Айя Субботина - Исповедь Плейбоя

— Это тебе, — Юра подталкивает через стол маленькую бархатную коробочку.

В «Полнолунии» играет оркестр, я пригубила шампанское и почему-то отпечаток помады на хрустале волнует меня больше, чем содержимое квадратного гробика. Ничего не могу с собой поделать, с десяти лет, когда отец подарил мне первый бриллиантовый кулон, все эти «обертки» для украшений похожи на тару для усопших. И даже в ушах появляется траурный марш, который почему-то сменяется маршем империи из «Звездных войн».

Мотаю головой.

Я не сплю уже тридцать девять часов, и готова бодрствовать еще столько же, но, в отличие от моего тела, мой мозг уже начинает сдавать.

Юра ждет еще несколько минут, в перерывах между энергичным вколачиванием слов в телефон, бросает на меня заинтересованный взгляды. Потом сдается, открывает подарок самостоятельно и достает кольцо. Размер бриллианта до пошлости большой. Я смотрю на сверкающий камень и готова поклясться, что на каждой из множества граней пульсирующими сигналами маяков горит неприлично огромная сумма.

Так надо. Розановы к Шаповаловым. Деньги к деньгам.

— Хочешь меня утопить? — спрашиваю я, пока Юра надевает кольцо мне на безымянный палец.

Он явно не чувствует шутку.

— Я с таким булыжником точно пойду на дно, — расшифровываю неудачную шутку. Юра хмурится, но только потому, что кольцо мне явно велико. Одно неосторожное движение, взмах кистью — и какая-то другая девушка найдет свое сокровище. — Мне нравится.

— Врешь же, — и не думает обижаться мой жених. — Завтра отвезу тебя к ювелиру, поправит и будет, как влитое.

Еще до того, как мы выйдем из ресторана, он забудет об этом душевном порыве, а я не буду напоминать и не буду ничего переделывать, и стану феей-крестной для незнакомки, которая найдет в луже три в одном: роскошное платье, дорогую свадьбу и сказочное романтическое путешествие. И еще останется на всякие мелочи.

— Мы завтра ужинаем с родителями, — на всякий случай напоминаю о том, что запланировали еще неделю назад. Юра, ожидаемо, забыл: смотрит такими глазами, как будто собирался отлетать на Марс, и мое вмешательство спутало все планы. — Нет, на этот раз — вдвоем.

Он обреченно кивает — и тут же снова что-то строчит в телефон.

— Может быть, уже пригласишь ее за стол? — предлагаю я. Придушенная таблетками злость на секунду расправляет крылья, но я собственными руками приколачиваю их обратно к земле.

— Эвелина, хватит, мы же договаривались.

— Мы много, о чем договаривались. — «Например, о том, что ты будешь меня уважать».

Юра, наконец, понимает, что я в дурном настроении. Кладет телефон на стол, с видом человека, заранее начихавшего на деловые переговоры, откидывается на спинку стула, и делает широкий жест, предлагая мне озвучить все претензии.

Его любовница сидит где-то поблизости. Я не знаю, как она выглядит, как ее зовут и чем она занимается. Но наверняка это очередная стандартная красотка: третий размер груди, пухлые губы, длинные ноги, сумочка-подделка от «Диор» и искусственные ресницы. По призванию — хищница, по уровню интеллекта — инфузория туфелька. Юра находит их, снимает, красиво вертит недельку-другую, а потом отпускает на свободу с выходным пособием в виде какой-то побрякушки от «Пандоры».

О том, что родители нас сведут, мы знали еще в универе. Как в той присказке? «У вас товар, у нас — купец, у вас красотка, у нас — молодец». Мы не существуем отдельно от своих семей, мы просто продукт сексуальной жизни двух кланов, и обязаны следовать непреложным законам.

Я встаю из-за стола, осматриваю зал. Столиков немного, но в вечер субботы все они заняты. Отсекаю несколько пожилых пар, несколько парочек, которые выглядят слишком влюбленными. За столом у окна явно ожесточенная баталия о бизнесе. А вот там, чуть левее, сидит дуэт из двух девушек. Усмехаюсь и иду к ним. Брюнетка еще пытается делать вид, что не замечает меня, но блондинка пялится во все глаза. Еще бы, наверняка она впервые видит живого альбиноса. А вот с ее соседкой мы уже сталкивались. Три дня назад в цветочном салоне, где мы с мамой и тетей Лизой выбирали цветы для оформления свадьбы. Позже, Юра забрал нас оттуда. За минуту успел найти новую жертву.

Господи, это даже не смешно.

— Ты просто носок, — говорю без вступления, и девица возмущенно вскидывает голову. Все, как я и предполагала, только вместо дорогих ресниц из норки, у нее какое-то неаккуратно налепленное китайское барахло. Не могу удержаться и медленно, смакуя ее унижение и оторопь, отрываю одну, чтобы брезгливо бросить в ее коктейль. — Шаповалов не штопает носки. Он их надевает, носит — и выбрасывает в ведро. У носков нет имен. А ты даже не «Дизель».

Я иду к выходу и обещаю себе, что хотя бы сегодня ночью, попытаюсь — действительно попытаюсь! — уснуть.

