Эйна Ли - Искусительница

Синтия как завороженная следила за его движениями, любуясь мускулистым торсом. Его тело было столь красиво, что ей никогда не надоедало смотреть на него.

Снова откинувшись на подушку, Дэйв похлопал по кровати рядом с собой.

— Эй, миз Син, — позвал он, — почему бы вам не скинуть этот халат и не забраться ко мне?

— Нет, Кинкейд, это тебе лучше бы выбраться из постели. Заходил Шон Рафферти и сказал, что на колее опять что-то случилось. Он хочет, чтобы ты приехал туда.

— Да черт с ней, с колеей! — воскликнул Дэйв. — Я устал от этих проблем. Давай же, Син, иди ко мне. — Он схватил ее за руку. — Мы проведем вместе весь день и всю ночь и будем вытворять друг с другом такое, что и представить невозможно.

Синтия задумчиво улыбнулась.

— Заманчивое предложение, — заметила она.

— Ну-у-у… И что же останавливает тебя?

— Да ты же возненавидишь меня, если я задержу тебя здесь, — проговорила она.

— Не слишком ли поздно в тебе заговорила совесть?

— А тебе не слишком ли поздно делать вид, что у тебя ее нет? Дэйв, ты слишком серьезно относишься к жизни, чтобы забыть о своих обязанностях.

— Но я устал от всего этого. Последние десять лет я только и думаю, что о своих обязанностях. Настало время подумать и о себе.

— Было бы весьма забавно, если бы ты приготовился к этой перемене заранее, — сказала Синтия. — Ты не сможешь в одночасье изменить свою жизнь.

— Черт возьми, Син. Но с чего это ты вдруг заговорила о том, что я буду менять свою жизнь?! Я говорю об одном-единственном дне, а не обо всей жизни. — Выбравшись из постели, он натянул джинсы.

— Я надеялась, что ты останешься на завтрак.

— Не могу я… Дела зовут, ты не забыла? Смутившись, Синтия произнесла:

— Не пойму, почему ты так злишься на меня.

— В чем дело, вы не в настроении с утра, миз Син? Все еще играете в ваши игры, да? Нет уж, увольте, я не буду вашей игрушкой!

Девушка, оторопев, смотрела на него. Как мог он говорить такое после того, что у них было?! Его обвинения больно ранили Синтию.

— Так вот что ты обо мне думаешь, Дэйв? Отлично, давай! — Она сорвала с себя халат. — Давай же, ложись, займемся любовью! Дикой и необузданной! Люби меня до беспамятства, Дэйв, если только этого ты от меня хочешь! В конце концов, ты прав: для меня это всего лишь игра! Мы оба просто развлекаемся! — Слезы ручьем хлынули из глаз Синтии. — Ты прекрасно меня понял, Кинкейд. Мне на всех наплевать, кроме себя! На всех! И больше всего я, Синтия Маккензи, пекусь о собственных развлечениях!

Она улеглась в постель.

— Давай же, Кинкейд! — , Синтия была на грани истерики. — Чего ты ждешь? Разве ты не видишь, что миз Син уже ждет тебя?! — Ее тело сотрясала дрожь, она захлебывалась в рыданиях.

— О Господи, Син, прости меня! — Сев рядом, Дэйв обнял ее. — Я не хотел обидеть тебя, милая, прости, пожалуйста. — Он поцеловал ее в лоб. — Ты права, я очень ответственный человек и болею за дело, которым занимаюсь. Но я разозлился, когда ты мне об этом напомнила. Поверь, я не хотел обидеть тебя. Черт возьми, мне и в голову не пришло бы сказать тебе что-то обидное.

— Никому не следует напоминать тебе о твоих обязанностях, Дэйв, и я не должна была этого делать.

Вытерев слезы Синтии, Дэйв с нежностью заглянул девушке в глаза.

