Несомненно Влад меня отлично видел и наверняка раздумывал, не оставить ли стоять за забором. К слову, меня подобный вариант тоже устроил бы. Но он не устроил бы Аллу Сергеевну. Я подняла папку и показала ее камере. Пусть это всего лишь пластиковый прямоугольник, но не разобрать логотип студии Влад точно не мог.

Камера качнулась. Но через несколько секунд, когда я уже задалась вопросом, а не уехало ли уже такси, или есть шанс вернуться на нем же на студию, замок все-таки щелкнул.

Влад жил на пятом этаже. Черт, он, похоже, там один жил, поскольку, когда лифт остановился, мужчина стоял возле единственной двери и смотрел на меня без всякого удовольствия. Даже обидно стало, честное слово.

Мятый домашний костюм, мятое лицо, синяк, который за ночь сполз с переносицы под глаза.

— Понимаю, почему ты сегодня сидишь дома, — прокомментировала эдакую красоту я. Влад остался бесстрастен, и я, снова показав папку, добавила: — Алла прислала документы. Хочет, чтобы ты взглянул.

Влад посторонился, пропуская меня в квартиру

— Положи тем, — он указал на столик в прихожей, на котором уже лежали ключи от машины.

Я торопливо пристроила пластиковый прямоугольник на краю и выпрямилась, совершенно не понимая, отчего вдруг дрогнула рука. Хотя вру, все я понимала, уж с собой нужно быть честной. Так и хотелось патетически спросить незнамо у кого: ну, почему именно он? И услышать ответ: потому что. Миллионеров мало и на всех их не хватает. А жаловаться это грех.

Рука дрогнула, потому что он стоял рядом.

Сердце пустилось вскачь, потому что я у него дома. Впервые.

«А через день он улетит в Европу», — подумала я с какой-то затаенной тоской. — «А я останусь здесь, со своими снами…»

— Что-то еще? — спросил он.

— Нет, — ответила я, совершенно забывшая и про контракт Лики, да и про саму актрису тоже. — Нет, ничего. — Я повернулась к двери.

Вот и все. Можно уходить. Судя по выражению лица, Влад не мог дождаться, когда я уберусь к чертям собачьим из его квартиры, а может, и со студии, и из жизни. И желательно навсегда.

— Влад, я…

Черт, вот когда нужно, правильных слов днем с огнем не подберешь, а как какую пакость высказать, так это завсегда пожалуйста, во всех красках и со всеми подробностями.

Не договорив, я вернулась к двери… И та захлопнулась перед моим носом. Он толкнул ее, не позволив уйти.

А я испытала облегчение. Игры кончились. И слава богу. Надоело.

Послезавтра он улетает.

— Что ты? — каким-то глухим голосом спросил мужчина, подходя ближе.

— Ни… Ничего, — пробормотала я.

— Тая, дверь закрыта, но не заперта, — прошептал он, склоняясь к моему уху. — И стоит лишь сделать шаг… Я настоятельно советую тебе его сделать, девушка с принципами. — Он отвел с шеи волосы с шеи, и за миг до того, как губы коснулись кожи, я ощутила тепло чужого дыхания. — А иначе… — Его руки скользнули мне на талию.

— А иначе что? — я высвободилась и развернулась к Владу лицом, потому что хотела видеть, как он мне ответит.

— Иначе, я сделаю так. — Он сделал шаг, невольно заставляя меня отступить. — И так. — Еще шаг, и я поняла, что отступать больше некуда, что я упираюсь спиной в ту самую дверь.

— А потом? — едва слышно спросила я.

— А потом убегать будет уже поздно, — серьезно ответил Влад, сжимая ладони.

Я видела, как ему хотелось прикоснуться ко мне, но он почему-то этого не делал, продолжая смотреть в глаза.

— Даже вчера было уже поздно, — призналась я, и в его черных глазах что-то вспыхнуло. — Но я попыталась. Сегодня я этой ошибки не повторю. — Я выдохнула и сказала то, что хотела самого начала: — Если ты сейчас ко мне не прикоснешься, я закричу.

— Ты закричишь в любом случае, — пообещал мужчина и положил руки мне на бедра.

Я продолжала смотреть ему в глаза, совсем, как вчера, но сегодня я сама положила руки ему на плечи. Положила, чтобы ощутить, как напряглись мышцы, чтобы понять, как я хотела этого с самого первого дня, с той минуты как увидела…

Он провел ладонями по моим ногам. Вверх-вниз. Я коснулась шеи, ворота и спросила:

— Можно я ее сниму?

— Меня можешь не спрашивать, — хрипло ответил Влад.

— Я то запомню, — совсем как когда-то он сказала я, стягивая с него футболку, а потом приложила ладони к груди, чувствуя, как быстро бьется сердце.

Влад быстро расстегнул пуговицы на моей блузке, спустил тонкую ткань с плеч, его взгляд опустился на простой белый бюстгальтер. Не чета тем, что носят наши актрисы… Но это не имело значения, так как эта деталь туалета надолго на мне не задержалась, отброшенная куда-то в сторону мужской рукой.

Я была обнажена до талии, кожи коснулся прохладный воздух, а Влад продолжал смотреть. Я не выдержала и закрыла грудь руками.

