“Мамочка, за что ты так со своей дочерью?” - Сезен прижала пальцы к лбу, дабы унять боль.

   Когда гёзде стало полегче, она услышала, как на балконе Селим разговаривал с Яхьёй. Встав с кровати, Сезен осторожно подкралась к закрытым дверям балкона.

- Повелитель, - голос хранителя был очень обеспокоенным, - Вам, конечно, виднее, но...

- Яхья-бей, ты не хуже меня знаешь, что янычарам и тем, кто против меня, нужно завязать руки. Теперь, когда моя кадын беременна, я могу применить закон Фатиха.

- Повелитель, я понимаю...

- Я принимаю это решение, скрепя сердцем, но у меня нет другого выхода.

- Повелитель, ваши приказы никто не смеет оспаривать, даже я, но может лучше повременить с этим решением, пока ваша кадын не родит. Лишь одному Аллаху известно, кого она носит под сердцем.

   Послушав достаточно, Сезен поспешила подбежать к кровати. Когда Селим зашёл в покои, девушка сделала вид, будто она только что проснулась.

- Доброе утро, Сезен. - на обеспокоенном лице появилась улыбка.

- Повелитель, с вами всё в порядке?

- Да... Не думай об этом.

   В этот момент Сезен поняла, насколько султану в это время приходится очень нелегко. За время своей деятельности наложница успела сделать выводы о падишахе: Селим действительно пытается дать второе дыхание Османской империи, но все его попытки спотыкаются об реакционные силы, да и другим державам, в том числе и России, это не выгодно.


   Днём Сезен вместе с Мирзой отправились в библиотеку. Девушка понимала, что с выполнением задания нельзя больше было тянуть. Когда они взяли несколько книг и сели за стол, Сезен положила на стол футляр, внутри которого находился свиток.

- Это задание от Аркадия Васильевича. - объяснила наложница, - Он сказал передать его тебе лично, Мирза-ага.

   Евнух, достав свиток из футляра, зачитал задание. Закончив Мирза обратил внимание, что Сезен читает сонник. Эта книжка была открыта на страницах об утопленниках. Поняв это, евнух залился смехом.

- Что смешного? - возмутилась Сезен.

- Утопленники сняться? - голос Мирзы стал напоминать шипение змеи.

- Это не твоё дело!

- Может быть. Просто совпадение удачное. - евнух почувствовал сильный жар, из-за чего расстегнул верхние пуговицы на кафтане, - Сам Аллах тебе намекает.

- Что ты имеешь в виду?

- А то... - Мирза начал задыхаться, - А то... Что... Тебе морочат голову... Ах.

   Состояние евнуха резко ухудшилось. Он взглянул на Сезен, которая внешне казалась совершено спокойной, а затем на свиток от Лицына.

- Дрянь! - в эту минуту Мирза всё понял, - Ты меня отравила!

   Ослабленный евнух хотел накинуться на наложницу, но стоило той отскочить от него, как он упал на пол. Понимая, что осталось мало времени, Мирза с усмешкой взглянул на Сезен.

- Спроси... Спроси у них, хатун, что случилось с твоей матерью.

- Что? - наложница кинулась к евнуху, - Что ты имеешь виду?

   У Мирзы началась агония, из-за которой он уже ничего не мог сказать. Сезен пыталась вытрясти из него объяснения, но это уже было бесполезно. Промучившись ещё несколько секунд, Мирза испустил дух.

   После свершившегося у девушки закружилась голова. Мирза был один из самых скользких людей, которому она когда-то спасла жизнь на свою голову. Теперь же Сезен, выполнив приказ Лицына, исправила эту ошибку.

   Успокоившись русская гёзде осторожно взяла отравленный свиток и положила его в футляр, после чего спрятала его под одеждой. Сделав глубокий вдох, Сезен выбежала из библиотеки с криком: “Помогите! Мирзе-аге стало плохо!”

   Девушка нашла подходящий яд. Когда в библиотеку прибежал лекарь, следы на руках покойного уже испарились.

“Если будет вскрытие, то яд к тому момент уже совсем не оставит следов.” - в этом была спокойна Сезен.

   Наложница рассказала Яхье-бею о том, как чёрному евнуху внезапно стало плохо. Услышав всё, хранитель султанских покоев позволил вернуться Сезен в свои покои. Вернувшись она велела Эмине оставить её одну, после чего гёзде, упав на колени, разревелась, глядя на свои руки.

XXIII. Примирение (не)возможно

Декабрь 1796 год 

   “Как же меня утомили эти приливы настроения!” - Сезен закатила глаза, когда Пакизе пригласила её себе в покои.

   Чем ближе была предполагаемая дата родов, тем менее стабильным становилось эмоциональное состояние беременной кадын. В один день Пакизе могла накричать на Сезен, на другой мило беседовать о погоде, в третий подшучивать над ней. Русская гёзде не хотела принимать её приглашение, но девушка была ниже по положению, а значит выбора не было.

   Пакизе, находившаяся уже на восьмом месяце беременности, встретила Сезен, сидя на диване в то время, как ей делала массаж ног джарийе. Теперь у султанской кадын было намного больше служанок, а покои более просторные и роскошные.

- Кадын эфенди, - Сезен вежливо поклонилась.

