— Один момент…

Зеленый снаряд вновь поднял пыль, превратившись в юлу. И в третий раз ткнул в меня перстом судьбы.

Захар осторожно напомнил:

— Правила бывают разные: кто-то вертит еще, у кого-то выбранным считается следующий по часовой стрелке…

Даша встрепенулась, взгляд с надеждой обежал приятелей: именно она сидела через проход слева.

Встряла Наташа:

— Нечто необъяснимое — рок или Бог — указывает нам на героя дня. Пусть он сам выберет, кого хочет.

Она поелозила бедрами по перилам, выставленные коленки упрямо глядели на меня. Кривизна тонких ног даже в сведенном виде не скрывала спрятанного. Скорее, намекала и предлагала. Рыжая бестия изо всех сил привлекала мое внимание, показывая, что не на ту запал, что рядом есть возможности не меньшие, пусть они и прячутся в глубине. Дашины прелести сами лезли в глаза; казалось, что любой ветерок их колышет, а случайная встряска приведет к большому землетрясению. Рыжей стервочке приходилось доказывать, что она тоже соблазнительна. Хиленькие плечи переходили в маленькую грудную клетку, славную тугими пупырышками, которые казались такими исключительно из-за присутствия рядом объемистой рослой подруги. Из-за худобы сложение Наташи казалось больше детским, чем женским, но тощие ноги и узкий таз — тоже шарм своего рода, если им правильно пользоваться. Вот Наташа и старалась. Честно говоря, я назвал бы ее красивой, если б не оценивающее выражение риэлтора, делавшее лицо неприятным, а красоту сводившее на нет.

Между тем, все ждали моего решения.

— Выбираю сестренку.

Я склонился к Машеньке и чмокнул ее в гладенькую прохладную щечку.

Машка воссияла новогодней елкой: как же, ее признали самой-самой в данной компании.

— Извращенец, — проворчала Наташа, поиграв краем юбки, словно проветривая. — Выбирать для интимных игр родственницу — это инцест. Если не хочешь, чтобы о вас поползли слухи…

Машенька побелела.

— Правда, Саня, это неправильно, — просительно протянула она. — Мне приятно, но выбери другую.

— Он уже выбрал и поцеловал, — с пакостливым удовольствием констатировал Данила.

— Давай я тебя так же поцелую, и ты скажешь, считается это или нет, — отбрила Машенька.

— К тому же, он не обнял, — тихо добавила Даша.

Наши с ней взгляды снова пересеклись. И зацепились. Заискрило. Меня будто краном подняло, ноги сами шагнули вперед, руки призывно поднялись.

— Тогда выбираю Дашу.

— О-о, да тут новые отношения складываются. — Наташа закончила игры с юбкой, колени, наконец, соединились, взор потускнел.

Объятия получились самыми настоящими, поцелуй — яростным, сладким и многообещающим. Тела проснулись, сознания поплыли. От наших действий распалились зрители. Донесся голос Данилы:

— Давайте разнообразим. Со следующего раза выбранная девушка будет сидеть на коленях парня.

Оторваться от нежелавшего свободы мягкого счастья было трудно, но я справился. И покосился на сестренку. Так дело не пойдет, пора прекращать провокации. Одно дело мы — взрослые и те, кто уже почти, и совсем другое — всякие шмокодявки, у которых на губах молоко не обсохло. Умненькая Наташа перехватила взгляд и что-то шепнула Даниле.

— Молодежь, вы же куда-то шли, пока нас не встретили? Вот и идите, не мешайте дядям и тетям.

Машенька надула губки, зато Захар вскочил с радостью. Они поднялись демонстративно медленно, чтобы оставшиеся почувствовали всю глубину их возмущения и своего морального падения, и, наконец, отбыли. В беседке осталось четверо: я, Данила, Даша и Наташа.

— Даша, крути, — распорядился Данила.

Как я уже понял, ни Даша не была его девушкой, ни Наташа, при этом лихая троица прекрасно чувствовала себя вместе, пока не появился я. Теперь девушки боролись за внимание нового кавалера, а недавний баловень судьбы ощутил себя обделенным.

Видимо, в его голову пришла некая мысль, потому что он незаметно пошептался с девчонками, и обе нехотя кивнули.

Игра продолжалась. Теперь со стороны Данилы неприятия не было, он словно подталкивал меня к более откровенным действиям.

— Везунчик, — сказал он, когда при второй раскрутке горлышко остановилось около меня после застывшей в нетерпении Наташи, на которую оно указало первой.

То, что недавно висело на жердочке прикрытое розовым и, после ухода Маши и Захара, лишь на минуту распласталось по деревянным доскам круговой скамьи, превратилось в вихрь, налетело и оседлало мои колени. Моя шея попала в капкан, а чужой рот показал все, на что способны он и все другое, столь близко со мной еще незнакомое. Мои руки машинально сошлись в ответном объятии. Даша презрительно скривила губы, но глаз не отвела. Распыляясь под напором Наташи, я одновременно косился на вторую игрунью, которая вдруг улыбнулась и послала обнадеживающий воздушный поцелуй: «Все понимаю, и на все эти потуги найду, чем ответить». У меня вспотела спина.