— Нет, — покачал головой мужчина, взял меня за руки и развел в стороны. — Я хочу на тебя смотреть, хочу видеть тебя всю до последней веснушки.

— Влад…

— До последней, — он поднял голову и то, что я увидела в его глазах, заставило меня уронить руки.

Жажда и восхищение. Никто никогда не смотрел на меня так. Никто никогда не касался с такой осторожностью, с таким трепетом, словно я это вовсе не я, а произведение искусства. Его пальцы скользнули по плечу, ключице, коснулись шеи, спустились к груди. Медленно и нежно, будто у нас впереди целая вечность. Он погладил большим пальцем сосок…

Я судорожно вздохнула и проложила руки ему на плечи. Какая теплая у него кожа, как приятно ее касаться не только руками, как приятно наклониться и прижаться к ней губами, ощутить солоноватый вкус…

— Тая, — прохрипел Влад, и я подняла голову и прижалась к нему всем телом, чувствуя, как ставшие твердыми соски трутся о мужскую грудь. — Тая, — повторил он, и его рука коснулась пояса моих брюк.

— Влад, я…

— Ты выбрала не лучшее время, чтобы остановится, — сказал мужчина, глаза стали колючими.

Вместо ответа я лизнула его в шею. Даже не знаю, что меня на это подвигло. Я просто сделала то, что хотела. А потом вдруг испугалась. Черт, мой опыт исчерпывался двумя сокурсниками, одним прыщавым и одним бородатым.

— Влад, если ты… если я…

— Завязывай болтать, — наклонившись, прошептал он мне на ухо.

— Я не знаю, чего ты хочешь, — наконец смогла сформулировать я.

— Тебя. А что возможны двоякие толкования? — и в доказательство шевельнул бедрами, наглядное подтверждение его слов уперлось мне в ногу.

— Я… я…

— Тая, что не так? — серьезно спросил он, пламя в его глазах на мгновение отступило.

— Все, — честно призналась я, зарываясь пальцами в волосы на его затылке. — Я просто боюсь все испортить.

— Меня испортить сложно, — сказал Влад, и я поняла, что он улыбается. — И удивить тоже. А вот я тебя попробую.

Он поцеловал меня в плечо.

— Удивить или испортить? — прошептала я, наслаждаясь каждой секундой.

— И то и другое, — так же тихо ответил он, наклоняясь.

Его губы вскользь прошлись по груди, вобрали сосок. А потом Влад вдруг опустился на одно колено, словно рыцарь из какого-то средневекового романа. Рыцарь в спортивных штанах. Он поцеловал мне живот, подцепил пальцами пуговицу на поясе, расстегнул молнию, стягивая с меня брюки.

Его горячие губы касались кожи, едва она только освобождалась от ткани. Сантиметр за сантиметром. Черт, это было так необычно, так завораживающе, особенно если сравнивать с моими прошлыми разами. С тем, как впопыхах стаскиваешь одежду, как неловко в ней путаешься, торопишься, думаешь, о том понравится ли ему белье и не поправилась ли ты…

Сейчас, я просто смотрела, просто наслаждалась каждой секундой, каждым прикосновением. Брюки и трусики оказались отброшенными в сторону, кожа горела от его поцелуев. И пусть Влад стоял передо мной на коленях, это совсем не выглядело унижением. Это выглядело приглашением. И я его приняла. Со стоном опустилась на колени и переплела свои пальцы с его. Слова вдруг стали не нужны, а все переживания показались глупыми и бессмысленными.

Стоя друг напротив друга на коленях в прихожей, мы едва замечали окружающий мир. Мы качнулись, падая на пол. Я и он. Его руки поверх моих. Его тело поверх моего. Его бедра между моих. Это казалось таким правильным.

Я провела пальцами по его напряженной спине, коснулась штанов, дернула, стаскивая их вниз. Влад вдруг приподнялся, едва слышно выругался и потянулся куда-то рукой. Я запрокинула голову и увидела, как он просто выдергивает выдвижной ящик низкого столика, на котором все еще лежала папка с документами и ключи от машины. На пол посыпалась всякая мелочевка, бумажки, несколько скрепок и тускло блеснувших монет, невесть откуда взявшийся степлер едва не заехал по лбу, но меня это почему-то только рассмешило.

— Сейчас, — пробормотал он, вытаскивая из вороха вещей плоский блестящий квадратик с презервативом и надрывая зубами уголок, — Я тоже на память не жалуюсь.

Он стащил штаны, освобождая напряженный член, надел презерватив и положил мне руки на бедра. И снова посмотрел на меня. Окинул взглядом всю: обнаженную, с раздвинутыми ногами распростертую на полу… И пробормотал что-то непонятное. Что-то восхищенное.

И прежде чем я успела смутиться, прежде, чем я успела сделать что-то без сомнения глупое, вошел в меня. Очень плавно и очень нежно. Так же как и касался. Почти невыносимо.

Я вцепилась в его плечи и со стоном встретила его второе движение, выдохом третье. Выгнулась на четвертом, всхлипнула на пятом….

Это было…

Это было так…

Словно качаешься на качелях, и каждый раз взлетаешь все выше и выше. И каждый раз падаешь все быстрее и быстрее. Падаешь и взлетаешь. Сердце замирает от ужаса и восторга. Дыхание перехватывает и кажется, больше выдержать невозможно.