— Прошу тебя, Син, ради Бога, даже рассердившись, никогда не говори о себе такое, что ты только что сказала. Я так о тебе не думаю. Я ошибался насчет тебя, ошибался с самого начала. Ты — самое лучшее, что было у меня в жизни.

— Так и есть, — неуверенно улыбнулась она. — Даже не знаю, из-за чего я так расстроилась. Просто я такая чувствительная.

Дэйв поцеловал Синтию.

— Дэйв, — прошептала она, глядя ему в глаза. — Я не играю, поверь мне. Уже давно не играю… Мне казалось, ты понял это…

— Конечно, — отозвался Кинкейд. — Знаешь, мне кажется, мы слишком долго подсмеивались друг над другом и не смогли вовремя остановиться. Мы вели себя как неразумные дети. Но я благодарен тебе, Син. Благодарен за то, что ты принесла в мою жизнь радость. — Он осторожно провел пальцем по ее губам. — Помнишь, ты сказала, что научишь меня смеяться? Тебе это удалось. Я стал смеяться… Я стал улыбаться, даже думая о вас, миз Син. — Дэйв сердито покачал головой. — Ну вот! Черт возьми, опять я за свое. Я не знал, что ты огорчаешься, когда я так называю тебя, милая. Я шутя поддразнивал тебя, называя миз Син.

— Я помню, Дэйв, и даже не возражаю против такого прозвища. Мне кажется, в нем есть что-то особенное, ведь только мы с тобой понимаем, что оно означает.

Дэйв снова обнял ее.

— Я не хочу, чтобы ты оставила меня, Син.

— Но я никуда не денусь, Дэйв. Я буду с тобой так долго, как ты захочешь. Признаюсь, что я не смогла бы оставить тебя, даже если бы захотела.

Встав, Дэйв помог подняться Синтии.

— Как же насчет завтрака? — улыбнулся он. — Я уже здорово опоздал, еще несколько минут ничего не изменят. — Подняв ночную рубашку Синтии, он протянул ее девушке. — И пожалуйста, надень это. Иначе я не смогу сдержаться. — Кинкейд привлек ее к себе и поцеловал.

— Я уже это заметила, — усмехнулась Синтия.

Они завтракали, когда в вагон, постучав, вошла Салли.

— Ох, простите меня! — извинилась она. — Может, я не вовремя?

— Да, мы завтракаем, — ухмыльнулся, вставая из-за стола, Дэйв. — Но мне уже пора идти. — Он поцеловал Синтию в щеку. — Увидимся позже. Я могу быть уверен, что ты простила меня?

— Я буду здесь, когда ты вернешься, — засмеялась она.

— Пока, Салли, — бросил Дэйв сестре.

— Боже мой, вы тут так уютно сидели! — воскликнула Салли, когда Дэйв ушел.

— Хочешь поесть? — предложила Синтия, не обращая внимания на замечание Салли.

— Нет, спасибо. Я уже позавтракала, — отказалась та. Синтия глубоко вздохнула, пытаясь держать себя в руках.

— Что ты хочешь, Салли?

— Зная, в каких отношениях ты с Дэвидом, я должна была понять, что ты не сдержишь обещания.

— О чем ты говоришь? — недоуменно спросила Синтия.

— Не дождалась, сама рассказала ему о Клее, да? А ведь обещала мне, что ничего не скажешь и я сама смогу открыть брату правду!

Синтия не хотела больше выслушивать оскорблений Салли и сдержанно бросила:

— Это не я рассказала Дэйву про тебя и Клея.

— Откуда же тогда он узнал? — с подозрением спросила Салли.

— А о Мэгги ты забыла? Ведь она знала, что тебя не было с нами, когда на нас напала собака! Не сомневаюсь, что Мэгги по простодушию все выложила Дэйву. Полагаю, ты не хотела втягивать в свое вранье семилетнего ребенка?

Салли оставалась раздраженной.

