— Как ты вообще хоть что-то разглядел в таком тумане?

— О, я уже бывал здесь. Я заметил это гнездо еще несколько дней назад. — Нед пожал плечами, и они продолжили путь.

Немного погодя он остановился и указал на птичку с красной грудкой, сидящую на дальнем дубе. Она целеустремленно ударила клювом в ствол дерева раз, два и потом улетела. Чуть дальше Нед перевернул небольшой камень и показал ей копошащуюся под ним живность.

Кейт передернуло, и она отвернулась:

— Многоножки? Нед, ты что, разбудил меня в такую несусветную рань, чтобы показать многоножек?

— Все это часть осеннего утра. Еще так рано, что не слышно присутствия человека — мы, люди, весьма шумные создания со всеми нашими разговорами и обширным хозяйством. Мы словно замерли на мгновение, дав природе возможность говорить в полный голос. Переверни любой камень, — заметил он с улыбкой, — и, несомненно, как бы ни была прелестна сидящая над ним птичка, под ним ты обнаружишь червяков и букашек. Летом мир кажется там теплым и приветливым. Однако эта теплота лишь мгновение, высшая точка вечной круговерти природы. Все остальное время мы боремся с зимними холодами. Не очень приятно, но это правда. И в какой-то степени так даже забавнее…

— Можно ли расценивать это как твой метафорический комментарий по поводу вчерашней ночи?

Он искоса посмотрел на нее:

— Возможно.

Ноги Кейт начали болеть в тесных полусапожках. Они гуляли уже около часа и подошли к небольшой деревеньке, расположившейся в долине около Берксвифта.

— Что за удручающий взгляд на мир!

Нед пожал плечами, но не выпустил ее локтя.

— Совсем не удручающий. Просто так уж наш мир устроен. Времена года приходят и уходят. В этом тоже есть своя прелесть. Видишь ли, летом мы, люди, не так сильно отличаемся от птиц или белочек. Мы также делаем запасы, чтобы было чем обеспечить себе пропитание в зимнюю стужу. Птицы стараются полакомиться каждым пойманным ими червячком, чтобы набраться сил для долгого полета на юг. Мы все находим способы, чтобы подготовиться к зиме. — Он говорил это, стараясь не смотреть на Кейт.

Она смущенно покачала головой:

— И ты хотел, чтобы я увидела это? — Кейт не могла избавиться от чувства, будто что-то проскользнуло мимо нее, что-то очень значительное, но мимолетное. Она не понимала и не могла свалить вину за свою гудящую голову на раннее пробуждение.

— Понимаю. Это объяснение немного иносказательно. Я, наверное, кажусь тебе странным этим утром, у меня разыгралось воображение.

— Драконы никогда не бывают убиты, а лишь подчинены твоим приказаниям. Твоя любовь к фантастическим образам не зависит от времени суток.

Он снова пожал плечами и замолчал. В тишине они прошли через главные ворота деревни. Это небольшое поселение нельзя было назвать богатым, однако оно не являлось и нищим. Небольшие черточки — яркие оранжевые пятна ноготков в цветочных ящиках, резьба на фасаде лавки местного столяра — говорили о том, что место это было любимо обитателями. Вероятно, Нед мгновенно замечал подобные детали. Однако Кейт обратила на них внимание впервые.

— Это действительно прекрасное утро, — сказала она, когда они проходили мимо постоялого двора.

Сквозь приоткрытую дверь был слышен грохочущий голос хозяина, приказывающий слугам внести чей-то багаж и приготовить комнату. Если не принимать во внимание этих грубых окликов, кругом царила тишина. Спустя какое-то время трактир при постоялом дворе оживет, наполнится гулом голосов посетителей. Сейчас внутри завтракали, вероятно, один или два человека. Они могли выглянуть на улицу и увидеть Кейт и Неда, проходящих мимо рука об руку в дружелюбном молчании.

Ей стало интересно, что они о них подумают. Увидят ли счастливую семейную пару, мирно прогуливающуюся под ручку? Будут ли они не правы?

— Надеюсь, я тебя не обидела своими словами. Я вовсе не хотела тебя оскорбить. По правде… — Кейт посмотрела на мужа, — по правде говоря, я думаю, что ты мне даже нравишься таким. У тебя богатое воображение, и при этом ты вовсе не кажешься странным. Я могу быть… практичной. — Она перевела дыхание и уставилась прямо перед собой.

Внутри ее уже много лет жило одно глубокое, тайное желание, которое Кейт тщательно подавляла. Ей хотелось быть беззащитной, уязвимой, чувствительной. Она мечтала, чтобы неведомый поток подхватил ее и понес в неизвестном направлении. Она желала быть спасенной.

Кейт хотела закрыть глаза и отдаться неизведанным ощущениям. Хотела верить, что, если она когда-нибудь оступится, он непременно подхватит ее. Хотела рассказать ему про Луизу.

И она не знала, верит ли только в собственную надежду или действительно полагается на силу своего мужа.

— Я могу быть практичной, как это и подобает, относительно нашего брака, — закончила Кейт. — Но, Нед… я не хочу этого.

Он остановился и окинул ее взглядом.

