Конечно, он подождал. Ждать ее для него сейчас было главным делом последних дней, это было равносильно ожиданию счастья, наполняло смыслом его жизнь.

Маша освободилась спустя час, легкая, какая-то воинственная, и они вышли из здания детского сада. Ей казалось, будто в ней бурлит лавина энергии, словно специально предназначенная для новых свершений, неизвестных целей, которые ей только предстояло обозначить.

— Что случилось, объясни наконец, — попросил Глеб.

— Я уволилась, больше ничего, — ответила она и хотела что-то добавить, когда на глаза ей попалось пугало, которое утром так понравилось детям.

«Не зря везла», — подумала Маша.

— Подожди секунду, хорошо? — обратилась Маша к Глебу.

Он кивнул, и она направилась к пугалу. Подойдя, Маша стряхнула соринки с заплатанного пальто чучела и сказала:

— Давно хотела вам сказать, Людмила Владимировна, что все ваши методы устарели. Хотите слепо следовать правилам системы? От этого несет мертвечиной! Творчество, ограниченное рамками рекомендаций, любовь и взаимопонимание, запланированные на начало сентября, ненависть и усталость, скрытые под маской зайчика на утреннике. Всего вам хорошего, Людмила Владимировна. От всей души! А я в этой постановке больше не участвую. — Маша окинула взглядом чучело, хихикнула и добавила: — Кстати… Не знаю, говорили вам когда-нибудь или нет… но вы же просто пугало огородное! — И она снова засмеялась.

Маша развернулась и, весьма довольная своей детской выходкой, направилась к Глебу, который ждал ее возле «ситроена», даже не удивляясь тому, что Маша разговаривает с пугалом. Ему ли ее не знать! Но не успела она сделать и пару шагов, как дорогу ей преградил высокий представительный мужчина. Маша от неожиданности вздрогнула, но тут же поняла, что это папа Никиты.

— Простите… Ваша пламенная речь… — начал он. — Я пришел за Никитой и невольно стал свидетелем того, как вы отчитывали чучело, — хихикнул Виктор Сергеевич. — Вы что, увольняетесь? Это правда?

— Правда в том, что я уже уволилась, — ответила Маша и поняла, что испытывает чувство громадного облегчения.

— Что же произошло, если не секрет? — спросил Виктор Сергеевич.

— Это произошло давно, но лишь сейчас совершенно перестало устраивать меня. Отжившая система образования. Бездушное отношение к детям и между коллегами. Ни одно действие не проверяется здравым смыслом и желанием лучших результатов, ни одно указание руководства и никакие действия заведующей не подвергаются сомнению. И вообще, вся эта лавочка напоминает мне выращивание зомбороботов в закрытом ангаре, и даже родители не знают, что происходит за стенами этого здания. «Посмотрите, дети, Миша бегает, значит, он плохой мальчик, ведь я сказала сидеть на стульях и не двигаться!» — говорит в младшей группе воспитатель с двадцатилетним стажем. И почему, интересно, он должен двадцать минут просто сидеть, когда ему три года? Потому что Елене Петровне так удобно! Никто не сломает игрушки и не подерется. А что запомнит Миша? Что он будет плохим, если не подчинится приказу, в котором вообще нет здравого смысла. Так он и будет всю жизнь слушать любого, кто выше по положению, без раздумий и сомнений, как учили. И не надо развиваться, расти, проявлять инициативу, ведь всегда есть те, кто знает, что тебе делать, и направит тебя «верным» путем!

Маша уже не могла остановиться, ей нужно было все недовольство выплеснуть и оставить здесь, за этим забором, чтобы не тащить дальше этот груз.

— Ешь, когда и что тебе говорят, хочешь ты этого или нет, танцуй, если приказали, и всегда бойся, потому что так тобою легче управлять! — Она выдохнула. — Вам достаточно или я могу продолжить?

— Хм… — усмехнулся Виктор Сергеевич. — Вы были всегда такой спокойной. Не думал, что в вас столько бунта!

Глеб, который видел, что какой-то тип преградил Маше путь, уже заметно волновался и ходил взад-вперед возле своей машины, но мешать разговору не решился. Если что-то пойдет не так, он сразу заметит, и поэтому он бдительно наблюдал со стороны.

— Ну, я пойду? — спросила Маша. — Я ведь ответила на ваш вопрос.

— Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?

Маша кивнула:

— Хорошо.

— Дело в том, что мой сын очень долго ждал, когда вы вернетесь из отпуска, и не хотел ходить в детский сад. Поскольку я все время занят на работе, его все же приходилось приводить, но он всегда возвращался домой какой-то задерганный и заплаканный. Мне кажется — а после вашей пламенной речи еще больше, — что вы очень хороший педагог и любите детей.

— Простите, Виктор Сергеевич, но, если вы хотите уговорить меня остаться, сразу скажу, что с этим покончено. Я просто устала.

— А как насчет того, чтобы организовать хороший детский сад? Такой, где детям будет уютно, куда они всегда захотят идти. Где все будет так, как вы себе представляете.

— Вы это серьезно? — не поверила Маша.

