А тем временем Омеру, выйдя с Маурисиу во двор, устроил ему настоящий допрос.

—  Как вы думаете, почему сеньор Мартино был убит именно на вашей фазенде? —  спросил он, испытующе глядя в глаза Маурисиу.

Тот невольно поёжился от такого пристального взгляда следователя, но сохранил видимость спокойствия и ответил так, как на его месте, вероятно, ответила бы и Франсиска:

—  Это могло быть чистой случайностью, а могло быть и наоборот... Если убийца заранее всё обдумал и спланировал, то ему наверняка было известно, что сеньор Мартино в те дни часто приезжал к нам на фазенду. Вот он и подкараулил тут свою жертву.

—  А зачем Мартино сюда ездил?

Ответ на этот простой вопрос потребовал от Маурисиу гораздо больших усилий, чем ответ на предыдущий, довольно сложный и по-своему коварный, вопрос следователя. Глаза Маурисиу нервно забегали, он резко тряхнул головой, словно прогоняя от себя всплывшую в памяти ненавистную физиономию Мартино, и лишь после этого ответил, стараясь чётко выговаривать каждое слово:

—  Его интересовала земля. Мой тесть и сеньор Фарина взяли его в компаньоны, когда выкупали у нас свою прежнюю фазенду. Но ему, очевидно, этого было мало, он уговаривал мою мать продать и ту фазенду, на которой мы живём. Предлагал большие деньги, хотя мы, конечно же, не собирались её продавать. Вот поэтому он сюда и ездил!

Омеру удовлетворил его ответ, и он перешёл к следующему вопросу:

—  А не приходилось ли вам или вашим слугам встречать на фазенде посторонних людей, которые могли следить за Мартино?

—  Нет, мы опросили всех слуг сразу после убийства —  никто ничего не видел.

—  Странно!.. —  сказал Омеру. —  В Мартино стреляли средь бела дня, причём, не один раз, и никто не услышал выстрелов, не увидел убийцу.

—  Очевидно, это всё-таки был профессионал, —  удачно ввернул Маурисиу. —  Точно выбрал время и место, а потом незаметно скрылся.

—  Возможно, —  согласился Омеру. —  Хотя тут могло быть и простое везение. Ладно, разберёмся. Я надеюсь, те пастухи, что нашли труп, в какой-то мере прояснят картину убийства. Пойдёмте к ним!

—  Но здесь остался только один из тех двоих, что привезли тело убитого к нам во двор, —  сказал Маурисиу. —  Второй сразу же куда-то уехал.

—  Как? —  удивился Омеру. —  А мне говорили, что их здесь двое. И ваша мать только что это подтвердила.

—  Да, их двое, но Форро прибыл сюда позже, —  пояснил Маурисиу, —  и вряд ли он может быть вам чем-то полезен. А Зангон —  один из тех, кто обнаружил труп.

Омеру показалось это уточнение весьма существенным, и он задался целью, во что бы то ни стало выяснить, куда и почему исчез Зекинью.

Если с Франсиской и её детьми он беседовал вежливо, то с пастухами отнюдь не церемонился. Особенно после того, как выяснил, что Форро не так давно освободился из тюрьмы.

Риту, Жулию и Маурисиу он попросил выйти, чтобы они не мешали ему вести допрос в привычной для него силовой манере.

—  Признавайся, где твой дружок! —  сразу же насел он на Зангона. —  Советую не юлить и не отпираться, иначе будет хуже!

—  Но я действительно не знаю, где Зекинью, —  отвечал Зангон, а Омеру продолжал гнуть своё:

—  Тогда ответь, почему он сбежал! Это он убил Мартино? По собственной инициативе, или ему кто-то заказал убийство?

Зангон уже сто раз пожалел о том, что сам не сбежал отсюда, а послушался полусумасшедшую старуху.

—  Зекинью никого не убивал. Он вообще не способен на убийство! —  твердил Зангон. —  У него даже ружья никогда не было.

—  А у тебя было? Куда ты его спрятал?

—  И у меня не было.

—  А откуда ты знаешь, что Мартино был застрелен из ружья, а не из пистолета?

—  Да ничего я не знаю! Пистолета ни у меня, ни у Зекинью тоже никогда не было!

—  А у кого было оружие? У Форро?

—  И у меня не было, —  отвечал Форро.

—  А тебе известно, почему сбежал Зекинью и где он скрывается? —  переключился на него Омеру, ненадолго оставив в покое Зангона.

—  Он хотел найти другую работу и, наверное, нашёл, если не вернулся сюда.

—  А может, ему незачем искать работу? Он получил приличную сумму за убийство и сейчас проматывает её где-нибудь в Сан-Паулу. Или в другом месте? Отвечай! Не то я обратно упрячу тебя за решётку!

Тут Форро вспылил:

—  На каком основании? Только потому, что я однажды подрался по пьянке и отбыл за это положенный срок? Так я его уже отбыл, вы это поняли? Дважды меня за это ни один судья не отправит за решётку!

—  Ошибаешься, —  усмехнулся Омеру. —  Я имею полное право задержать тебя и твоего дружка, как подозреваемых в убийстве. И вы будете сидеть под стражей, пока не скажете мне, где скрывается Зекинью, кто нанял вас для убийства, и сколько денег вы за это получили! Ты всё понял?