— Я думал о том, что вряд ли найдется человек счастливее меня. Я прогуливаюсь замечательным осенним утром под руку с самой прекрасной женщиной во всей Англии. Я абсолютно уверен, что каждого, кто видит меня, просто переполняет зависть. — Нед дотронулся рукой до ее щеки. На одно мгновение прикосновение его раскрытой ладони показалось ей ледяным, а потом рука его согрелась от жара ее пылающей кожи.

— Нед, мы же стоим на виду у всего трактира. Нам не видно посетителей сквозь темные стекла, но они прекрасно нас видят и…

— К черту трактир, — нетерпеливо произнес он, — и не препятствуй моему богатому воображению.

А потом он наклонился и поцеловал ее. Это был публичный поцелуй — весьма осмотрительный и лишь чуть-чуть более чувственный, чем требовали приличия. Их губы встретились всего лишь на мгновение. Но все равно — на глазах у всех он заявил о своих правах на нее. Кейт вздрогнула от нахлынувших чувств, и даже ее ноги перестали болеть.

И когда Нед оторвался от жены, он взглянул на нее без улыбки.

— К черту практичность, — заметил он.

— Нед, посмеешь ли ты выбросить меня из своей спальни во вторую ночь подряд? — осторожно поинтересовалась Кейт, когда они вновь продолжили путь.

Они успели миновать постоялый двор, прежде чем Нед произнес низким, хриплым голосом.

— Нет. Не верю, что мне это удастся.

Глава 14

Столь долгожданный вечер приближался со скоростью кареты, запряженной четверкой лошадей. Но Кейт казалось, что он ползет не расторопнее улитки.

После возвращения с прогулки Нед вернулся в библиотеку просмотреть кое-какие письма, пришедшие из Лондона. Кейт воспользовалась этим временем, чтобы переговорить с домоправительницей и управляющим о нескольких арендаторах. После полудня Нед отправился провести время с Чемпионом.

Чего Нед не делал, так это не занимался поисками Луизы, как обещал Харкрофту. Все это время Кейт никак не могла выбросить из головы эту не дающую покоя головоломку.

Известно ли Неду более того, что он признает? Догадался ли он по молчанию и недомолвкам Кейт, что она желает провала поискам Харкрофта? Неужели он предпочтет ее своему другу? Она почти в это поверила, однако все равно не могла избавиться от остатков мерзкого страха, засевшего где-то у нее в животе. Возможно, после сегодняшней ночи она сможет доверять ему достаточно, чтобы обо всем рассказать. После того, конечно, как поговорит с Луизой завтра утром.

Время едва-едва продвигалось, и Кейт тщетно искала, как его заполнить. Казалось, вечер никогда не наступит. Она обнаружила, что уже какое-то время расхаживает по коридору, соединяющему гостиную и парадный вход. На пятом круге ее размышления были прерваны.

— А… леди Кэтлин. Так вот вы где, — внезапно раздался низкий мужской голос, однако он принадлежал не Неду. Кейт обернулась и едва удержала изумленный возглас.

Прямо перед ней стоял Харкрофт. Он загородил ей проход, его руки были надменно сложены на груди. Граф был похож на карающего ангела с прекрасными белокурыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Он сжал губы и внимательно наблюдал за ней, словно кошка за ползущей по стене мухой.

— Вы знаете, где она. — Это было твердое утверждение, а не вопрос.

Кейт усилием воли поборола страх, сковавший все ее внутренности. Ему не могло быть известно то, что знает она. Будь это так, он бы здесь не стоял. Он бы уже был в пяти милях отсюда и угрожал своей жене. Однако что-то все-таки Харкрофт разузнал, иначе мчался бы в карете к Челси.

— Харкрофт, что вы здесь делаете? Вы что-то забыли? С вашим экипажем что-то произошло? Чем я могу вам помочь?

Он сильно сжал губы и взглянул Кейт прямо в глаза. Мурашки пробежали у нее по позвоночнику. Он не смотрел на нее с чувственным желанием. Как бы ни противно это было Кейт, она могла бы понять эти эмоции. Нет, она похолодела, потому что он окинул ее таким взглядом, будто бы Кейт и вовсе не существовало. Он не отводил от нее ясных, разящих глаз, в которых словно застыли гневные искры и злобные помыслы. Однако он не видел в ней ничего достойного. Она не была для него ни объектом желания, ни человеком, с которым можно вести спор. Харкрофт смотрел на нее скорее как на мебель, которой сподручно воспользоваться или сломать, если она его чем-то не устроит.

— У нее младенец на руках, — гневно заявил он. — Она во мне нуждается. Ей необходим ее муж, ее семья. Что ей совсем не требуется, так это скрываться непонятно где и пускаться в эти идиотские приключения. Ей нужны защита и наставления. — Он еще больше нахмурился.

— Харкрофт, — ответила Кейт, — вам, должно быть, известно, что я люблю вашу супругу, как родную сестру. И никогда не сделала бы ей ничего плохого. Если вы нужны ей, с какой стати мне ее от вас скрывать?

Это был опасный курс для ее утлой лодчонки. Эти двусмысленные вопросы. Он вздохнул, а потом — Кейт внимательно следила за выражением его глаз — его зрачки сузились медленно, но уверенно, и кипящий злобой взгляд оказался направлен на Кейт. Если отсутствие его внимания заставило вздрогнуть, то от этой неожиданной заинтересованности жуткий холод пробрал ее до костей.