Узнав, что я сейчас без работы, тот сразу же пришел мне на выручку, предложив войти в состав пиар-группы кондитерской фабрики. Мне не хотелось соглашаться, все-таки это друг Воронова, но, подумав, я согласилась.

Будь что будет!

И вот уже третий день я ходила в офис «кондитерки», и абсолютно ничего там не делала. Меня сразу же приняли за девушку легкого поведения, которая спит с заместителем директора — каким-то образом сразу все узнали, что я попала сюда по протекции Саши, — и потому все трое сотрудника пресс-службы со мной не общались.

Руководительница отдела, сухощавая старая дева так и сказала:

— Ну, иногда в нашем отделе появляются такие прыщи, которые со временем так возбухают, что их просто выдавливают.

Я возмутилась на такие обидные слова, приготовилась давать отпор, но тут эта грымза завалила меня какой-то глупой работой, и я передумала. Как и передумала доставать из сумки торт, с которым пришла знакомиться, вливаться в коллектив. И вот уже третий день молча страдала у окна, раскладывая и подшивая в папки никому не нужные документы.

— Не переживай, — подмигнул Саша. — Поначалу к новеньким всегда так относятся, но потом привыкают. Все когда-то были новичками, правда?!

— Я не боюсь работы, ничего не боюсь, — честно сказала, глядя ему в глаза и раздумывая: пожаловаться ли мне на грымзу сейчас или нет.

— О, я это уже понял очень хорошо! — Саша откинулся на спинку стула и рассмеялся. На его бурную реакцию обернулись соседи по столикам кафе, куда мы зашли пообедать. — Ты уж очень смелая, даже слишком.

— Ты мне льстишь, — хихикнула я. — Просто ты меня в деле не видел.

Саша взял мою руку в свои ладони и заглянул в глаза.

— Завтра и покажешь, насколько ты смелая.

Мне захотелось выдернуть руку. Каким бы представительным, интеллигентным, интересным и умным ни был этот молодой человек, но все во мне протестовало против него. Я вообще бы свела все наши отношения к простому приветствию в коридоре компании его отца, где он трудился его заместителем, но у Саши, похоже, были совершенно другие планы.

— Завтра состоится большое мероприятие — «Предприниматель года». На него съезжается едва ли не половина России, чтобы принять участие в конкурсе, увидеться с конкурентами и посмотреть на новых возможных партнеров. Ничего особенного: небольшой концерт, фуршет, общение би-ту-би.

Я молчала, ожидая, когда он дойдет до части, касающейся моего там нахождения. Может быть, мне, как сотруднице пресс-службы, нужно будет написать об этом заметку на сайт? Или пойти фотографом? А что, я могла бы!

— Мне хотелось бы пойти туда с очаровательной спутницей, — снова подмигнул он мне. — С тобой.

Только я раскрыла рот, чтобы отказаться, вернее, сразу же откреститься от этой затеи, как он, предугадав мое желание, тут же ободряюще похлопал меня по руке:

— Отказ не принимается, Асенька. С тебя — красивое платье и хорошее настроение. Но, точно знаю, у тебя все это есть!

Я практически застонала вся внутри. Как же мне не хотелось никуда идти, тем более с ним, давая надежду. Понимая, что такие знаки внимания не могут остаться безнаказанными — рано или поздно мне придется сделать шаг. Или навстречу, или в обратную сторону. И не известно еще, как он среагирует, если я не просто шагну, а побегу со всех ног от него!

Нет, он явно неплохой человек, очень интересный собеседник, обходительный, интеллигентный молодой человек, с хорошим вкусом и чувством юмора, но чего-то в нем не хватало для меня лично. Или просто он бы не тем человеком…

— Хорошо, — процедила я. — Обязательно пойду.

— Вот и отлично! — обрадовался Саша. — Мы там хорошо проведем время, тебе обязательно понравится.

Согласно покачала головой, хотя понимала: приятного будет мало. И вдруг, повинуясь какой-то нелепой, ужасной тяге, не выдержала и спросила, не поднимая глаз, делая вид, что очень увлечена размешиванием сахара в чашке с чаем:

— А что, правда предприниматели со всей России приезжают туда? Это только те, у кого кондитерский, шоколадный бизнес?

— Ну, не только. Приглашение получают в основном местные производители, да и крупные компании.

Я вздохнула. В голове крутилось тысячи вопросов. Но я никак не могла спросить, задать главный, который волновал мое трепещущее сердечко.

— Ой, не волнуйся, — вдруг верно он истолковал мое смятение. — Денис Воронов никогда не посещает такие мероприятия. Дело в том, что он очень опасается толпы, не ходит на крупные концерты, конкурсы. Около пятнадцати лет назад погибла его мать — она была в большом ресторане, когда там начался пожар, и толпа, испуганные люди, буквально затоптали ее. В тот день пострадало около десяти человек… С тех пор у Воронова пунктик по поводу правил поведения при ЧеэС…ну и опасения подобных мероприятий.

