- Это пройдет, Наина. Дождись меня, - раздался родной голос отца. – Я уже еду. Только дождись.

Накатила слабость, телефон выпал из рук, я откинулась на спину, прикрыв свою наготу уже потрепанной тканью. Глаза закрылись, и все вокруг стало неважным. Все в этом мире идет своим чередом. Как будет, так будет. И я не в силах, изменить ход вещей. Остается только подчиниться времени и плыть по течению. Апатия. Аморфное состояние. Лень.

Боль резко скрутила меня. Взгляд устремился вверх. Тело выгнуло дугой, а руки и ноги скрутило так, что я закричала. Где-то над головой раздался шорох, непонятные ругательства, быстрые шаги. А меня продолжало колотить и выкручивать. Боль с каждой секундой становилась нестерпимой. Появилось ощущение, что каждую мою клеточку разрывает на части, а кости ломает и растягивает.

Превозмогая адскую боль, я скосила взгляд на руки и ужаснулась. Вместо привычных тонких пальчиков с повседневным маникюром появились когти страшные, загнутые и очень острые. А мои кисти утопали в густой темной шерсти. «О, Господи!» - кричало сознание, путаясь в своих желаниях. Это что же получается? Меня сделали монстром, моим ночным кошмаром. Теперь я не я?

Как долго продлились мои мучения, история умалчивает. Очнулась я все в том же поле, в зеленой траве, вот только тело мне не принадлежало. Первым делом я оглядела себя и поняла, что шерсть темного окраса никак не вяжется с серой шубой волчицы. Приподнялась и столкнулась с янтарными глазами папы. Его настороженный взгляд говорил, что он рад моему пробуждению, хотя извиняется за произошедшее. Как же хотелось сказать ему, что со мной все в полном порядке, что я не причиню ему вреда, что я его очень сильно люблю. Но из горла вырвалось приглушенное хриплое мяуканье вперемешку с рычанием.

- Ная, доченька, - тихо произнес папа и осторожно приблизился ко мне. Он сел на корточки и протянул мне руку, открытой ладонью вверх. – Все хорошо. Не бойся меня. Тебе нужно привыкнуть. Теперь ты у меня самая красивая кошка в мире.

Кошка? Я теперь кошка? Да, меня немного пугают запахи и звуки, рядом сидит медведь, хоть и в человеческом облике. Улавливаю еще нескольких особей мужского пола, но они далеко, и меня не видят. Мои ушки, как локаторы, вздрагивают и поворачиваются на звук. Я позволила отцу положить руку мне на голову, легкая ласка отозвалась теплом, а в груди раздалось тихое тарахтение.

- Вот так, Ная. Я рядом. Теперь все будет хорошо, - приговаривал папа, поглаживая меня за ушком. – Какая же ты красивая стала. Какая пушистая. А я все гадал, какой зверь мог скрываться в тебе. А ты вон, независимая и грациозная рысь. Великолепная кошка.

Я приоткрыла глаза и с недоверием посмотрела на мужчину. Это я-то «великолепная»? Рысь? Да я, наверно, самая отстойная животинка в мире. Я уже сдалась, почти. А тут…

- Ну, и чего ты так на меня смотришь? Не веришь? – усмехнулся папа. – Приходи в себя. Нам нужно доставить тебя домой. Не поедешь же ты в кузове грузовика. Ты большая. Ох, Валя будет рада, что ты нашлась.

Уговоры действовали, я понемногу успокаивалась. Ласковый взгляд папы, он никуда не убегает от меня. Нежные прикосновения, словно ему очень хочется испытать мою шубку на мягкость. Участливый голос, как музыка для моих новых ушек. Я расслаблялась, мирилась с новой собой, но чувствовала внутри что-то чужеродное. И это присутствие мне не давало покоя.

- Ну же, доченька, - проворковал папа своим густым медвежьим баритоном. – Сделай усилие, отправь свою кошечку отдохнуть. Мама еще не знает, что ты обращаешься. Ей будет сложно принять такую большую, хоть и очаровательную, рысь.

Тааак, это уже интересно. Я никогда не задумывалась, могут ли оборотни делить свое тело и разум с кем-то еще. Ведь, если я правильно поняла папу, то во мне еще и кошка поселилась. А как же тогда он уживается с медведем? А Тимур и Артем со своими волками? Они имеют какую-то власть над человеком? Эти, вторые сущности? И как, в таком случае, мне совладать со своей?

Прислушалась к своим внутренним ощущениям. Поглаживания папы прекратились, и он отошел на несколько шагов от меня. Непроизвольно вырвался разочарованный рык, кошке понравилась ласка отца. В груди что-то заворочалось, завозилось, но уходить не спешило. И как быть?

- Поговори с ней, объясни, что ты не отказываешься от нее, - улыбнулся мужчина, поймав мой растерянный взгляд. – Дай ей понять, что теперь вы одно целое. Ни ты, ни она не будете одиноки.

«Кииись!», - позвала я, но никто не ответил. Тишина, даже шевеления прекратились. Обратилась в слух? Или совсем отвернулась от меня. Была не была, попробуем еще раз.

«Кися, я знаю, что ты меня слышишь. Можешь не отвечать, но хотя бы выслушай», - попросила я и продолжила говорить: «Может это покажется бредом, но я боюсь остаться одна. Да, жизнь не сахар, а я всего лишь крохотный человек в потоке жизни. Я сама всю жизнь боролась за себя. Меня ломали. А однажды и вовсе поглумились, но я выжила. И живу. Правда, я устала быть одна. Мне очень нужен друг. Думаю, и тебе он нужен не меньше моего».

