Он держал палец в пламени, но ничего не чувствовал — только глаза пекло так, словно они вот-вот расплавятся в этом огне.

Макс опустил зажигалку, открыл ноутбук и выбрал файл «Удобрения». Пришлось назвать его так, потому что время от времени мама, папа или Изабель брали его компьютер — а имя файла «акино» наверняка привлекло бы их внимание. Как и слово «смерть». А на «удобрения» вряд ли кто-то захотел бы взглянуть. И это казалось уместным. Вот чем он скоро станет — удобрением для растений. Едой для червяков.

«Чувствую ли я себя больным?» — спросил он себя.

Макс набрал дату и добавил краткое описание того, что испытал в лаборатории. Когда у него будет достаточно данных, он начнет составлять карту. Сколько всплесков интенсивного зрения, сколько интенсивного звука, сколько… каких бы еще новых симптомов ни появилось. Он хотел понять, как быстро прогрессирует это акино.

Отношение к акино как к научному проекту помогло ему абстрагироваться. Словно это было что-то безличное, не относящееся ни к кому конкретно. Макс даже назвал себя «пациентом Икс». «Пациент X испытывал слепоту. Пациент Х испытал ощущение, которое можно описать как удар ножом в мозг. Мысли пациента Х кажутся психически нездоровыми. Кожа пациента X пузырилась после воздействия пламени».

Это то, что сказала Лиз. Его кожа пузырилась. «Точнее, кожа пациента Икс, — поправил себя Макс. — Свидетель сообщил, что кожа пациента Икс вздулась».

Макс снова взял зажигалку. Было бы лучше иметь доступ к файлу по отпечатку пальца. Ха! Пациент Икс все еще имел чувство юмора.

Макс нажал на зажигалку, помедлил, а затем провел указательным пальцем по пламени.

Он чувствовал тепло, но не боль. Даже когда он ощутил запах, похожий на тот, что появляется во время приготовления хот-догов на барбекю, он не чувствовал боли. И еще он вынужден был согласиться с наблюдением свидетеля: его кожа пузырилась.

Макс убрал палец с зажигалки, и пламя исчезло. Через несколько секунд поврежденная кожа снова выглядела нормальной. Ни покраснения, ни ожога. Он провел пальцем по столу. Ни боли.

Любопытный. Случай пациента Икс был действительно любопытным.

Макс услышал быстрый стук в дверь. Он едва успел свернуть заметки, когда Изабель ворвалась в комнату и упала на кровать.

— Не представляешь, сколько очков я сегодня заработала, — объявила она, улыбаясь самой самодовольной улыбкой. — Все в семье Алекса теперь любят Изабель. Мама, братья. Даже папа.

— Ну, это хорошо, — протянул Макс.

Даже три слова дались ему с трудом. Пациент Икс испытывал трудности с базовым межличностным взаимодействием. Он должен не забыть записать это.

Изабель фыркнула.

— Ты проводил здесь один из своих химических экспериментов? Чем-то воняет. Ты должен делать это в гараже, помнишь?

— Да уж. Забыл, — пробормотал он.

Настало время раскрыть секрет. Макс планировал рассказать всем об акино вчера вечером. А потом сегодня за ланчем. Но не смог.

Если ему придется рассказать все, то он не сможет умолчать и о том, что он, Макс, а не пациент Икс, скорее всего, умрет. Он также должен будет объяснить сестре и лучшему другу, что они в конечном итоге тоже погибнут от акино. В реальной жизни, а не на странице компьютерного файла.

Макс не мог этого сделать.

Но, может быть, он и не должен? Может быть, он найдет кристаллы вовремя, или же появится чудодейственное средство, которое излечит пациента Икс?

Глава 5

«Почему ты не расскажешь Майклу о своих чувствах?»

Лиз задала этот вопрос таким тоном, будто спрашивала что-то вроде «Почему ты не говоришь Майклу, что любишь кошек?» Или «Почему ты не сказал Майклу, что все это время любила фильмы ужасов?» Или «Почему ты никогда не говорила Майклу, что обожаешь творог с изюмом?»

Одна только мысль об этом — о том, чтобы рассказать Майклу, как она к нему относится, — вгоняла Марию в ужас. Она подошла к тумбочке и достала бутылочку с эвкалиптовым маслом. Все, что ей сейчас было нужно, — это прогулка среди навевающих спокойствие деревьев, где она могла забыть о Лиз, Майкле и обо всем остальном.

Она нанесла несколько капель масла на наволочку. Запах эвкалипта мгновенно наполнил нос. Эвкалипт, конечно, тоже напомнил ей о Майкле.

Лиз, вероятно, сказала бы, что это какой-то фрейдовский показатель, говорящий о неосознанном желании Марии встать с постели и пойти к Майклу, чтобы признаться в своих чувствах. Но Лиз была плохим другом, который дал плохой совет. Как, например, ее звездное предложение: «Почему ты не скажешь Майклу, что к нему чувствуешь?»

Она схватила телефон и нажала кнопку быстрого набора номера. Лиз ответила после второго гудка.

— Ненавижу тебя! — воскликнула Мария, даже не поздоровавшись.

— Мария? — пробормотала Лиз сонным голосом.