Мне показалось, что весь воздух буквально вышел из груди. Уже тогда, во время нашей с Денисом странной «болтливой» ночи я поняла, что все его разговоры о поведении во время пожара, в толпе, да и вообще о многом таком — не спроста. Но чтобы это касалось его так буквально, так близко…

И тут мне стало его так жаль, так невероятно жаль, что сжалось не только сердце — пальцы сомкнулись в кулак, потому что именно в эту минуту мне снова захотелось достать свой телефон и позвонить ему. Как всегда, впрочем, я сдержалась. В каждой девушке должна быть гордость. Тем более, приправленная таким отношением, как внимание Саши.

— Ну что ж… «Предприниматель» так предприниматель… — выдохнула и разжала руку. — Тогда увидимся прямо там.

Денис дотронулся до белого конверта с золотым тиснением. Такой же конверт он получил по почте вчера и долго крутил его в руках.

— Ты решил сам пойти на «Предпринимателя года»? — спросил он у Туманова- младшего.

Саша вытянул ноги и закинул их на стол, заваленный бумагами.

— Давно пора вливаться в компанию. Так отец никогда не доверит мне кресло генерального, которое мне так нужно. Ради этого сейчас я пойду на все, — по его лицу тут же пробежала рябь, будто какая-то не очень светлая мысль возникла и пропала в его мозгу. Но тут же спохватился и послал острый взгляд на Дениса. — А ты? Так и не рискнешь присоединиться?

— Нет, — поспешно ответил он. — У меня назначена встреча…очень важная…Думаю, она будет поинтереснее, чем сборище всех этих людей.

— Так проведи встречу сегодня, а завтра со спокойной совестью приходи на конкурс, — Саша смотрел на Дениса в упор, выискивая все нюансы его настроения, как дрессированная на отлов зайцев гончая. Воронов хмыкнул.

— Идея очень хороша, но вот беда: партнер приезжает из Дрездена только завтра вечером. Времени немного, разговор конфиденциальный, да и ставки высоки.

— Ты продаешь ему фабрику? — подался навстречу мужчине Саша, даже ноги опустил со стола, от чего пару листков с записями спикировали на пол, но тот даже не обратил на это никакого внимания.

Денис же, глядя на белые листы на паркете, сложил в замок пальцы на уровне рта. Откинулся на спинку стула, вздохнул, явно выжидая, оттягивая время. Казалось, что он принимает какое-то решение — быть сейчас откровенным или нет, но те, кто давно знал его, поняли бы сразу, что игры никакой нет и Воронов просто оценивает заинтересованность собеседника.

— Ну как бы это сказать… — снова вздохнул он. Саша сложил руки на столе и весь потянулся вперед, боясь пропустить хоть слово. — Предложения, конечно же, есть. Но…

— Что — «но»? Цена не устраивает? Партнер? — глаза Саши забегали, как у мелкого воришки, которого поймали в магазине с поличным.

— Ох, да что мы все обо мне да обо мне, — вдруг встал со стула Денис. — Расскажи — ка, как обстоят дела у тебя.

От такой внезапной перемены разговора Туманов сначала растерялся, а потом зло усмехнулся, опустив уголки рта. Он явно был настроен на другой разговор. У Саши не вышло подколоть старого приятеля по поводу его страха толпы, но Воронов, как всегда, все вывернул в свою пользу, закинув интересную тему и переломив течение беседы. Воронов перевернул ход разговора вверх дном — как обычно, но Туманов не упустил возможность высказать свое мнение.

— У меня — то все прекрасно, — отец сказал точно, что обдумывает решение передать мне все дела. И я…работаю над этим. Но! Денис! Имей в виду, сколько бы ни предложил тебе человек из Дрездена, моя цена может быть выше.

— Не пришлось бы тебе продавать все свое имущество, чтобы расплатиться, — невесело сказал Денис.

— Иногда нужно всем рискнуть, чтобы поиметь весь мир, ты же понимаешь, — рассмеялся Саша.

Воронов пожал плечами. Если быть совершенно честным с самим собой, он был в шаге от того, чтобы выставить фабрику на продажу. Чтобы он не предпринимал, за чтобы ни брался, казалось, что дела идут через силу, он словно занимался сизифовым трудом — катил в гору бесконечный камень, который норовил опустить вниз и приходилось все начинать сначала.

Не было того священного, прекрасного огня, который горел в нем все время, который поддерживал в нем силы двигаться дальше и действовать вопреки всем обстоятельствам, идти против всего мира, как после неудачной презентации. Это было очень странное чувство, неприятное и иррациональное. Ведь он буквально положил все на алтарь дела отца, поставил себе Цель, а сейчас что же, был готов отвернуться от нее?

Над этим нужно было как следует подумать, да вот беда, — времени разложить все по полочкам было все меньше и меньше.

Да, Денис малодушно приготовил примерный пакет документов, если бы решился продать фабрику в ближайшее время. Чтобы решиться на это, ему нужно было во многом переломить себя — как можно было отказаться от основной части своей жизни? — и потому чувствовал себя предателем по отношению к отцу. Это решение он озаглавил этаким «планом Б».

Конечно, говорить кому бы то ни было об этом не собирался. Отцу в первую очередь. Во — первых, потому что тот был еще слаб, по мнению Дениса. Несмотря на то, что тот храбрился, демонстративно много времени проводил в оранжерее, ездил по гостям со своими традиционными визитами, посещал культурные мероприятия, но Воронов был уверен: малейшее напряжение может сказаться на отце плачевно.