Виктория Холт - Испанский жених

– Да, пожалуй, нравится.

Чуть поколебавшись, она села к нему на колени. Ее выходка была даже немного демонстративной, и он все понял. Елизавета собиралась попросить его о чем-то. Она повела себя по-детски, но ее шаловливость ему нравилась.

Филипп вопросительно посмотрел на нее.

– Карлосу скоро понадобится супруга, – сказала она. – Ведь он растет… Филипп, правда будет здорово, если он женится на моей сестре Маргарите?

Ах, вот оно что! Итак, Мадам Змея подослала ему свою дочь, чтобы та пристроила здесь сестру и таким образом положила начало офранцуживанию испанского королевского дома? Ну что ж, он был лучшего мнения о проницательности французской королевы-матери. Неужели она всерьез думает, что в вопросах государственной важности он способен поддаться на чьи-либо уговоры?

С усмешкой взглянув на портрет Екатерины, он привлек к себе супругу и нежно потрепал ее по щеке. Затем сказал:

– Дорогая, о супружестве Карлоса думать еще рано. Сначала нужно позаботиться о его здоровье. Если его состояние станет более-менее удовлетворительным, то в свое время я найду ему супругу. А до тех пор давайте забудем о его браке. Хорошо?

Видя ее разочарование, он лукаво улыбнулся и добавил:

– Кстати, ваша сестра выглядит довольно жизнерадостной девочкой. Вы не считаете, что Лувр будет для нее более подходящим местом, чем Вальядолид?.. Ох, не грустите, дорогая моя. Неужели вас так волнуют чужие браки? Может быть, вам чего-то не хватает в вашем собственном замужестве?

– Филипп, я счастлива с вами, но…

– Изабелла, – перебил он ее, – ваша мать часто пишет вам?

– Да, а что?

– Бы никогда не показывали мне ее писем.

– А вы хотите… чтобы я показывала их вам?

Он увидел панический ужас, промелькнувший в ее глазах, и удивился влиянию женщины, которая находилась так далеко от них и все-таки сохраняла власть над своей дочерью.

– Разумеется, с вашего согласия, – сказал он.

– Я… я согласна, – чуть слышно пролепетала она. Он нежно поцеловал ее руку.

– Иногда мне кажется, что вы боитесь своей матери. Дорогая моя, вы и вправду боитесь ее?

– Боюсь… и люблю. Я люблю всю свою семью.

– Да, любовь и ненависть порой уживаются в одном сердце. Но вам-то, по-моему, нечего бояться. Почему вы опасаетесь ее?

– Я и сама не знаю… Она всегда добивалась от меня всего, чего хотела. Может быть, поэтому?

– Она била вас?.. Ну, не сама, конечно…

– Да, бывало.

Он засмеялся. Затем нежно обнял ее.

– Знайте, больше никто не посмеет ударить вас, – сказал он. – Вам некого бояться – тем более, тех, кто остался вдалеке. Если вас попросят сделать что-нибудь против вашего желания, вы можете отказаться. А если кто-нибудь станет угрожать вам – ну что ж, король Испании сумеет вас защитить.

Он снова засмеялся. Елизавете было приятно слышать его смех, поскольку такая возможность выдавалась не часто. Она засмеялась вместе с ним.

Филипп чувствовал в себе перемену. В доминионах дела шли хуже некуда, но он все равно был счастлив. Он даже внешне как будто помолодел, и теперь уже не сомневался в том, что полюбил эту маленькую француженку – может быть, даже сильнее, чем когда-то любил Марию Мануэлу.

Как разительно та отличалась от Изабеллы! По сравнению с ней Мария Мануэла, почти такая же милая и ласковая, была просто необразованной девочкой. Правда, Изабелла еще не вышла из детского возраста: любила шумное веселье со своими французскими служанками; обожала красивые наряды и драгоценности. Но в конце концов, она была француженкой.

Ей еще предстояло повзрослеть. Филипп помнил, что точно так же давным-давно думал он о Марии Мануэле. Вот сейчас он говорит себе, что когда-нибудь сумеет открыть свои чувства Изабелле. Не в том ли он убеждал себя, глядя на робкую Марию Мануэлу? А когда рассказал ей все, что было у него на душе, было уже поздно. Но ведь трагедия, случившаяся с Марией Мануэлой, не может произойти с Изабеллой. История не повторяется дважды. Да, думал он, все будет хорошо – так же как и сейчас.

Один лишь Карлос нарушал его безмятежность. Ах, если бы тот вообще не родился или умер при родах – скольких неприятностей удалось бы избежать!

Однажды, когда он и Изабелла вернулись во дворец после верховой прогулки, к Филиппу подошел наставник принца. На наставнике лица не было.

– Сир, принц сегодня не в себе. Он все утро бился в истерике, а полчаса назад набросился на меня с ножом и чуть не отправил на тот свет.

– Из-за чего он впал в такое состояние?

– Я не знаю, Ваше Величество.

Придя в апартаменты Карлоса, он отпустил прислугу. Карлос, бледный и все еще трясущийся, с ненавистью взглянул на отца.

– Зачем вы пришли? – выпалил он. – Издеваться надо мной?

– Карлос, я пришел спросить, что означает твоя выходка. Я понимаю, что в таком состоянии ты не способен контролировать своих поступков, но что-то ведь послужило причиной твоей сегодняшней агрессивности, не так ли?