Мария бросила взгляд на часы. Почти полвторого.

— Извини, я не знала, что уже так поздно, — сказала она уже тише.

— И ты просто позвонила, чтобы сказать, как ненавидишь меня? — Лиз казалась в равной степени смущенной и удивленной.

— Да, именно так. Как ты могла сказать мне, что я должна признаться Майклу в своих чувствах? — Мария знала, что слишком быстро болтает, но не могла остановиться.

— Значит… он не ответил тебе тем же? Что он сказал? Расскажи мне все, — приказала Лиз.

— Он ничего не сказал, — призналась Мария.

— Как? Он просто смотрел на тебя? — удивилась Лиз.

— Нет, потому что я… ничего ему не говорила, — ответила Мария. — Не знаю, смогу ли я.

— Конечно, сможешь, — настаивала Лиз.

— Видишь, вот почему я тебя ненавижу. Вот почему ты плохой, плохой друг! Хороший слушал бы, когда я говорю о Майкле, пару часов каждый день и никогда, никогда не предлагал бы мне что-то предпринять.

— Помедленнее, — сказала Лиз. — Я делаю заметки. Твой «хороший друг» — слабак, который говорит Марии только то, что она хочет услышать.

Та вздохнула.

— Прости. Я совсем спятила. Иди спать.

— Подожди. Просто скажи мне: что плохого может случиться, если ты все расскажешь Майклу?

Мария поколебалась, пробегая пальцами по десяткам складочек на простыне.

— Иногда мне кажется, будто что-то внутри меня светится, место, наполненное… моими чувствами к Майклу, — начала Мария, пытаясь объяснить свой худший страх.

— Ты имеешь в виду любовь, — поправила ее Лиз.

— Хорошо, если ты так хочешь, чтобы я это сказала… Любо-о-вь. В любом случае, говоря об этом светящемся месте… ну, оно может быть некрасивым. Я все думаю о рыбе, живущей в океане. Когда их ловят на крюк и вытаскивают на поверхность — бабах! Повсюду оказываются кишки. Рыбки просто взрываются.

— То, что ты взорвешься, физиологически очень маловероятно, — сказала Лиз. — Или… я чувствую, что должна опять это сказать, рискуя стать плохим другом. Но Майкл мог бы ответить, что чувствует к тебе то же самое.

Ее слова вызвали в голове Марии новый образ. Картинку маленького светящегося кусочка внутри нее, поднимающегося и взрывающегося миллионами звезд. Звезд, разделяющих небо с другими звездами из маленького светящегося кусочка Майкла.

— Ну, он дважды меня поцеловал. Возможно, это признак того, что он тоже… Или даже два признака, — задумчиво произнесла Мария.

— Опиши, как это было, — приказала Лиз и шумно зевнула.

— Ну, оба раза в губы, — нерешительно начала Мария. — Но это было очень быстро. И в первом случае он сделал это в знак благодарности — потому что я помогала ему найти корабль родителей. А во втором от страха — ну, ты помнишь, когда я… почти умерла. Поэтому я не знаю, действительно ли они что-то значат. — Мария вдохнула запах эвкалипта и продолжила: — Ладно, может быть, он и не относится ко мне как к… младшей сестре или вроде того. Но эти поцелуи определенно не означают, что Майкл ищет вечной любви со мной.

— Ты упускаешь один важный факт. Майкл чуть не погиб, пытаясь спасти твою жизнь, — напомнила ей Лиз.

— Он сделал бы то же самое для любого из вас, — ответила Мария. — Кроме того, если он действительно чувствует то же самое, почему он сейчас не здесь? Почему не целует меня — я имею в виду настоящий поцелуй, который длится больше двух секунд?

— Есть только один способ узнать, — сказала Лиз.

— Да, я должна просто избавиться от этих страданий, — согласилась Мария. — И сделаю это прямо сейчас. Прежде чем смогу отговорить себя.

Она повесила трубку, не давая Лиз попрощаться. Потом взяла трубку и нажала на повтор. Лиз ответила сразу.

— Я просто хотела сказать, что на самом деле не ненавижу тебя, — объявила Мария и снова повесила трубку.

Она поднялась с кровати и подошла к шкафу. Нужно было сделать это сейчас, иначе она никогда не решится. Осталось ответить на самый важный вопрос: что надеть? «Интересно, есть ли у меня что-нибудь, что будет хорошо сочетается с моими остатками, когда я взорвусь?» — подумала Мария.

Она раздраженно зарычала. Затем быстро натянула любимые джинсы, пухлый темно-зеленый свитер и на цыпочках вышла из дома.

Мария хотела было взять машину, но побоялась, что звук разбудит маму. Вместо этого она вытащила из гаража свой велосипед. Мгновение она колебалась. «Может, разумнее просто вернуться в дом и ударить себя по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы вырубиться на несколько часов?» — пронеслось в голове.

Нет, она зашла слишком далеко. Мария взобралась на велосипед и выехала со двора. Даже хорошо, что она не взяла машину: она крутила педали и чувствовала, что дает выход накопившейся энергии. Возможно, даже большая часть этой энергии испарится до того, как она доберется до Майкла. Мария сильнее сжала руль, пролетая по темным улицам.