—  Понял, —  мрачно произнёс Форро. —  К сожалению, в тюрьме я всякого повидал и знаю, как вы умеете выбивать признания из невиновных людей. Допустим, вы сломаете и меня, и Зангона, допустим, поймаете Зекинью и добьётесь от нас самооговора. Но на суде мы молчать не будем, скажем, что оговорили себя под пытками. И что вы тогда будете делать? Может, у вас есть свидетели преступления, или ружьё, из которого был убит тот бедняга, или хотя бы пули? У вас же нет никаких улик!

Омеру победоносно рассмеялся:

—  Ну вот ты и выдал себя с головой! Как видишь, мне даже не понадобилось прибегать к пыткам. Кстати, я никогда не применяю насилия в своей практике. Просто побеседую немного с подследственным, и он сам мне всё расскажет. Итак, откуда тебе известно, что у нас нет ни свидетелей, ни орудия убийства, ни пуль?

—  А я ничего не знал. Так, брякнул наобум, чтобы выведать это у вас. Теперь вот знаю, что попал точно в цель! —  не растерялся Форро.

—  Нет, опять ошибаешься, —  возразил Омеру. —  Ты сейчас не в цель попал, а допустил серьёзнейшую промашку. Сообщил то, о чём мог знать только убийца: что в Мартино стреляли из ружья, что выстрелов было несколько и все пули прошли навылет, что оружием и пулями следствие не располагает. Из этого я могу заключить, что, убив Мартино, ты аккуратно собрал все пули и спрятал их вместе с ружьём. Теперь тебе осталось только указать это место!

—  О том, что выстрелов было несколько, знают все, кто видел тело убитого, —  подал голос Зангон. —  Мы с Зекинью сразу это поняли, когда нашли тело. Оно было прострелено в нескольких местах.

—  Допустим, —  согласно кивнул Омеру. —  А как насчёт всего остального? Ты же не станешь утверждать, что твой дружок Форро —  ясновидящий?

—  Насчёт остального я тоже вам скажу! —  завёлся Зангон. —  Чтобы знать всё то, что вы перечислили, не обязательно быть убийцей. Для этого достаточно быть свидетелем, например.

—  Так, уже теплее! —  радостно воскликнул Омеру. —  Значит, ты и Форро —  всего лишь свидетели преступления, поэтому и не стали скрываться. А убийца —  Зекинью. Верно?

—  Нет, не верно. Зекинью никого не убивал, а мы не видели, кто стрелял в этого Мартино!

—  Откуда же тогда такая осведомлённость?

—  Но мы же были на месте преступления и многое там поняли, —  сказал Форро, допустив очередную проговорку, за которую тотчас же ухватился Омеру:

—  Мы? Ты сказал: «Мы»? Значит, ты тоже там был?

—  Ну, был... Только не в момент убийства, а после, когда ребята уже увезли тело. Увидел кровавый след на земле, огляделся вокруг, заметил пролом в крыше амбара, подумал, что стреляли как раз оттуда... А потом этот кровавый след привел меня сюда, на фазенду. Тут я встретил своих приятелей, и они сказали, что действительно нашли убитого человека...

Поскольку Форро разговорился, то и Омеру сменил тактику.

—  Вот теперь я вам поверил, —  сказал он вполне дружелюбно. —  Мне только одно неясно: почему вы сразу этого не рассказали? Чего вы боитесь? За вами есть какой-нибудь грешок? Почему не захотели помочь следствию? Не потому ли, что пытались выгородить своего дружка Зекинью?

—  Да нет же! —  с досадой ответил Зангон. —  Зекинью абсолютно чист, у него никогда не было оружия. И на нас нет никакой вины!

—  А чего ж вы всё-таки испугались?

—  Мы не испугались. Просто вы на нас попёрли сразу —  вместо того, чтобы поговорить по-человечески, —  высказал свои претензии Зангон.

—  Это не поздно сделать и сейчас, —  сказал Омеру. —  Где будете давать показания —  здесь или в полиции?

—  Но мы же вам уже всё рассказали! А вы опять тащите нас в полицию? —  возмутился Форро.

—  Мой многолетний опыт подсказывает мне, что вы наверняка упустили какие-то важные подробности, —  хитровато усмехнулся Омеру. —  Вам нужно сосредоточиться и всё вспомнить. А это лучше всего сделать в полиции. Вы готовы поехать туда со мной и помочь следствию?

—  Нет, в полицию я не хочу ехать, —  сказал Форро. —  Туда только попади —  потом не выпутаешься! Сам не заметишь, как окажешься за решёткой!

—  Но вы же оба являетесь косвенными свидетелями, —  пояснил Омеру. —  Я обязан официально зафиксировать ваши показания.

—  А почему это нельзя сделать здесь? —  спросил Зангон. —  Вы же сказали, что доверяете нам!

—  Это была уловка, —  ответил ему вместо следователя Форро. —  Я знаю, как они умеют даже косвенных свидетелей превращать в обвиняемых!

—  Мы можем и не ехать в полицию, если вы всё, без утайки, расскажете мне здесь, —  вновь подсластил пилюлю Омеру, и на сей раз добился-таки желаемого результата: Зангон прекратил сопротивление, бросив приятелю:

—  Отдай ты ему эти чёртовы пули, иначе он от нас не отстанет, и мы точно окажемся за решеткой!

«Вот это сюрприз! Пули!» —  внутренне возликовал Омеру, но внешне остался невозмутим, ожидая, что ответит Форро.