После рождения сестренки мои родители стали искать работу в центральной или северо-западной России, и мы переехали в тихий городишко, откуда я вскоре отправился на учебу в областной центр. Переписка с другом продолжалась. Через некоторое время Гарун поступил в один институт со мной, мы вновь оказались вместе, и помогать другу выпутываться из затруднительных ситуаций, когда местным не нравилась его форма носа, доводилось уже мне. Ситуация перевернулась.

Мы были как братья. И не надо этого дурацкого «как». Братья. Когда вдвоем. Если же Гарун оказывался в окружении земляков… Внешне ничего не менялось, но я отчетливо видел, как дань зову крови не дает ему быть собой. Сейчас он умчался защищать своих, путь даже неправых. Я остался. Это не моя война. А если моя, то сегодня я вряд ли выступил бы с ним плечом к плечу.

Музыкальный центр по-прежнему завлекал красивой мелодией, но настроение сломалось. Танцы отпали — единственным представителем сильной половины человечества остался я, а своим кавалером ни одна из девиц меня не видела. За исключением Мадины. А ее своей дамой не видел я.

Предпочтя пассивное наблюдение ненужной активности, я опустился на одно из освободившихся мест. К этому времени большинство девиц было навеселе, некоторые настолько, что не заметили массового исхода кавалеров. Они с трудом водили глазами в поисках места, где бы свить временное гнездышко умученным танцами и алкоголем телам. Продолжение развлечений требовалось считанным единицам, а главной пантерой в стае ненасытных хищниц оставалась Мадина.

— Предлагаю сыграть в твистер.

На месте недавних танцев немедленно расстелили простыню с рядами разноцветных кружков.

— Кваздапил, чего в стороне сидишь? Давай, сюда иди, самое веселье начинается.

— Не любитель я таких развлечений.

— А кто тебя спрашивает, любитель ты или не любитель? — Мадина встала надо мной в грозной позе «руки в боки». — Ты кавалер и обязан развлекать девушек… А-а, предпочитаешь смотреть? Такое право нужно заслужить!

— Минералка закончилась! — раздался вскрик из-за стола. — Вообще!

Меня подбросило:

— Сейчас схожу.

При этом я так посмотрел на заводилу, что она хмыкнула:

— Не задерживайся. И не исчезай, а то пожалуюсь брату, что ты бросил нас на произвол судьбы. А вдруг что-то случится?

Я выметнулся в коридор.

Уличные ларьки недавно снесли, пришлось бежать в ближайший круглосуточный павильон. Пересчитав наличность, почти на все деньги я набрал лимонадов и минералки. В отличие от чисто мужских собраний, где на столах первой исчезает именно алкоголесодержащая составляющая, к совместным посиделкам мужчины подходили основательнее. Спиртное закупалось с запасом, а про воду, как правило, забывалось, что в очередной раз подтвердил сегодняшний вечер.

Вернувшись, я изобразил курьера:

— Воду заказывали?

Мне улыбнулись — те, кто сумел меня заметить. Остальные были заняты. Похожие на горстку муравьев, потревоженных туристом, наступившим на их жилище, они превратились в единую кучу-малу — налезали и подныривали, изгибались и вывертывались, просачивались и тонули в цветной груде тел и переплетенных конечностей. Мадину задавили и потеряли где-то внизу, прижав и перекрутив, словно она резиновая. Виды, честно говоря, для мужского взгляда открывались аховые.

Голос ведущей объявил следующий ход, Мадина взмолилась:

— Не-е-ет! Я не могу порваться по такому глупому поводу, прошу пощады!

И тут…

— Кваздапил, помогай!

Я отыскал глазами источник звука. Это была Настя, она не участвовала в игре, ее страдальческий взгляд указывал на одну из перебравших спиртного подруг.

— Надо отвезти Теплицу домой.

Люська Теплицына с логичным прозвищем Теплица была в отрубе. Прежде чем отключиться, она изгадила себя сверху донизу, отторгнутое организмом попало на платье и под него. Безобразное зрелище. Настя оттирала налипшее тряпками, которые ей подносила носившаяся по комнатам Хадя.

— Говорила ей не мешать, — умудренно качала головой одна из собутыльниц.

— Нужно уметь вовремя остановиться, — значимо кивала вторая, пока губы отхлебывали из очередного стакана.

Общими усилиями ничего не чувствовавший полутруп привели в сносное состояние, поставили вертикально и обернули курткой, затем все отошли, и получившийся «сверток» оказался у меня в руках.

