Мелинда Метц - Искатель. Наблюдатель

— Давай, Майкл. Вернись к нам! — крикнул Макс.

— Не смей уходить от меня, — добавила Изабель.

— Я люблю тебя, Майкл, — прошептала Мария.

Они ждали.

— Сосредоточьтесь, — умоляла Мария друзей.

Она чувствовала хватку Макса левой рукой и ногти Изабель, впивающиеся в ее правую руку…

Медленно появился новый цвет, смешавшись с лентами голубого, зеленого, оранжевого, фиолетового, янтарного и белого. Кирпично-красный цвет ауры Майкла. Он становился все ярче и ярче, пока не окрасил комнату, отбрасывая красный свет на все вокруг.

Майкл открыл глаза.

— Вы можете хоть секунду побыть без меня? — поинтересовался он.

* * *

— Вы уверены, что это безопасно? — спросила Мария. Она все еще крепко держала Майкла за руку. И сомневалась, что когда-нибудь разожмет пальцы.

— Это единственный способ, — ответил Рэй. — Я не хочу отправлять его обратно в мир, в котором какой-нибудь невинный человек сможет найти его. И ведь ничто на этой планете его не уничтожит. Поэтому я оставлю камень здесь, и он будет в безопасности.

— Ты же не собираешься им пользоваться? — настаивал Майкл. Не хочу, чтобы моя «смерть» была напрасной. Эти охотники за головами были отвратительны.

— Я никогда им не воспользуюсь, — пообещал Рэй. — Как насчет еще одного «Лайм вопа»?

— Я не против, — согласился Майкл.

Когда Рэй направился на кухню, Мария повернулась к Майклу.

— Ты уверен, что в порядке? Ты так и не рассказал нам, что именно произошло.

В красивых глазах парня промелькнула боль.

— Я не хочу об этом говорить, — пробормотал он. — Они убили меня, я уверен. Я был мертв. Не знаю, как вы спасли меня.

Изабель взяла Майкла за другую руку и улыбнулась Марии.

— Командная работа, — нежно сказала она. — Оказывается, нам всем необходима сила.

— Нет, — исправила ее Мария. — Мы все нужны друг другу.

— Это было очень волнительно, — поделилась Лиз с Максом, когда они начали спускаться по лестнице на парковку. — Надо сказать, моя жизнь стала намного интереснее с тех пор, как мы стали… друзьями.

Макс вздрогнул.

— Может, нам вообще стоит держаться подальше друг от друга, — сказал он. — Возможно, даже быть друзьями — это слишком.

— Перестань! — Лиз схватила его за руку и развернула лицом к себе. — Даже не произноси этого. Разве ты не почувствовал, что случилось там? Думаешь, такое бы произошло с любой группой людей? Между нами есть что-то особенное… между нами всеми. Ты не можешь это просто перечеркнуть.

Макс долгое мгновение смотрел ей прямо в глаза.

— Ты права. — Он обвил ее руками и притянул к себе.

Лиз обмякла в его объятиях, прижав щеку к груди Макса. Даже если бы они только дружили, она могла бы стоять вот так вечность. Просто обнимая Макса, чувствуя его сердцебиение.

Его сердцебиение… оно звучало неправильно. Казалось слабым.

Руки Макса отпустили ее. Лиз в ужасе увидела, как его глаза закатились. Он повалился на землю.

— Макс? — крикнула она. — Макс!

Макс Эванс посмотрел в зеркало в ванной.

— Плохо выглядишь, дружище, — сказал он своему отражению. Впалые щеки. Ужасные мешки под глазами. Кожа сероватого цвета. Он заметил на шее небольшой прыщ — на фоне прочего это выглядело отчасти даже утешительно, заставив его почувствовать себя молодым.

Макс встал на весы: на три фунта[4] меньше, чем вчера. На него обрушилась волна паники; он потерял равновесие и спрыгнул с весов, успев приземлиться на крышку унитаза.

Парень закрыл лицо руками. Это что, кризис среднего возраста в шестнадцать? «Почему я чувствую себя таким слабым?» — возник в голове тревожный вопрос.

Внизу послышалось громкое хихиканье. «Боже, я ведь опоздаю на работу», — подумал Макс.

— Мне нужно уходить! — крикнул он, затем громко прокашлялся и начал спускаться по лестнице. — Чтобы выйти, я должен пройти через гостиную. И сейчас я двигаюсь в ее сторону…

Он вошел в комнату, и — о, черт! — его сестра Изабель и ее парень Алекс Мейнс не поняли намека. Они все еще были друг на друге.

Макс бросился мимо них, стараясь не смотреть, но все же увидел больше, чем хотел. Поцелуи. Расстегнутые пуговицы. Шарящие везде руки…

Ему не стоило видеть, чем занимается его сестра. Младшая сестра.

Ну ладно, он мог считать ее маленькой, когда она училась в средней школе. Теперь же стоило бы принять тот факт, что она выросла.

Макс хлопнул входной дверью и побежал к «Джипу», чувствуя облегчение, что вышел из дома. Он сел за руль, включил зажигание и выехал на дорогу. Повернул налево, направляясь к центру Розуэлла, затем врубил радио и надел темные очки, защищаясь от позднего полуденного солнца.

