Она не рассчитывала, что этот бред будет интересен кому-то ещё, но идея написать на его основе рассказ долго не давала покоя. Первый текст она вымучивала недели три, а потом зарегистрировалась на литературном сайте и кинула туда своё произведение. Особых ожиданий не было. Сперва посыпались плевки и ругательные отзывы, но встречались и шутливо-одобрительные возгласы: «Аффтор жжот напалмом!» «Качественный бред. Автор, пешы исчо!!!»

Ей указывали на ошибки, она поправляла. Грамотность не была её сильной стороной, но раз за разом она обнаруживала в себе способность жонглировать бредовыми образами и складывать их в причудливые, но занимательные сюжеты. Они отталкивали, ужасали и притягивали одновременно. А если приправить повествование щепоткой циничного, чернейшего юмора, рассказ заходил и вовсе отлично. У неё появились свои поклонники и любители её творчества. Заносило на её страницу и хейтеров, и троллей. С ними она всласть ругалась, от души забавляясь. Иногда блокировали их, иногда — её саму. Но одним из ценителей её своеобразной прозы стал сам главный админ сайта, так что из бана Убийца Смысла неизменно выходил — «откидывался». Он был матёрым рецидивистом-нарушителем, но в пределах самообороны, и его прощали. А вот тролли, с которыми он переругивался, частенько пропадали бесследно. Ник Ольги вышел в топ — десятку самых популярных авторов. Ей подарили бессрочную подписку на платные функции сайта; пока это было в новинку, Ольга с любопытством наблюдала за подробной статистикой, но потом привыкла и уже перестала обращать внимания на цифры. Читателей было стабильно «овердофига». Её даже приглашали в жюри конкурсов (один назывался забавно — «Жесть как она есть»), а авторы таких же мрачных и жёстких текстов, как у неё, считали за честь получить отзыв от Убийцы Смысла.

В травле и нападках на коллег по перу ей было участвовать неинтересно, интриги и сплетни её тоже не привлекали. Кое-какие добрые и сверхобщительные люди из её окружения почему-то решили взять на себя обязанность держать её в курсе событий, хотя она об этом никого не просила.

С авторами-дамами (а встречались в жанре «дарк» и таковые) Убийца Смысла старался быть учтивым и галантным. Дам из других жанров редко заносило на его страницу, да и он сам к ним в гости не ходил. При случайной встрече они бежали от него, роняя тапки, и очень боялись, что он жестоко потопчется по их сочинениям грязными сапогами. Убийца Смысла только пожимал плечами, хотя понимал, почему его опасаются: такой уж у него сложился имидж злого и страшного Серого Волка. Но целенаправленно он девушек не обижал.

А однажды воскресным утром Ольга увидела под одним из первых своих рассказов комментарий объёмом в половину самого текста. «Ого, — ёкнуло внутри. — Ну-ка, что за простыня?..»

Писала какая-то девушка, судя по женскому роду в окончаниях. (Сама Ольга говорила о себе в мужском). Ник — Алиса Зазеркальцева.

— Кхм, — вырвалось у неё после прочтения пары абзацев, а рот начал неукротимо кривиться в ухмылке.

Возомнив себя великим критиком, Алиса разносила этот старенький, незрелый, в самом деле не очень внятный рассказ, не оставляя от него камня на камне. Ольга специально запихала его в самый низ своей страницы, надеясь, что там его не заметят, но вот поди ж ты — эта особа откопала именно его.

Прошли те времена, когда Ольга страдала манией величия и готова была послать к дьяволу любого, не стесняясь в выражениях. Сейчас к критике она относилась спокойно, но этот новоявленный Белинский вызывал в ней давно забытый жар уязвлённого самолюбия — беспощадно, последовательно, аргументированно, с цитатами из текста, в корректных и учтивых выражениях.

Рука потянулась к пачке сигарет. Ольга дочитывала разнос, щурясь сквозь струйки дыма, с едва намеченной в уголках жёстких губ усмешкой. Да, писала Алиса вежливо — не придерёшься, но её безупречно грамотные, логичные строчки так и дышали напыщенной назидательностью. Ни дать ни взять строгая учительница. У Ольги в школе была такая русичка, Оксана Анатольевна — молодая, только что после пединститута, но ужасно старательная. Конечно же, она фигурировала во влажных эротических фантазиях Ольги-девятиклассницы.

К комментарию прилагалось ещё и личное сообщение, в котором та же несносная особа выписала все до единой ошибки с правильными вариантами, указала на коряво построенные предложения и словесные промахи. Все пункты были педантично пронумерованы. Пятьдесят шесть штук на небольшой рассказ объёмом в двенадцать тысяч знаков, но среди них — ни одной несправедливой придирки. Своё дело эта стервочка знала.

Прежде чем отвечать, Ольга заглянула к Алисе в профиль. Из скупой личной информации следовало, что ей 25 лет и Алиса — её настоящее имя. Она писала светлые и романтичные рассказы, а также была автором нескольких поэтических сборников. Ольга в стихах не очень разбиралась, но почему-то смутно почувствовала, что поэт перед ней опытный. Остановилась она, только когда прочла целый сборник. Хотелось ещё и ещё. Рука потянулась к пачке сигарет в который раз, но нащупала лёгкость и пустоту. Никотиновые палочки кончились.

