— Они официально не назначены, — наконец заявляет он с оттенком раздражения. — Но любой, у кого есть хоть капля самосохранения, знает, что не стоит садиться на это место. — Он кивает на стол справа от меня, затем слева. — Или на эти.

Я постукиваю пальцем по губе. — Ага. Наверное, сегодня я забыла свой инстинкт самосохранения дома.

В его глазах мелькает удивление, но он быстро его гасит. — Что ж, я предлагаю тебе пойти и найти его, пока ты не наделала глупостей. — Он кладет руки на мой стол и наклоняется. — А теперь убирайся с моего места.

Мое сердце колотится в груди. Что мне делать в данной ситуации? Продолжить свой день оставаясь незамеченной, или, если я устрою потасовку с этим парнем, это привлечет внимание. Но его требовательное отношение раздражает. Как будто он просто ждет, что я буду делать то, что он говорит, как и все в этом мире.

Он как мужская версия Дикси Мэй, только более напряженный.

Чем дольше я сижу на стуле, не двигаясь, тем сильнее становится его раздражение. Его челюсть подрагивает, глаза темнеют, а мышцы сжимаются в тугие узлы.

— Поверь мне, новенькая, ты действительно не захочешь играть со мной в эту игру, — тихо предупреждает он.

— Какую игру? — Я выдерживаю его взгляд. — Я просто сижу за партой и пытаюсь не лезть не в свое дело.

— За моей партой, — подчеркивает он. — А теперь вставай и найди себе другое место, прежде чем я тебя заставлю.

У меня учащается пульс, но вместе с ним растет и мое упрямство. Когда я была моложе, мама говорила мне, что упрямство будет для меня благом и проклятием. Но она ошибалась. Это всего лишь проклятие. Хотела бы я избавиться от этого, но иногда оно подкрадывается ко мне без предупреждения. Например, когда задумчивые парни встают передо мной и угрожают.

Приподняв бровь, я откидываюсь на сиденье.

В его глазах вспыхивает изумление. Как будто никто никогда не бросал ему вызов. Это заставляет меня одновременно гордиться собой и немного нервничать. Но я скрываю последнее. У меня это хорошо получается — скрывать свои эмоции. По крайней мере, последние шесть лет.

Его челюсть яростно сжимается, когда он выпрямляется. — Хорошо, раз ты хочешь играть так, тогда давай поиграем.

Я задерживаю дыхание, ожидая, что он спихнет меня со стула или что-то в этом роде. Вместо этого он поворачивается и падает на сиденье передо мной.

— Ты только что уничтожила свои шансы попасть сюда, новенькая, — предупреждает он, бросая на меня неприязненный взгляд через плечо.

— Потрясающе. У меня все равно не было шанса. — Я пытаюсь вставить наушник обратно.

— Здравствуйте, мистер М., - блондин, с которым мы встретились утром, входит в класс, улыбаясь учителю.

Учитель отрывается от бумаг. — Здравствуй, Хантер. Готов к отбору?

Итак, его зовут Хантер, и я предполагаю, что он занимается каким-то видом спорта.

Я морщу нос. Спортсмены обычно хуже всех. По крайней мере, так было в моей старой школе. Но Хантер не похож на спортсменов из моей бывшей школы.

Может, он играет в шахматы или участвует в математической лиге.

От этой забавной мысли на моих губах появляется улыбка.

В этот самый момент Хантер бросает взгляд в мою сторону. Я уверена, что выгляжу как идиотка с глупой улыбкой на лице.

На его губах появляется улыбка. — Привет

Я вставляю наушник в ухо.

Качая головой и улыбаясь, он идет по проходу, его улыбка быстро рассеивается, когда его взгляд останавливается на парне передо мной. Его взгляд скользит от меня к парню, затем его губы шевелятся.

Мне интересно, о чем они говорят, но я не позволяю любопытству взять верх. Неожиданно песня заканчивается, и это последняя песня в моем плейлисте, и в мои уши начинает проникать шум класса. Я пытаюсь включить другой трек.

— Значит она украла твое место? — говорит Хантер парню, в его голосе звучит смесь замешательства и веселья.

— На сегодня. Но скоро она узнает свое место, — предупреждает парень, выуживая ручку из кармана.

Я останавливаюсь от выбора песни, решая подслушать.

Хантер бросает взгляд в мою сторону, затем снова смотрит на парня. — Ты хотя бы сказал ей, что она сидит на твоем месте?

— Ага. — Он беспокойно постукивает ручкой по столу. — Судя по всему, у девушки нет инстинкта самосохранения.

— Да ладно тебе, Зей, дай ей передохнуть. Она же новенькая. — Хантер плюхается за парту напротив парня. — Помнишь, как страшно было в твой первый день?

Парень — Зей — издает глухой смешок. — Я не боялся.

— Чушь собачья, — подразнивает Хантер. — Тебе было шесть лет. Все шестилетние дети боятся своего первого дня в школе. Даже ты. — Когда Зей не отвечает, на лице Хантера мелькает беспокойство, его губы приоткрываются. — Прости, Зей. Я не подумал, когда сказал это.

