, я знаю, о ком вы, - приглушенно прорычал Артем. – В интернете можно много чего найти…

В его глазах блеснул азарт. Это он на охоту собрался? Что-то мне это уже не нравится. На людей нельзя охотиться! Табу, наложенное старейшинами задолго до нашего появления. Перевел взгляд на брата и прищурился, не совсем понимая, что он задумал.

- Просветишь?

Он усмехнулся и открыл рот, чтобы поведать свои планы на ближайшее будущее, как его прервали.

- Нееееет! – крик боли прогремел в тишине квартиры с таким отчаянием, что нас всех сдуло из-за стола.

Глава 9(Наина)

Я плыла по волнам своей памяти, воскрешая забытые воспоминания. Картинки сменяли друг друга в хронологическом порядке, восстанавливая ход событий. Зима сменялась весной, затем приходило лето, а после осень. И так по кругу. Что-то я вспоминала легко, беззаботно и с радостью, что-то давалось с некими препятствия, словно на воспоминаниях «стоял блок», как любила говорить одна моя психологша. Она строила из себя крутого специалиста, а я смогла провести ее и целую комиссию из подобных ей. Они предлагали родителям сдать меня в дом с белыми стенами и решетками на окнах. Попросту в психушку. Как видите, им это не удалось. Возможно, со временем, я стану совсем невменяемой, а может, обзаведусь кучей домашних зверюшек и буду жить, как сумасшедшая бабуля из десятого дома. У всего есть последствия, только нужно найти причину, чтобы справиться с ними.