Лада Бажен - Исполни свое желание

Через одно долгое мгновение, глядя на мать и понимая, что то чувство, которое она испытывает к матери, не что иное, как жалость, Маша снова вернулась в свое новое мироощущение, где она находилась под надежной защитой осознанных выборов. Конечно, безобидная жалость, потому что мама страдает, ибо всю жизнь не была счастлива, пребывая в том злобном состоянии, в котором провела большую ее часть. Она саморазрушалась день за днем, и то, как она теперь выглядит, тому подтверждение, ведь наш внешний вид наглядно демонстрирует внутренний мир, только умей замечать и считывать, находить причины и следствия, угадывать взаимосвязи между духовной жизнью и всем материальным, что окружает личность, включая ее тело, манеры, одежду, жилье, друзей…

— Мама, здравствуй. — Маша подошла и чмокнула мать в щеку. — Как ты меня нашла?

— Я приехала за кое-какими документами в село. Бабушка рассказала мне, как тебя найти. А дозвониться утром она тебе не могла, ну я и поехала сразу сюда, сделала тебе сюрприз, — сказала она с самодовольной интонацией, явно ожидая признательности.

Ну конечно, Маша снова забыла утром отключить беззвучный режим.

— Ну, я рада тебя видеть, — сказала Маша, и отчасти это была правда: у нее уже очень давно было такое чувство, и оно все больше беспокоило ее и оставляло некую незавершенность, будто это неправильно — накопительство обид, негармонично разорванные связи, тем более с родными и, что еще важнее, с матерью.

Но Маша часто заталкивала это беспокоящее ее чувство вглубь сознания, не находя никакого выхода, не зная, как распутать этот узел. Поймет ли мать? На одном ли языке с ней можно общаться? Маша сильно сомневалась в этом, наученная многолетним опытом тесного контакта. И вдруг она поняла: это еще одно огромное ее желание, нигде не записанное, никак не обозначенное, открыто не заявленное, но живущее таким жгучим огнем в ее подсознании, что оно не могло остаться без внимания этой волшебной жизни, так чутко откликающейся на все без исключения наши проявления, мысли. Этого Маша хотела: увидеть мать и перестать быть с ней врагами! Тем самым поставить точку и в своих страхах, и в нечистых отношениях. Она никому ни разу не говорила о том, что хотела бы помириться с мамой, — даже Глебу. Про обиды, недоразумения, ужасную несправедливость — множество раз, смакуя свою боль и непонимание. Но только кому от этого лучше? Разве обиды не подтачивают ее же саму, как черви? Разве не ей это нужно в первую очередь — очиститься, стать наконец выше, подняться над этой разрушительной глупостью?

Сейчас, видя перед собой эту женщину, такую странно чужую и все же родную, ту, что мучилась ради ее, Маши, появления на свет, хоть и не сумевшую стать ей по-настоящему матерью, Маша вдруг с ясностью поняла все это и много чего еще. Волна жалости помогла побороть другие чувства, страх и боль. В конце концов, она уже кое-чему научилась — выбирать более важное, выбирать себя, свое благополучие, отчасти владеть эмоциями и делать правильный выбор.

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила мать, неуверенно улыбнувшись. — Бабушка рассказала, что ты теперь директор! Я не поверила, решила убедиться в этом сама. Твои подчиненные подтвердили, что это так. «Мария Васильевна скоро будет, — говорят, — подождите в кабинете». Вот я и жду. Ты такая взрослая! И разодетая вся. Хорошо зарабатываешь?

— На жизнь хватает, — кивнула Маша. — Но для меня главное — радоваться работе.

— Что за глупости? Чтобы зарабатывать, надо пахать как вол. Какая уж тут радость? Усталость одна. Ты ведь пашешь?

— Не могу согласиться с этим утверждением. И я не пашу, я много, но с удовольствием работаю, — ответила Маша, удивляясь самой себе и тому, как легко ей было высказать перед матерью свою, а не ее точку зрения.

— С каких это пор ты стала такая упертая? Споришь с матерью. Я побольше твоего пожила и больше видела и знаю.

— Не количество лет определяет, кто прав, кто виноват. Но я правда не хочу спорить и уважаю твое мнение. — Маша готова была идти на компромисс. Ее целью было помириться, расстаться с легким сердцем — и чтобы мать тоже не ушла отсюда с обидами. — Каждый заслуживает уважения к своему мнению.

Мать не стала ничего больше доказывать, а спросила:

— Ты вышла замуж? За Глеба, соседа? Мне бабушка сказала, но я тоже не поверила.

— Да, мама. Мы счастливы. И у нас будет ребенок. — Мама имела право знать о том, что у нее будет внук или внучка.

— Но ведь я говорила тебе, чтобы ты не общалась с этим хулиганом! Вот посмотришь, с ним хорошего не жди!