– Вам и так все известно! – закричал Карлос. – Я все видел! Я видел, как утром вы взяли ее с собой на верховую прогулку. Вы знали, что она хотела прийти ко мне! Знали, потому-то и забрали ее с собой. А разве не должна была она выйти замуж за меня? Она была моей!.. Моей!.. У меня был ее портрет, ради нее я учил французский язык. Но вы хотели сделать мне больно и добились своего. Вы отняли ее у меня, а я… я… я люблю ее…

Филипп в ужасе уставился на своего сына.

Он все понял: Карлос был невменяем настолько, что вообразил, будто любит Изабеллу.

Чем это закончится? Какие трагедии ожидают его?

Нужно было срочно предпринять какие-то меры.

Филипп повернулся и быстрыми шагами вышел из комнаты.

Через час он решил послать Карлоса на учебу в университет Альканы-дель Хенарес. Вместе с принцем туда должны были поехать Хуан и Александр.

Королева болела, и Филипп с ужасом ждал приближения родов.

Вновь и вновь он вспоминал дни, последовавшие за смертью его первой супруги. Неужели ему и впрямь суждено терять всех, кого он любит? Сначала Мария Мануэла, теперь… Настал черед его Изабеллы? Возможно ли это?

Ничто другое его сейчас не волновало. Испанские войска потерпели сокрушительное поражение в Тунисе, и турки стали угрожать многим средиземноморским владениям Испании. Пошатнулись устои самой Веры. В Европе укоренялась ересь, и ни один испанец не мог поручиться за будущее своей страны, так много страдавшей в прошлом. Нидерланды открыто готовились к перевороту. А Филипп не мог думать ни о чем, кроме состояния своей Изабеллы.

В первые месяцы ее беременности он велел изготовить серебряное кресло на колесиках, в котором позже королеву стали вывозить в дворцовый сад. Он должен был взглянуть правде в глаза: при всей своей жизнерадостности она не отличалась отменным здоровьем.

Затем случился выкидыш. Надежды на ребенка разбились в пух и прах, над жизнью королевы нависла смертельная опасность.

Он целыми днями не отходил от ее постели. Ждал, что она откроет глаза и улыбнется ему.

Порой его страдания казались такими же невыносимыми, как тогда, много лет назад. Но позже она все-таки пошла на поправку, хотя многие все еще боялись за нее. Он по-прежнему проводил много времени в ее спальне. Служанки удивлялись его терпению. Такой самоотверженности они не ожидали от короля Испании.

Чуть окрепнув, Елизавета сказала:

– Грустно, когда королева не может подарить сына своему супругу.

– Вы еще почти ребенок, – возразил Филипп. – А я еще не совсем стар. У нас впереди долгая жизнь, и я каждый день благодарю Бога за то, что все самое страшное уже миновало.

– А если у меня никогда не будет ребенка?

– Дорогая, не говорите таких слов. Я знаю, у нас будут дети.

– Есть и другая вероятность.

– Полагаю, сейчас лучше не думать о ней.

– И обманывать самих себя?

– Изабелла, вы устали. Постарайтесь уснуть, не изводите себя.

– Я не могу не думать о своем будущем. Английский король избавлялся от жен, если те не могли рожать детей.

– Он отрубал им головы, потому что хотел другую женщину. Не бойтесь, Изабелла. Я – не английский король.

– Но вы король Испании. А королю Испании сыновья так же необходимы, как королю Англии.

– У меня уже есть один сын.

– Это Карлос-то?

– Да, признаюсь, я хотел бы иметь других сыновей… наших с вами, дорогая. Увы, сейчас мои надежды не оправдались. Но у нас впереди еще много времени…

– Филипп, я хочу кое-что сказать вам…

– Я вас слушаю, Изабелла.

– У короля Англии не было сыновей, и это обстоятельство многие приписывали его болезни. Как говорили, он страдал английским недугом.

– Да, ходили такие слухи.

– Мой дед тоже страдал этой болезнью. От нее-то он и умер.

– Ну, и что же вы хотите этим сказать?

– Возможно, я – не самая лучшая супруга для вас.

Филипп посмотрел ей в глаза, пытаясь прочитать ее мысли. Елизавета отвела взгляд. О чем она сейчас думала? О возможности осуществить ее давнее желание вернуться на родину? Он хотел сказать что-нибудь ласковое, но вместо этого произнес:

– Вы – моя супруга. Разве этого не достаточно? Не глядя на него, она чуть слышно проговорила:

– Но если я не смогу рожать вам сыновей?.. Если все-таки не смогу, тогда что?

– Не волнуйтесь, дорогая. Если Богу угодно, чтобы у нас были сыновья, то они у нас будут. Все мы живем во власти Божьей.

– Филипп, я рада, что теперь вы знаете о болезни моего деда.

– Я всегда знал о ней.

Она подумала о своем брате Карле, таком же неуравновешенном, как Карлос; вспомнила болезненного Франциска, ставшего королем Франции. Увы, Господь устроил мир так, что в третьем поколении дети расплачиваются за грехи своих предков. Если ей суждено страдать по вине своего беззаботного деда, то она и Филипп должны смириться с Божьей волей.