— Да. Потому что я не только бизнесмен, но и любящий папа, и мне хочется, чтобы мой сын был счастлив. И другие дети тоже. И это не пустые слова. Я часто вкладываю деньги в разные проекты, и этот был бы не хуже, чем любой другой. Я могу выделить хорошее помещение, сделать ремонт согласно вашим пожеланиям, нанять людей — таких, каких вы захотите, лишь бы вы согласились всем этим заниматься.

Маша все еще не могла поверить своим ушам. Секунду она молчала, затем сказала:

— Вот это да! Это очень интересно! Но только я не знаю, справлюсь ли, ведь это большая ответственность и здесь нужен какой-то другой опыт, чем опыт простого воспитателя… — засомневалась она.

— Главное — не бойтесь, я вас во всем поддержу. Вы всегда сможете проконсультироваться со специалистами в любой области. Тут более всего важен ваш запал, творческий порыв, гуманизм и неравнодушное сердце. Составьте какой-то минимальный проект, описание того, как вы все себе представляете, и начнем понемногу воплощать. Обещаю, что у вас будет хороший гонорар и полное доверие с моей стороны, карт-бланш.

— Виктор Сергеевич, по рукам! Давайте послезавтра созвонимся и уже подробно обсудим! Я подготовлюсь к разговору. А сегодня мне нужно отдохнуть и собраться с мыслями.

— Конечно, Мария Васильевна, до скорой встречи.

И они разошлись. Наконец Маша села в «ситроен» Глеба, и он повез ее в ресторан, ведь никто из них еще не обедал и оба были голодны. Маша сияла от радости: этот день был каким-то судьбоносным и поворотным. Приехал Глеб, без которого она тосковала, она бросила опостылевшее место и тут же получила потрясающее предложение!

— Маша, что происходит? — спросил Глеб, когда они заказали обед. — Можешь хоть что-то уже сказать? Я думал, что из-за меня у тебя неприятности, но ты увольняешься и совершенно при этом не расстроена.

— Ты ведь знаешь, что мне не нравилась эта работа.

— Я также знаю, что ты вечно жила этими детьми, их интересами, любила их.

— Я поняла, что люблю и себя тоже. И хочу выстраивать все в своей жизни более гармонично. К тому же полчаса назад я уже получила потрясающее предложение: создать собственный детский сад мечты!

— Неужели правда? — загорелся Глеб. — И не побоишься сложностей?

— Я не собираюсь искать препятствия раньше, чем они появятся, и загодя страшиться их. Нет ничего невозможного! Я справлюсь, потому что мне нравится эта идея, она меня зажигает, и я готова выкладываться ради ее реализации по максимуму!

— Кто-кто, а я уверен, что у тебя все получится! — поддержал ее Глеб.

Маша продолжала:

— Понимаешь, это желание, которое я загадала! Казалось бы, оно почти неосуществимое, а вот ведь исполняется! Это помогает мне верить в чудеса и собственные силы.

— Ты очень сильная, — серьезно сказал Глеб. — Вот почему твои желания исполняются. И я очень рад. Действуй! У тебя хорошая цель.

И Маша почувствовала уверенность: Глеб поддержит ее, если ей станет трудно или возникнут сомнения. Он будет рядом, и все встанет на свои места в любой период ее жизни.

— Глеб… — начала она. — А ты зачем приехал?

— Разве это непонятно? Тебе нужны пояснения? Вот представь: еду я в город и всюду с билбордов мне улыбаешься ты. Красивая, светлая… любимая. Кажется, стоит протянуть руку — и я смогу коснуться твоего лица, поцеловать тебя! Маша. С этим ничего нельзя сделать. Я тебя люблю.

Маша вздрогнула, хотела отвернуться, сделать вид, что не понимает, о чем речь, но ее затопила волна такого счастья, ни с чем не сравнимого блаженства! Ей казалось, что наконец все правильно, именно так, как должно быть, чтобы жизнь была полноценной, яркой, всеобъемлющей. Ведь следовало себе признаться, что и она не могла выбросить Глеба из головы ни на минуту! И никакие дела не способны были ее отвлечь.

Маша взяла его за руку, осторожно, нежно, и ей казалось, что через это прикосновение вся ее душа, вся волна нежности и любви перетекает к нему — по руке и до самого сердца. Чувствуя этот сладкий ток, Глеб остановился и поцеловал ее, отчего оба утонули друг в друге, на миг оказавшись вне времени и пространства.

— Кажется, я тоже тебя люблю. Да! Люблю тебя. Потому что разрешаю себе теперь тебя любить!

Глава 19

Снова лес


К концу недели у Алены было ощущение, будто она бежала кросс на время и выносливость, однако измотанности не было — наоборот, появились азарт и блеск в глазах, чувство «я все могу». Осознание необходимости делать множество дел и успевать радовать себя подстегивало к активности, даря нужное количество энергии и сил.

А на финише ее ждал на вокзале Егор, стильный, загорелый, с огромным рюкзаком за плечами. Они, конечно, виделись время от времени, обедали в ресторанчике, сходили в театр, но побыть наедине так и не удалось. И теперь они снова ехали в лес, на прежнее место.