Ещё ни разу она не читала стихи вот так, взахлёб. Единственный источник лирики, который она признавала — тексты песен рок- и метал-групп, отечественных и заграничных. Переводы последних она находила в интернете, поскольку по-английски понимала одно слово из трёх. В школе ей выпало учить немецкий, который она благополучно забыла за ненадобностью, но благодаря «Rammstein» кое-какие остатки знаний ещё теплились в её памяти.

Но когда тяжёлая музыка стала вызывать у неё приступы головной боли, этот источник иссяк. Почти. Порой она всё-таки слушала любимых исполнителей на минимальной громкости — едва слышной, а потом закидывала в рот три-четыре таблетки обезболивающего. Дерьмовый компромисс, но лучше, чем ничего. Хотя о рок-концертах пришлось забыть. Надежды, что это когда-нибудь пройдёт, уже не осталось. Побочка лекарств? Вероятно.

Но лекарства были и так лучшие — последнего поколения. Подбор препаратов и доз занял полгода, но результат того стоил: никакой сонливости, заторможенности и апатии, душевной пустоты и «выхолощенности» эмоций. Теперь хотя бы можно было что-то писать. За это следовало благодарить Софию Наумовну — прекрасного специалиста и отзывчивого человека. Она, можно сказать, и поставила Ольгу на ноги.

И музыка, наверно, была не самой высокой ценой за возможность более-менее нормально жить и снова работать.

Поклонники творчества Убийцы Смысла не замедлили всей толпой наброситься на комментарий Алисы — пока Ольга зачитывалась её стихами, под ним разразился настоящий холивар. Увидев всё это безобразие, Ольга схватилась за голову. Выделив ники наиболее жёстко и подчас нецензурно высказавшихся читателей, она написала им общий ответ:

«Цыц, придурки! Идите на **й. Что бы девушка ни написала тут или под любым другим моим рассказом, оскорблять её я не позволю».

Посылы на три буквы были здесь столь обыденны, что даже за оскорбление не считались: на странице Убийцы Смысла большинство завсегдатаев «литературного салона» так общались, а автор задавал тон. Грубые шутки, взаимный дружеский троллинг, ругань и разнузданный мат, от которого даже у подвыпившего работяги со стройки уши свернулись бы в трубочку — всё это было тут обычным делом. После ответа Ольга снесла сами комментарии с нецензурщиной, оставив только более-менее приличные. Но смелая критика Алисы всколыхнула такое осиное гнездо, что авторский призыв к порядку утонул в волне негатива. Ольга, устав удалять прибывающие комментарии разгневанных поклонников, просто отключила обсуждение этого рассказа в настройках. Перед этим она вывесила суровое предупреждение:

«Разлюбезные мои подпищеги, а вы не о**ели топтаться по девушке, как стадо бандерлогов? Балаган прикрыт на трое суток, чтоб все успокоились. А кто будет оскорблять авторшу комментария и дальше, будет с позором изгнан с этой гостеприимной говностраницы и забанен на **р. На будущее: автор сего говнорассказа сам способен отвесить **здюлей кому угодно, если сочтёт нужным».

После этого комментария больше никто не мог добавлять сообщения под текстом.

Кое-какие неугомонные товарищи, жаждущие крови отважной критикессы, явились к ней на страницу и порезвились там: сразу десять текстов Алисы поднялись в боковом блоке ссылок на последние комментарии и краснели свежими единичками возле заголовков. Почти рыча от жгучего стыда за свою распоясавшуюся свиту почитателей, Ольга прошлась следом за хулиганами. Среди них была парочка ребят, которых она знала по именам.

«Макс, Дэн, флудерасты грёбаные! А ну, валите отсюда ко мне в «Курилку»! Алиса, приношу извинения за этих придурков. Мой коммент тоже можете удалить».

Вскоре комментарии пропали. Ни одним словом Алиса безобразников не удостоила — и правильно сделала. Весь остаток дня Ольга перемещалась между двумя вкладками: своей страницей и страницей Алисы. Досужие комментаторы в «Курилке»-флудилке удивлялись, чего это Убийца Смысла, которого все запросто звали Душегубом, вдруг так размахался банхаммером в своих владениях, угрожая обрушить сей инструмент для поддержания порядка на головушки его же собственных обожателей.

«Душегубушка, колись давай, что у тебя с этой Алиской? Она что, соседка твоя по лестничной площадке? Мутишь с ней?» — И ещё более грубые шуточки в том же духе.

Что Ольга могла сказать? Что её взяли за душу стихи дерзкой девицы-критика? Она беззлобно и привычно раздавала собеседникам билеты в пешее эротическое путешествие и старалась перевести развязный мужской трёп выходного дня на другие темы, а в перерывах ходила на кухню за кофе. Параллельно она продолжала знакомиться с творчеством Алисы: пролистала кое-какую прозу, эссе, обзоры современной литературы. Судя по всему, девочка была начитанная и думающая.

«Я в стихах не спец, но ваши — цепляют», — написала Ольга в конце сборника. Минут тридцать ждала ответа, а потом сообразила, что на часах — полчетвёртого утра. А вставать — в семь.