Кэти Максвелл - Искушение леди

– Я хочу отвезти тебя в Алдер-Хаус, мое родовое гнездо.

В ее темных глазах проглянула настороженность:

– Нет.

– Да, Деб.

Она застонала от отчаяния.

– Тони, сейчас не время демонстрировать упрямство. Мужчина не может просто так взять и привезти свою… – Возникла небольшая, едва заметная пауза, и Дебора решительно продолжила: – Мужчина не может привезти свою любовницу в родовое поместье, не так ли?

Любовница. Вот она и произнесла это слово. Она приняла его предложение.

Тони сел на кровати.

– Ты действительно имеешь это в виду, Деб?

Она опустила глаза на щетку для волос, которую держала в руках. Она выглядела совсем юной и невинной.

– Полагаю, да, – негромко ответила она.

Тони захотелось вскочить на ноги и закричать от радости во весь голос… но он боялся, что она передумает. Дебора подняла голову.

– Но я не думаю, что стоит везти меня в Алдер-Хаус.

– Нет, – возразил он. – Это необходимо.

– Тони… – запротестовала она, но он ничего не желал слышать.

– Я поступаю так, как мне хочется, Деб. В конце концов, я граф. Не беспокойся. Там не будет хора, как в греческой трагедии, который надоедливо зудел бы о приличиях. И я еще не женат, так что мне не придется держать ответ перед Лонгестом. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты побывала там. А о том, что делать дальше и каким будет наше будущее, мы можем поговорить позже.

Дебора заколебалась, ее явно раздирали противоречивые чувства.

– Думаю, это будет не слишком мудрый поступок.

– Мы с тобой вообще ведем себя не особенно умно. Все, Дебора сдалась и не стала возражать. Губы ее изогнулись в грустной и печальной улыбке.

– Я сама не понимаю, почему так переживаю. В общем-то, мне некуда больше идти.

Тони понял. Согласившись на его предложение, она уже не сможет возвратиться в простой мирок своей Долины. Он склонил голову перед принесенной ею жертвой.

Поднеся ее руку к губам, он прошептал:

– Ты не пожалеешь, что доверилась мне. Я люблю тебя, Деб, и, клянусь, не причиню тебе зла.

Дебора кивнула в знак согласия, но он заметил, что, когда она опускала щетку для волос на ночной столик, рука ее дрожала. Она поймала его взгляд и сжала кулачок.

– Мне нужно одеться, – сказала она. – И вернуть ночную сорочку миссис Стриклер.

– Она твоя, – заявил он и рассказал, что оставил ее саквояж на дороге под дождем. – Я купил у местной швеи несколько платьев для тебя. Мы сняли мерку с одежды, которая была на тебе, а потом я ее выбросил. В конце концов, это ведь я потерял твои наряды, так что должен хотя бы возместить их.

– Итак, – негромко сказала она, – отныне я превратилась в настоящую содержанку, не так ли? – Прежде чем Тони успел ответить, она добавила: – Прошу тебя, оставь меня одну ненадолго. Мне нужно одеться.

Он повиновался, но на душе у него было неспокойно. Расхаживая по небольшому дворику, он говорил себе, что больше ни за что на свете не отпустит ее от себя. Что бы ни случилось, он не оставит ее одну.

Тони всегда бережно относился к своей собственности.

Дебора мучилась и страдала, не зная, соглашаться ли на предложение Тони стать его любовницей. Ее терзали сомнения. Очень большие сомнения.

Да, она сдалась. Однако до сих пор Дебора пребывала в неведении относительно того, как вести себя дальше и чего вообще он ожидает от нее, помимо самого очевидного. Она знала, что значит быть женой. Но любовницей?.. Эта роль была для нее внове, от нее отдавало чем-то экзотическим и безнравственно-притягательным. Что бы там ни говорила Лизбет, порядочные женщины Айлэма не вступают во внебрачные связи с другими мужчинами.

Однако отчаянная любовь к Тони – интересно, должна ли содержанка любить своего покровителя? – подвигла ее на то, чтобы довериться ему.

Впрочем, надевая через голову темно-синее платье мериносовой шерсти, которое купил Тони, и поправляя юбку, Дебора сказала себе, что в том, чтобы иметь богатого любовника, есть и свои хорошие стороны. Материал был просто первоклассный, У нее еще никогда не было столь изысканного туалета, а местная белошвейка оказалась настоящей волшебницей. Платье сидело безукоризненно. Тони приобрел для нее еще наряд кремового цвета, шляпку, перчатки, нижние юбки и даже пару домашних туфелек из мягкой кожи.

Но стоила ли вся эта роскошь доброго имени, которое она принесла в жертву?

Заколов последней булавкой свои безнадежно прямые волосы, которые она уложила в высокий шиньон на затылке, Дебора постаралась убедить себя в том, что все так или иначе образуется. По-другому быть просто не могло.

Взяв шляпку и перчатки, она вышла из комнаты и наткнулась на Стриклеров, которых Тони щедро одаривал за проявленное гостеприимство. Снаружи ждал экипаж, готовый отвезти их в Алдер-Хаус. На дверцах красовался графский герб.

– Это твой? – поинтересовалась она и тут же прикусила язык. Раз уж она взялась разыгрывать перед Стриклерами роль его супруги, то должна была бы узнать карету. Она допустила ошибку.