Инна звонит рано утром, нет еще и семи. На автомате нажимаю «ответить», бубню в трубку сонное приветствие, но глаза еще закрыты.

— Ты дома? — сразу переходит к делу Инна.

— Угу.

Вот каждый раз с ней так: приезжает ко мне, чтобы потрахаться, знает, что для нее я всегда безотказен и доступен, но все равно устраивает показательную ломку. Любит, чтобы я уговаривал, хоть прекрасно знает, что к себе домой я привожу только элиту. Тех, у кого на меня, сука, безлимитный абонемент.

— Никуда не уходи. Я буду через пару часов.

Мычу «хорошо» в ответ, радуясь, что у меня есть хотя бы еще сто двадцать минут, чтобы просто поваляться в постели.

Обычно я так рано не встаю: мой «рабочий день» заканчивается ближе к утру. Как раз сейчас должен бы ложиться. Но вчера я честно бездельничал, и расслаблялся в приятном одиночестве под пиво и футбол — обычное мужское времяпрепровождение. Тем более игра вышла, как по заказу: игроки рвали друг друга за мяч, и интрига сохранилась до самого свистка.

Откладываю телефон в сторону и еще с минуту лежу с закрытыми глазами, потом все же заставляю себя завести будильник на восемь. Отрубаюсь, кажется, еще раньше, чем доношу телефон до тумбочки.

Противное пиликанье раздражает и въедается в сонный мозг примерно, как работающий за соседней стеной перфоратор. Точно уже восемь? Вроде только уснул.

Время на телефоне: 8:10 и я уже пропустил первый звонок. Хорошо, что умная техника знает повадки лентяев и названивает повторно, как надоедливая любовница.

Теперь точно надо вставать. Не могу позволить себе встретить Инну с сонной мятой рожей и запахом изо рта. А потому первым делом ныряю под душ — холодный, бодрящий, чтобы аж яйца в горох превратились. Я красивый засранец с хорошим тренированным телом и почти полным отсутствием волос на теле. Ни намека на пивное пузо, ни обглоданных ногтей, ни дырявых носков. Те, кто готовы платить за время со мной приличные деньги, хотят видеть рядом с собой породистого самца, готового не только поулыбаться идеальной улыбкой и поддержать беседу, но и способного оттрахать до состояния «я больше не могу кончать, да и вообще охрипла». Приходится полировать фасад, чтобы притягивать женское внимание и желание. А уж дальше дело техники и опыта.

Я как раз успеваю проветрить квартиру и привести в порядок кровать — у меня просторная светлая студия в одной из новостроек. Куплена на заработанные деньги. Ничего экстраординарного, но тут поработал дизайнер и когда мои денежные мешки на ножках заваливаются в гости, им приятно чувствовать себя в комфортной обстановке. Ни одна женщина уровня Инны и ее неразлейвода-подружки Лизы не придут в хрущевку или в барыжник, где вся мебель стоит дешевле, чем их недельные траты на маникюр.

Когда решу завязать со своим занятием — будет жаль съезжать, но это решенный вопрос, логическое завершение карьеры дорогой бляди, которой я и являюсь, только с восемнадцати сантиметровым членом и без силикона в губищах, сиськах и жопе. По той же причине и чисто из практических соображений не завожу дружбу с соседями по дому. Просто киваю, если сталкиваемся на лестничной клетке. Интересно, что они думают о парне, который сваливает куда-то ночью, а возвращается под утро? Наверное, что я хирург или парамедик, и работаю по ночам. В этом отношении мужчинам проще, потому что для моралистов идущая с ночного дежурства молоденькая медсестричка — почти наверняка блядь, а шляющийся до утра молодой мужик — сто процентов пахарь и «я у мамы гордость».

Обычно Инна не перезванивает после предупреждения о своем визите — сразу набирает номер квартиры в домофоне. Но сегодня делает исключение.

— Можешь спуститься? Мне тут кое с чем помочь надо. — Голос в трубке явно восторженный. Последний раз я слышал эти же нотки… ммм… когда они с подруженькой решили устроить мне тройничок.

Я морщусь, потому что те воспоминания не удалось утопить даже в бутылке водки. Лихорадочно пытаюсь придумать пути отступления на случай, если не ошибся. Можно сказать, что простыл или что подозреваю ветрянку.

Блядь, Руслан. Они же ВИП, этих баб трахать нужно без всяких «нет» — красиво или не очень, смотря как им приспичит.

— Ты где? — Сую ноги в кроссовки.

— Внизу. На стоянке.

— Две минуты.

Колесо что ли пробила?

Набрасываю толстовку — октябрь еще радует теплом, но утром уже по-осеннему холодно. Быстрым шагом, почти бегом, спускаюсь по лестнице — второй этаж, лифт ни к чему.

На улице ветрено, да еще и мелкая изморось сеет. На ходу застегиваю молнию на толстовке. Хотел встретить дорогую гостью с голым торсом — она прется гладить меня, словно статую Давида в музее — но, видимо, придется отложить. Реальные болячки ни к чему. Да и не люблю я валяться с соплями, до кислой отрыжки накаченный горячими лимонными чаями.