Я услышала приглушенное сопение и фырчание. Она пошла на контакт? Или мне показалось? Я стала озираться по сторонам, но никого, кроме папы рядом не было. Значит, все-таки у нас получится наладить общение.

«Кись, пожалуйста, будь моим другом», - предприняла я еще одну попытку сдружиться с внутренней кошкой, «Вместо мы будем сильнее, чем по одиночке. Хочешь, я познакомлю тебя с другими оборотнями? Ведь мы с тобой не одни во Вселенной. Мой, ой, то есть наш отец медведь, а мама – человек. Есть еще разные оборотни, даже кошки. Будем чаще выбираться на природу. Соглашайся, будет весело».

Она долго молчала. Мне даже показалось, что она никогда не ответит. Время шло, но ничего не происходило. Нервы сдавали постепенно, у всего есть предел прочности. Я поднялась, встала на лапы, тряхнула головой и громко фыркнула. Рядом раздался смешок. Зыркнула на папу так, что он перестал смеяться и покачал головой. В его руках была та самая белая простынь, которую я прихватила у Богдановых. По наитию подошла к ней и уткнулась носом в ткань.

Глубокий вдох, протяжный выдох. Знакомый запах, который окутывает до кончиков ушей. Легко в нем растворяюсь и тянусь к братьям. Интересно, это они позвонили папе, что я сбежала? А пытались ли они сами меня найти?

«Уже скучаю», - всплыла мысль, а я вздохнула.

«Мы тоже, даже сильнее», - ответили мне.

«Что? Кто?» - взбунтовалось сознание, а моя кошка фыркнула и муркнула протяжно.

«Ты как, кошечка?» - обеспокоенно спросил мужской голос.

«Нашлась?» - вторил ему второй такой же.

«Фырррр», - раздалось в голове, а следом послышался приятный смех двух мужских голосов.

«Так, Кись, если ты сейчас же не пойдешь, не знаю куда… отдыхать, я с тобой вообще разговаривать не буду! И стану вегетарианкой!» - пригрозила я своей подруге.

Я абстрагировалась от голосов в своей голове, подумав, что начинаю сходить с ума. Не заметила, как на голые плечи легла куртка папы, как он подхватил меня на руки и понес к машине. Не видела я и дорогу до самого дома. Прижалась теснее к теплому отцовскому боку, уткнулась в его рубашку и уснула.

Как оказалось, проспала я три дня. Все-таки сказалась рыська. Не каждый же день перевоплощаешься в дикую кошку размером с корову. Ну, может, поменьше. Грязная, заспанная, лохматая, я соскреблась с кровати и поплелась в ванную. Кошки не любят воду! Как бы не так, я долго и упорно плескалась в струях горячей воды с тоннами мыла и шампуни. И на кухне я восседала на своем законном месте уже чистая и румяная, как поросенок.

Мама как обычно наворачивала круги от холодильника до плиты, потом от плиты до духовки. Ароматы витали просто божественные, а мой голодный желудок издавал такие несчастные звуки, что я только успевала краснеть и извиняться.

- Все хорошо, Ная, - улыбался папа-медведь, наблюдая за мамой, снующей туда-сюда. – Сейчас Валя тебя покормит. Тебе теперь вдвое надо хорошо питаться. Быть оборотнем еще та работенка.

- И все же, я не понимаю, почему во мне проснулась кошка, да еще и рысь? – задумчиво спросила я родственника.

- Никто не знает этих ответов, - пожал плечами медведь. – Ты родилась человеком, и предрасположенности к зверю у тебя не было. Возможно, твоя рысь и сама не думала просыпаться. А ты ее разбудила, призвала, так сказать. Это что же могло тебя заставить обратиться в зверя?

- Драка, кровь, - как-то отстраненно выдала я и поняла, что ляпнула.

- Это не братья ли, что не поделили? – повернулась мама и уперла руки в бока.

- Они самые, - усмехнулся родитель.

- А чего это они не поделили? – уставилась я.

- Вот придут, и спросишь, - хитро подмигнул, а лыба во все тридцать два.

- Куда придут? – спохватилась я. – Когда придут?

- Сюда, конечно, - кивнул папа. – Не переживай, успеешь еще перекусить. Важные решения на голодный желудок не принимаются.

Какие решения, и кто их принимать должен, я не успела уточнить. На стол водрузили запеченное мясо с картошкой, котлеты по-киевски и отбивные, салат со всевозможной зеленью и помидорами. Кошка внутри блаженно облизнулась. Приглашения не потребовалось, голод взял свое.

Я еще дожевывала последнюю помидорку, когда раздался звонок в дверь. Уже? А что так быстро-то? Я же себя даже в порядок не привела. Мама неспеша пошла открывать, а я сорвалась с места и опрометью закрылась в своей комнате. Нет, не пущу, хоть и соскучилась, хоть и видеть их очень сильно хочу. Нету меня.

По ту сторону раздались бодрые голоса, смех папы, озадаченный голос мамы. Вскоре все стихло, погрузив квартиру в щемящую тишину. Вот дверь хлопнула. «Ушли?» - разочарованно подумала я и тихо выдохнула, стекая спиной по своей преграде.

- Мы знаем, что ты спряталась, - поскреблись за дверью.