– Когда ты заболела, я отправил слугу в Йоркшир с наказом доставить его сюда, – поспешил Тони ей на выручку. – На случай, если бы пришлось срочно везти тебя в Лондон, чтобы получить медицинскую помощь, я хотел иметь под рукой самое быстрое средство передвижения.

Миссис Стриклер романтично вздохнула и закатила глаза. Ее супруг ничего не заметил – он был слишком занят пересчетом монет.

Слова Тони тронули Дебору.

– Ты сделал это для меня?

– Я достал бы для тебя луну с неба, – просто ответил он.

Кто знает, возможно, быть любовницей не так уж и плохо!

Рядом с каретой в ожидании вытянулись ливрейный слуга и кучер, одетые в цвета Бернелла, синий с золотом. Тони подал ей руку, помогая подняться в экипаж, снял шляпу и сел сам, заняв три четверти свободного пространства. Дебора не стала отодвигаться, но не могла не отметить, как он и здесь безо всяких усилий посягнул на ее личную свободу.

Тони постучал в крышу, подавая кучеру знак, что можно трогаться. Изнутри карета была отделана мореным дубом, а сиденья обиты мягкой кожей. Колеса оказались подпружинены еще лучше, чем у экипажа, который возил Дебору по Лондону.

Первые несколько минут она сидела тихо как мышка, опершись ладонями о сиденье и наслаждаясь мягким покачиванием кареты.

– Замечательно!

– Я рад, что тебе нравится. – Голос его прозвучал преувеличенно нейтрально.

Дебора подняла на него глаза. Тони внимательно и строго смотрел на нее. Да, он принадлежал ей, но не полностью.

– Тони, я не знаю, получится ли у меня, исправлюсь лил с этой ролью. Не в моих правилах попирать обычаи и устои общества.

Он откинулся в угол сиденья, словно ее слова задели его.

– И не в моих тоже.

Дебора едва не рассмеялась, снимая шляпку.

– Да вся твоя жизнь состоит из сплошного нарушения общепринятых правил. Не могу представить, чтобы ты чего-то боялся.

– Всякое бывало. – Тони снял шляпу и повесил ее на крюк над дверцей.

– И как же ты выходил из положения? – полюбопытствовала она. – Когда окружающие смотрели на тебя неодобрительно, что ты делал?

Впервые позволив себе расслабиться с того момента, как они сели в карету, Тони довольно улыбнулся.

– Я вел себя нагло и вызывающе, делая вид, что ничего не случилось. А что оставалось? Разумеется, имея дело с мужчинами, всегда приходится учитывать вероятность того, что придется защищать свою честь с оружием в руках. Умный человек подумает дважды, прежде чем бросить вызов записному дуэлянту.

– Не представляю себе, что смогла бы бросить кому-нибудь вызов, – призналась Дебора и добавила: – Особенно баронессе Алодии.

– Согласен, пистолетом или шпагой с ней не повоюешь. Иди ко мне, – позвал он, – отдохни в; моих объятиях, а потом попробуем вместе подобрать, ключик к этой гранд-даме.

Ну вот, начинается. Его первая просьба к ней в ранге любовницы… Дебора повиновалась. А ведь и в самом деле так приятно прижаться: к нему! Он обнял ее, словно намереваясь, защитить и уберечь, от окружающего мира, потом легонько коснулся губами ее волос.

– Не знаю, что бы я делал, если бы мне пришлось противостоять матронам Айлэма, – признался он. – С ними нелегко справиться.

Разумеется когда он держал ее в объятиях, все страхи и тревоги, включая и склонных к осуждению матрон, отступали далеко-далеко. Он бережно гладил ее по плечу, и от этого неспешного движения Дебора постепенно успокоилась.

– Они представляются мне выводком куриц, – заявил он.

– Куриц?

– Да, склочных наседок. Ну, ты понимаешь, глупых куриц, которые клюют один и тот же корм, в одно и то же время, а когда раздается громкий шум, то все одновременно поднимают головы и смотрят в ту сторону своими глазками-бусинками.

– Да, но они наверняка сочтут меня, мягко говоря, странной. Ведь у всех у них имеются мужья. – Не успели эти слова сорваться с ее губ; как она уже пожалела об этом. Дебора подняла голову. – Прости меня. Я еще не освоилась с новой для себя ролью любовницы.

В глубине его глаз: мелькнуло что-то похожее на, боль.

– Деб, если бы я мог все переиграть…

Она закрыла ему рот ладонью.

– Нет. Мы оба приняли решение. Просто обними меня, и все будет в порядке.

Тони крепко прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, она слушала, как сильно и ровно бьется его сердце.

– Кыш, – вдруг сказал он.

– Что? – Дебора подняла на него глаза.

– Кыш. Вот что ты должна была бы сказать матронам Айлэма. Именно это я сказал бы этим склочным курицам.

Дебора засмеялась. Она живо представила, как матроны сидят кружком во время очередного сборища у баронессы и сплетничают, а она говорит им «кыш».

– В чем дело? – с шутливым недовольством воскликнул Тони. – Ты сама сказала, что вызвать их на дуэль нельзя. А «кыш» – как раз то обращение, которого они заслуживают.