Машу не испугал этот негативный посыл — она была уверена, что лишь наше отношение влияет на все. Испугаешься проклятия — навредишь себе верой в плохое. Поэтому слова матери не достигли ее сердца, и она ответила:

— Да, мам, ты говорила, но ведь я теперь уже очень взрослая и умею думать своей головой. И готова набивать шишки, если к тому вдруг приведет мой выбор. Я сама принимаю решения и их последствия. А мое решение — быть счастливой рядом с Глебом. — Маша подошла к маме и через внутреннее усилие положила руки ей на плечи — такой естественный жест, но не тогда, когда пространство накалено непониманием. И все же это шаг на сближение. — Лучше давай я тебе сделаю очень вкусный чай, у меня здесь в холодильнике есть кусочек торта.

— С тобой так трудно стало разговаривать! — с надрывом проговорила мать. — От чая не откажусь, во рту пересохло, пока ехала, все хотела пить.

Маша заварила чай в заварочном чайнике, принесла торт и стала расспрашивать маму о ее жизни. Работала мать вахтершей в школе на Алтае, зарабатывала немного, жила теперь одна, и рассказ ее пестрил жалобами на несправедливость жизни, плохое правительство, невыносимых школьников и соседей; много скучных подробностей иллюстрировали то, что мать мало изменилась, оставаясь при своих претензиях и занимая в этом жесткую позицию. Маша слушала из уважения к ней как к матери, все больше наполнялась жалостью и радовалась, чувствуя, как давняя боль отпускает, стирает все последствия и оставляет легкость, которую дарит прощение, высвобождающее лавину энергии.

— Так ты, говоришь, хорошо зарабатываешь? — спросила мать после долгих разборов всех своих обидчиков. — Может быть, поможешь маме? Никто не хочет помогать мне! Близкие люди должны помогать. А то моя квартира уже похожа на поле боя, зарплату ведь нормальную государство не платит, все мошенники!

— Конечно, мама, с радостью, — тут же откликнулась Маша. Это был самый верный способ проститься с мамой без обид с ее стороны! И за то освобождение, которое Маша сейчас испытывала, она была очень благодарна матери, хоть это и была ее собственная заслуга. — Дам столько, сколько тебе надо.

— Вот спасибо, доченька! — обрадовалась мать. — Ну, мне нужно уже ехать, через час поезд.

— А ты не хочешь посмотреть, как я живу? Зайти в гости, переночевать, может быть?

— Нет-нет, у меня поезд, нужно решить свои проблемы, задерживаться нельзя. — И мать выжидательно посмотрела на Машу.

Маша достала из сейфа деньги и протянула матери. Ей легко было прощаться с этими деньгами. Она платила за освобождение. Теперь она была на высоте. Больше не жертва!

Мать торопливо засобиралась. Маша в бессознательном порыве обняла ее на прощание. Ей очень были нужны эти прощальные объятия.

— Ну тогда поздравляю тебя с наступающим Женским днем! — сказала она. — Пусть эти деньги будут моим подарком.

Затем мама поблагодарила ее и быстро ушла, словно боясь, что Маша передумает и заберет деньги назад. Маша еще долго сидела в кресле, хранившем тепло ее мамы, и задумчиво смотрела на дверь, снова и снова прокручивая в голове встречу и свои новые переживания.

Вскоре к ней заглянула она.

— Это была твоя мама? Ты ведь говорила, что даже адреса не знаешь, — напомнила она.

— Да, мама, и все очень хорошо. В жизни все правильно и закономерно, ты не находишь? Каждый имеет то, что выбирает. Я многое поняла. Сегодня замечательный день!

— Вот это да! Значит, вы помирились?

— Можно сказать и так. Главным здесь является мое перемирие с собой. А ты чего такая возбужденная и красивая?

— Маша, я сегодня переезжаю к Олегу, — пропела Александра. — Я все боялась, захочет ли Лера, но он говорит, что она все время спрашивает, нельзя ли мне жить с ними вместе.

— Аля! — воскликнула Маша. — Но это же здорово! Пусть у вас все получится!

Маша захлопала в ладоши и обняла подругу, а потом радостно произнесла:

— Как же хочется праздника! Отметить весну с ее сюрпризами!

— Так скоро ведь Женский день! Настоящий повод. Давай начнем готовиться, вот и продлим праздник в процессе его интересного ожидания. Видела, что у Марты на сайте? Утром появился новый пост!

— Не видела, сейчас посмотрю. — И Маша, включив компьютер, стала читать вслух.

По совету психолога

1 марта, четверг

Здравствуйте, друзья!

Сегодня я немного грущу, потому что очень скучаю по своему принцу. Его нет, и мне даже не хочется быть красивой, ведь не для кого стараться! Но Марта отругала меня: когда он вернется, кого он здесь найдет? Скучную кикимору, распустившую нюни и запустившую себя? Да он и не узнает меня! Скажет, что оставлял совсем другую Алену. Поэтому Марта решила переключить меня на полезные дела, занять правильной подготовкой к Женскому дню, который уже не за горами. Думаете, это закупка продуктов и составление списка гостей? Нет, совсем не это. Я получила особые задания.