— У тебя есть еще какая-нибудь причина сердиться на меня, Салли? — поинтересовалась Синтия.

— Тебе не кажется, что вы оба лицемерите, читая мне бесконечные нотации? Весь городок знает, что происходит между тобой и Дэвидом.

— Мы с Дэйвом взрослые люди и осознаем, какие последствия могут иметь наши отношения. А вы с Боннером еще слишком юны, чтобы понять это.

— Нам не в чем каяться, — огрызнулась Салли.

— Надеюсь. Надеюсь, ты никогда не станешь упрекать брата в том, что он не помог тебе. Как ты вообще смеешь осуждать его?

— Ну вот, опять ты за свое! Сейчас начнешь бубнить о том, как я обязана Дэвиду!

— Нет, и не подумаю. Меня больше беспокоит другое — твоя беспечность. Дэйв всю жизнь чувствовал себя ответственным за что-то. Кстати, тебе не кажется, что он тоже имеет право на развлечения?

— Разумеется, — сказала Салли.

— Отлично. Ну а теперь, когда мы, кажется, поняли друг друга, не оставишь ли ты меня одну? Мне надо одеться.

— Так ты сердишься на меня, Синтия?

— Нет, я не сержусь, Салли. Но если ты хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослым человеком, то и веди себя соответственно. Когда тебе удобно, ты заявляешь, что еще слишком молода, но через минуту сообщаешь, что ты уже взрослая, а мы почему-то этого не понимаем. Ты должна сделать выбор, Салли, если желаешь, чтобы тебя воспринимали серьезно.

Добрый нрав Синтии не позволял ей долго сердиться. Она подошла к сестре Кинкейда и обняла ее.

— Салли, а почему бы тебе не показать нам, что ты и вправду повзрослела, а? Пойди-ка для начала помирись с братом.

Салли расплакалась:

— Я не хочу ссориться с Дэйвом, Синтия, я люблю его, — Знаю. Но и он тебя любит. Вы часто говорите друг другу обидные вещи. У Дэйва взрывной характер, дорогая, однако он быстро отходит. Я уверена, что если вы сядете и поговорите по душам, то обязательно поймете друг друга.

— Я попробую, Синтия, — пообещала Салли.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулась Синтия.

Дэйва не было в его вагоне, поэтому Салли вернулась к себе в палатку, чтобы побыть там до начала уроков. Но когда Синтия ушла в школу, она тут же побежала на свидание с Клеем.

Они поехали в их любимый уголок, где Клей учил девушку ездить верхом но Вороне.

— Клей, я не хочу сегодня заниматься верховой ездой, — сообщила Салли. — Мне надо поговорить с тобой.

— Я так и подумал, что тебя занимает что-то другое, Салли, ведь ты молчала всю дорогу. Уверен, мне не понравится то, что ты хочешь сказать.

— Мой брат узнал, что мы встречаемся, и запретил мне видеться с тобой.

— И все из-за неприятностей с колеей и моим отцом, — пробормотал Клей. Салли кивнула:

— Дэвид уверен, что ты — один их тех, кто портит колею.

— Клянусь, я этого не делал, Салли.

— Я верю тебе. Клей, но не могу убедить в этом ни брата, ни Синтию. Но я попробую еще раз поговорить с Дэйвом.

— Может, мне самому поговорить с ним, Салли? Несправедливо, что мы должны страдать из-за их взаимной неприязни.

— Но разве ты тут ни при чем, Клей? Ты ведь тоже живешь на ранчо!

— Да, но я уже поговорил обо всем с отцом. Мне кажется, мы должны найти компромисс. Ведь у них есть законные основания прокладывать тут дорогу, а мы не имеем права на землю. Но отец привык командовать, вот и все. Обняв Салли, Клей крепко поцеловал ее. — Я так боюсь, что эти споры разлучат нас, — проговорил он, осыпая поцелуями лицо девушки. — Я люблю тебя. Синеглазка.