- Садись рядом. - Пакизе жестом руки подозвала гёзде, а затем велела служанке, массировавшей ноги, заняться другими делами.

   Когда Сезен села напротив кадын, в покои зашла Рабия с подносом, на котором был кувшин и полный стакан.

- Кадын эфенди. - джарийе поставила поднос на стол, - Ваш любимый щербет.

- Прекрасно. - Пакизе, поднеся стакан, уже была готова сделать глоток, но внезапно она отстранила напиток от себя, - Рабия, налей и Сезен-хатун.

   Принеся точно такой же стакан, Рабия налила щербет и для Сезен. Гёзде, окинув взглядом стакан, скептически взглянула на Пакизе.

- Прости. Я совсем забыла. - кадын обратилась к одной из служанок, - Эй, ты! Проверь напиток!

Джарийе ложкой забрала щербет и опробовала его на вкус.

- Кадын эфенди, - устало обратилась Сезен, - Зачем вы меня позвали?

- Сезен-хатун, - взгляд Пакизе стал очень печальным, - Скажи, ты жалеешь, что когда-то спасла меня?

   Очень сложно было забыть первую встречу, когда четыре года назад Варвара спасла от самоубийства Тамару. И сложно было поверить в то, что эта в прошлом испуганная абхазская девочка сейчас сидит перед ней и с удовольствием вкушает все блага гаремной жизни.

- Я... - Сезен опустила взгляд, - Как могу о таком жалеть?

   Пакизе хотела слово молвить, но в этот момент пришла калфа, которая сообщила о вызове Валиде-султан. Кадын, попросив русскую гёзде подождать в покоях, вместе с Рабией отправилась на встречу с Михришах-султан. Читай книги на _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ В ожидание Сезен задумалась о том, почему Пакизе задала ей этот вопрос. Девушка настолько сильно ушла в размышления, что случайно опрокинула свой стакан с щербетом. Служанка тут же подбежала, чтобы собрать осколки, а затем принесла новый стакан. Сезен притянула целый стакан к себе, а в новый служанка налила щербет и положила на стол рядом с диваном.

   Вскоре в покои вернулась Пакизе, поглаживая свой круглый животик.

- Тихо, шехзаде. - кадын села на диван, - Сезен-хатун, ты даже не представляешь, какой у меня сынок сильный. Он будет великим войном!

- Иншалла. - Сезен, наконец, отпила щербет.

- Я... - Пакизе долго не решалась на эти слова, - Я хотела бы извиниться. Извиниться за всё, что случилось за последний год.

- Что? - это настолько удивило гёзде, что она сделала ещё один глоток щербета, - Ты понимаешь за что ты просишь прощения?

- Понимаю. - вздохнув Пакизе также сделала глоток напитка, - Просто я кое-чего боюсь.

- И что же это?

- Почти два года назад Чичек-хатун мне сделала предсказание. Я про него вспомнила месяц назад.

- Да, я помню. Ты была такой хмурой после него. И что в нём было?

   Пакизе молча отдала Сезен свиток, в котором было не только предсказание, но и покаяние кадын.

- Прости, я не могу всё это сказать, глядя тебе в глаза. - Пакизе опустила взгляд, - Да, я трусиха.

   Стоило Сезен принять свиток, как гёзде почувствовала острую боль в животе. Увидев болезненную гримасу на лице русской наложницы, Пакизе сильно забеспокоилась. Тем временем боль стала сильнее.

- Вот дура! - проскулила гёзде, схватившись за живот, - Как я могла тебе поверить?

- Сезен-хатун, Аллахом клянусь я тут не при чём! - затем Пакизе закричала служанкам, - Скорей позовите лекаршу!

   Пока русская наложница, мучаясь от боли, ждала помощи, она обратила внимание на эмоции Пакизе. Было видно, что беспокойство кадын неподдельно.

XXIV. Отсроченная беда

   Вечером Увлие-калфа смогла навестить Сезен. Хоть девушка и лежала на кровати, но состояние её было куда лучше, чем после прошлогодней истории с отравлением. Рядом с русской наложницей сидела верная Эмине, которая читала в слух. Гёзде подозвала подругу к себе и крепко обняла.

- Сезен-хатун, что с тобой случилось? - Увлие села у ног девушки, - Весь гарем теряется в догадках!

- Правда? - удивилась гёзде, - Какое жуткое место гарем! Стоит чихнуть, так через десять минут об этом будут знать все наложницы.

- Я рада, что ты пришла в себя, - улыбнулась калфа, - Но что с тобой случилось?

- Эмине, оставь нас! - когда подруги остались вдвоём, Сезен объяснила ситуацию, - По словам Нурбахар-хатун у меня сбился цикл.

- Неужели у тебя из-за этого живот разболелся?

- Получается, что так! Нурбахар сначала думала, что у меня случился выкидыш, но и я не была беремена вовсе. И она очень быстро исключила отравление.

- Хм, всё это очень странно.

- Вот также и лекарша сказала. В общем, Нурбахар дала мне обезболивающие. Сейчас мне намного лучше.

- Машалла! Я уж боялась, что Пакизе...

- Нет, в этот раз она не при чём.

- В смысле “в этот раз”? - удивилась Увлие.