Пусть по сравнению с мальчишками двора я выглядел мешковато, зато весомо и солидно. Понимаю, почему вызвал ажиотаж. Имейся выбор, мне никогда не достичь такого успеха, но на безрачье и креветка омар. Как же приятно оказаться в нужное время в нужном месте.

Бутылка вновь закрутилась, рыжий торнадо вернулся на место, а Данила вдруг резко вскинул голову. Я тоже обернулся. Возвращались Машка с Захаром, и делали они это максимально быстро. На обоих лица не было, они почти бежали, изо всех сил стараясь сохранить достоинство и не превратиться для окружающих в испуганных детей, которыми, в сущности, быть еще не перестали. Машенька едва не ревела, а кавалер мог спрятаться на фоне машины «Скорой помощи», если глаза закроет. У него даже губы побелели. Захар стал перешептываться с Данилой, а сестренка виноватой походкой гусеницы просеменила ко мне. Ее сложенные у живота пальцы теребили друг друга, а опущенные глаза пытались сквозь землю разглядеть на той стороне Америку.

— Саня, тут такое дело… мы шли… мальчишки с соседнего двора начали меня задирать, а Захар ответил. Слово за слово… в общем, получилось, что он оскорбил их, и нашему двору забили стрелку. Через три часа в парке. А у нас все разъехались на лето. Кто остался, сейчас все здесь, это Захар и Данила. Пойдешь с ними на разборку с соседями?

— За них — нет. — Я выдержал паузу. — За тебя — да.

— Спасибо! Я знала, ты настоящий брат!

Девушки ревниво проследили за последовавшими сестринскими объятиями.

Приятно чувствовать себя востребованным. Хорошее выдалось лето. Что ни день, то приключение, а лето только началось.

Как пояснил Захар, противников будет человек десять, в основном малолетки, в нашем дворе такие даже за боевые единицы не считались. Я размышлял, могу ли рассчитывать на знакомых из своего круга. Старая дворовая компания распалась, новое поколение в количестве двух особей сейчас таращило глаза в надежде на чудо. Данила — парень не промах, иначе не вылез бы в лидеры, Захар — просто пушечное мясо, хоть и мнит себя каратистом. Точнее, его мнят. Я тоже не боец в полном смысле слова, если сравнивать с теми, для кого это профессия или привычное развлечение. Но за себя и, тем более, за сестру постою. Нескольких пацанят явно стою.

Перебор в уме прежних приятелей ничего не дал, почти все, с кем я учился и дружил, сейчас далеко, остались двое: обремененный близнецами молодой папаша, которого впутывать в неприятности не хотелось, и опустившийся одноклассник-выпивоха, связываться с ним выйдет себе дороже. В момент раздумий, на кого еще можно положиться, в кармане затрезвонило.

— Здорово, братан, — понесся из телефона знакомый гортанный говор, — на вечер галстук не одолжишь? Намечается культурное мероприятие с возможными некультурными последствиями, а у меня, как назло, все либо порвано, либо отдано.

Судьба подкинула идеальную кандидатуру, однако время играло против. Не получится помочь друг другу, хотя оба могли бы.

— Я далеко.

— Жаль. — Гарун на секунду задумался. — Насколько далеко? А то, может, все решаемо.

— У родителей. — Я тяжко выдохнул.

— Да, не близко. И энтузиазма не слышно. Наверное, скука смертная?

— Не сказал бы.

Что-то насторожило друга.

— Так, выкладывай. Где ты и что делаешь?

— Не поверишь: собираюсь на стрелку с малолетней шпаной.

— Ты?! Как угораздило?

— Из-за сестры.

— Понятно. Куда подъехать?

Вариант зубодробительно чудесный, но невыполнимый.

— Не успеешь. — Я еще раз вздохнул. — Стрелка через три часа, а электричкой или автобусом со всеми их остановками в наш городок добираться дольше.

— Адрес у меня записан, жди. — Дыхание друга сбилось, словно он куда-то бежал.

— Говорю же: не успеешь!

— Сейчас скорый поезд отправляется, он идет через твои чепыжи. Если поторопиться…

— Гарун, он у нас не останавливается, здесь только электричка…

— Возьму билет до ближайшей станции, а на вашей сорву стоп-кран, какие дела? Если опоздаю на поезд, возьму такси. Все, жди.

Окружающие с удивлением смотрели на меня, медленно возвращавшегося в реальность.

— Друг приедет. — Я спрятал телефон в карман. — Надежный друг. Одним хорошим бойцом больше.

Девчонок мы отправили по домам. Начинались чисто мужские дела.

Глава 7

— Если у каждого не будет с собой чего-то серьезного, нас замесят. — Данила повел нас к себе домой, в двенадцатиэтажку, что высилась над тремя «хрущевками» двора, как тираннозавр над пожилыми крокодилами.

Там даже лифт был. Пусть с обгорелыми кнопками и невыносимым запахом, но он работал. В нашем районе такое жилье считалось элитным.

Мы вошли в добротно обставленную квартиру на третьем этаже.