— Это ни хрена не важно, — бормочет Зей. — Ничего из этого не имеет значения.

Они замолкают, и Хантер продолжает хмуриться, украдкой поглядывая на Зея. Я не могу сказать, боится ли он его или беспокоится. Наверное, всего понемногу. Я очарована этим. Как он может заставить людей так бояться себя, даже своего собственного… друга? Если Хантер таковым является. Что бы я только не отдала за такой талант. Тогда, может быть, люди перестали бы меня мучить.

В конце концов, ученики начинают заполнять класс. Никто ничего не говорит Хантеру или Зею, но многие из них поглядывают в их направлении, а затем таращатся на меня. Я не уверена, но у меня есть подозрение, что это связано с новым местоположением парней. Почему, черт возьми, это так важно? Что за парень этот Зей?

Хмурый взгляд остается на лице Хантера, пока в кабинет не входит высокий парень с темными волосами. Как и Хантер, он одет во все черное и у него красивое лицо, хотя, кажется, он выглядит более привлекательно, он слишком серьезен, как будто не улыбался очень давно. У него пирсинг на губе и в бровях, а его худые руки покрыты татуировками.

— Чувак, — говорит Хантер, подходя к нему. — Почему ты опоздал?

— Мне пришлось… — Он замолкает, когда его взгляд переключается с Зея на меня, морщинка складывается между его бровями, когда он снова смотрит на Хантера. — Мистер М. наконец распределил места?

Хантер качает головой. — Нет.

Незнакомец смотрит на меня, но я делаю вид, что не замечаю его взгляд, ковыряя свой потрескавшийся лак на ногтях.

Он снова смотрит на Хантера. — Она знает, что сидит на месте Зея?

— Да, — отвечает Хантер, откидываясь на спинку сиденья и закидывая ноги на стул перед ним. — Видимо, она не захотела пересаживаться.

— Оказалась настоящей стервой, — бормочет Зей, поворачиваясь на стуле.

Значит, я стерва, потому что не сдвинулась с места, когда он потребовал?

Раздраженная, я вытаскиваю наушники. — Я не стерва только потому, что отказалась подчиниться тебе.

Когда взгляд Зея переходит на меня, незнакомец поднимает брови, а Хантер смотрит на меня каким-то загадочным настойчивым взглядом.

Зей внимательно изучает меня. — Ты права, у тебя напрочь отсутствует самосохранение.

— На самом деле, мои точные слова были о том, что я оставила его дома, — напоминаю я ему. — Может быть, я вспомню про него завтра. Но, наверное, нет, потому что у меня есть привычка все забывать. Все так плохо, что мне пришлось установить на свой телефон приложение, которое помогает мне найти мой телефон, потому что я все время его

теряю. Но я не думаю, что есть приложение, которое помогает людям найти свое самосохранение. Хотя все может быть. Я должна это изучить.

Хантер сжимает губы, пока незнакомец смотрит на меня, все больше хмурясь.

Темный взгляд Зея практически проделывает дыру в моей голове. — Знаешь что? Думаю, мне понравится ставить тебя на место. — Затем он поднимается и выходит из класса.

Незнакомец устало вздыхает. — Может, ты пойдешь и проверишь его? — спрашивает он Хантера.

Хантер качает головой. — Думаю, на этот раз лучше дать ему побыть одному.

— Возможно — Незнакомец падает на место Зея, затем оборачивается и смотрит на меня. — И кто же ты?

Я не собираюсь отвечать ему, но Хантер делает это за меня.

— Это Рейвенли Уилоувинтер. Короче, Рейвен. — Улыбка пляшет на его губах, когда он смотрит на незнакомца. — Иронично, не правда ли?

Что?

Незнакомец смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице. — Возможно.

Черт, эти парни такие странные.

— Я пытался вытянуть из нее больше информации, — сообщает ему Хантер, все еще веселясь, — но она настаивала на том, что хочет оставаться загадочной. Все равно я ее измотаю. На самом деле, я предсказываю, что к восьмому октября мы станем лучшими друзьями, — он подмигивает мне.

— Это что, совершенно случайное число? — говорю я ему. — Или, может, ты экстрасенс?

Пряди волос падают ему на глаза, когда он отрицательно качает головой. — Нет, я всего лишь ставлю перед собой цель, тебе следует знать это обо мне, если мы собираемся стать друзьями. Ты также должна знать, что я почти всегда добиваюсь своих целей, так что можешь начинать плести браслеты дружбы.

— Может, тебе не стоит торопиться с постановкой этой цели, — предупреждает незнакомец, — Пока не поговорите с Зеем.

Кто такой Зей? Их главарь что ли?

Хантер откидывается на спинку сиденья, совершенно обиженный. — Джекс, почему ты всегда портишь мне веселье?

— Кто-то должен быть твоей нянькой, — говорит ему теперь уже не незнакомец — Джекс, вынимая телефон из кармана.

Хантер еще больше надувает губы. — Мне не нужна нянька. И ты так не думаешь.

Джекс просто закатывает глаза, открывая блокнот.

Затем раздается звонок, и учитель выходит на середину класса, чтобы начать урок.