Прохладный воздух скользнул по лицу, сдувая светлые волосы со лба, и он почувствовал себя парнем из рекламы крутых тачек. Этакое чувство «я-король-мира-сидящий-в-джипе». Прошло много времени с тех пор, как он ощущал нечто подобное. Но в основном дела шли неплохо.

Изабель встречалась с парнем, которого Макс действительно уважал и который относился к ней хорошо. Да, Макс хотел, чтобы они нашли более уединенное место для своих марафонов, но в целом одобрял дуэт «Изабель-Алекс».

Он улыбнулся. Изабель была бы в ярости, если бы знала, о чем он сейчас думает. Она бы сказала: то, что Макс — ее брат, вовсе не означает, что она должна получать от него одобрение, с кем встречаться. И сказала бы, что это не его дело.

Но это его дело. Все, что касалось каждого в их группе, было его делом. Он связан с этими шестерыми, а они — с ним. Иногда, когда они проводили время вместе, их ауры кружились вместе и создавали одну, состоящую из разных цветов. Даже когда их разделяло расстояние, это чувство единства оставалось внутри него. Макс остро ощущал, если что-то случалось в жизни друзей.

Изабель и Алекс были, безусловно, счастливы. Может, даже слишком счастливы, по мнению Макса. Его даже немного пугала мысль о том, как они с каждым днем становятся все счастливее — словно это вот-вот нарушит какой-то естественный закон природы. Однако это означало, что как минимум двое из шести близких ему людей практически в безопасности.

У Марии Де Лука дела тоже шли хорошо, особенно если учесть, что она чуть не умерла на прошлой неделе. Она нашла кольцо с одним из Полуночных камней. Это дало ей экстрасенсорные способности — просто подумав о ком-то, она могла испытывать их мысли и эмоции.

К сожалению, охотники за головами с родной планеты Макса выследили украденный камень. Они пытались убить Марию и, вероятно, сделали бы это, если бы не лучший друг Макса, Майкл Герин — он столкнулся с ними и спас ее.

Худшее, с чем пришлось столкнуться самому Майклу, — это его последний приемный дом. У его новых приемных родителей, Паскалей, было много правил, но они, казалось, действительно заботились о детях, которые жили с ними. Это должно было что-то значить.

А Лиз… «Признай это, — подумал Макс. — Теперь можно сказать о реальной причине, почему ты чувствуешь себя хорошо. Лиз Ортеко больше не ненавидит тебя».

Он постоянно портил отношения с ней: поцеловал и тут же сказал ей, что хочет быть просто друзьями. Затем снова поцеловал — и снова сказал, что хочет остаться друзьями. А потом, когда она решила встретиться с другим парнем, следил за ней как сумасшедший сталкер. Не похоже на поступок друга.

Итак, Лиз перешла в режим Макс-ненависти. Но когда Мария пострадала, потребовалось собрать всех шестерых, чтобы помочь ей, — так что они на время отложили вопрос с безумным непостоянством Макса. И снова нашли в себе силы стать друзьями. Просто друзьями.

Всего лишь друзьями.

По радио зазвучала новая песня. Одна из тех плаксивых песенок о том, что любовь приносит боль. Не то, что Макс хотел бы послушать. Тем более сейчас, когда он действительно чувствовал, что поступил правильно.

Он быстро нажал кнопку, переключив на следующую станцию. Соло на барабане. Звучит громко. Пожалуй, даже слишком. Наверное, даже громче, чем было бы, сиди он рядом с одним из этих огромных усилителей на концерте. Макс нащупал регулятор громкости и повернул ручку влево. Но барабаны зазвучали еще громче. Казалось, стук барабанных палочек врезается прямо в мозг.

Макс остановился на обочине и выключил радио. Громкий навязчивый звук прекратился. Но было еще так много других: например, гул машины, проезжающей мимо. Макс откинул голову назад и стиснул зубы. От этого гудения его тонкую барабанную перепонку словно пронзило иглой.

Макс зажал уши руками, едва сдерживая крик. Звук его собственного вопля от боли стал бы еще более мучительным для него. Он зажмурился, наклонился и прижал лоб к рулю. Макс все еще различал свист автомобильных колес, щебетание птиц на деревьях, хихиканье девушек неподалеку. Он слышал, как электричество пульсирует по линиям электропередач над головой; как шелестят листья; как собственная кровь течет по венам.

Слишком много звуков — это невозможно было выносить.

Вдруг все прекратилось. Как будто чья-то гигантская рука опустилась и нажала на космический регулятор громкости. Макс мог слышать только тусклые, приглушенные звуки через прижатые к ушам ладони. Он медленно открыл глаза и прислушался к проезжающей машине. Он едва мог расслышать этот звук.

Макс убрал руки от ушей и какое-то время сидел, готовый снова закрыть их, если понадобится. Но звуки снова стали… обычными. Ничего такого, что могло бы вызвать боль.

Что это было? Макс огляделся и заметил женщину, работающую в саду через несколько домов от него. Казалось, она была слишком поглощена работой и вряд ли могла испытать что-либо похожее на то, что случилось с Максом.