Настя недоверчиво покосилась:

— Донесешь?

— Не переживай, — буркнул я.

Теперь посмотрим, кто здесь рыцарь.

Из яркой бабочки Люська превратилась в серую куколку, точнее, в неустойчивую тряпичную куклу. Мне помогли взвалить ее на спину, болтавшаяся голова врезала по моему затылку и даже не охнула. А я охнул. Из глаз посыпались искры. Пришлось двигаться осторожней — от следующего удара легко потерять равновесие, а падение чревато физическими и моральными проблемами как для меня, так и для ноши, которой сейчас это, конечно, безразлично, но позже, зуб даю, мне все припомнят. Да и перед девчонками стыдно с таким простым делом не справиться. Кому интересен молодой человек, который девушку на руках носить не умеет?

Мы вышли на улицу — я, мой груз и Настя, помогавшая доставить непутевую подружку до места. На то, что я сумею сделать это в одиночку, она, несшая две сумочки — свою и жертвы алкоголя — не надеялась.

— Ты куда? — На меня, направившегося к остановке, уставился недоуменный взгляд. — Нет. Такси возьмем.

— Пока вызовем, пока приедут…

— Звонить не будем. Поймаем.

В позе классической соблазнительницы — выпятив фронт, оттопырив тыл и чуть выставив одну ножку — Настя вышла ловить попутку. Я покраснел. Не от нескромного вида, хотя, будь я водителем, непременно обратил бы внимание. Правда, не факт, что взял бы на борт. Сочетание таких факторов, как поздний час, темнота, голоногая красотка в коротком платье, которую сопровождает приятель, на чьих плечах в полном неадеквате покоится еще одна возможная пассажирка — все это решало вопрос о подвозе очаровательной незнакомки не в ее пользу.

Краснеть мне пришлось по другому поводу.

— У меня… — я едва совладал с голосом, — с собой денег нет.

Настя хмыкнула:

— А еще в кавалеры набивался, выяснял, чем настоящие мужчины берут.

— Деньгами? — ядовито куснул я.

Настя передернула плечами:

— Умением решать проблемы.

— Для этого и нужны деньги.

— Для этого нужны голова и желание. Отсутствие денег — тоже проблема, которую нужно уметь решать.

С провокационным мнением хотелось поспорить, но дальше прозвучало:

— Успокойся, у меня есть, чем расплатиться.

— Не сомневаюсь, — презрительно выдавил я под нос.

Дискуссии вести расхотелось.

Из темноты выдвинулась фигура, и мы умолкли, пока темный силуэт не приблизился.

— Проблемы? — раздался гортанный голос.

— Султан? — Настя всплеснула руками. — Напугал.

— А Гарун где? — поинтересовался я.

Меня Султан проигнорировал, он ответил Насте, но именно на мой вопрос:

— Наши скоро подъедут. Проводить?

Его покачивало. То ли хорошо поддал, то ли обкурился. По этой причине его, наверное, не взяли с собой и вместо выезда на «стрелку» отправили прогуляться. В критической ситуации от таких вреда больше, чем пользы.

Настя переводила взгляд с него на меня, выбирая меньшее зло.

— Спасибо, не надо, — наконец, выдавила она.

— Не обсуждается.

Настя настояла:

— Мы с Кваздапилом справимся.

Даже Султан понял, что это боязнь остаться с ним наедине. Его мутный взор остановился на безвольном мешке на моем горбу. Мысль забрать ношу, чтобы остаться единственным кавалером, не прошла — его не удержали бы ноги. И мысль сменилась на более трезвую.

— В гости не напрашиваюсь, но бросить в беде не могу. — Султан шагнул к краю тротуара, рука поднялась в голосующем жесте. — На улице ночь, всякое бывает. Довезу до подъезда, чтобы ничего не случилось.

Ага, до подъезда. Вспомнилась недавняя отповедь Насти: «Они сами создают обстоятельства, при этом ничего не берется в расчет. Потому им иногда улыбается удача. Заслуженная награда за рыцарство». А может, ну ее, эту Настю, к рыцарям? Пусть едут тепленькой компанией, скатертью дорога.

К нам свернул темный седанчик. Ни покачивавшийся Султан, ни моя заплечная ноша хозяина не смутили, стремление заработать пересилило инстинкт сохранения жизни и транспорта. В приоткрывшемся окошке пассажирской двери показалась голова шофера, изогнувшегося к клиентам:

— Куда едем?

Настя распахнула для меня заднюю дверь машины, к водителю полетело:

— До площади, там покажу.

Султан взялся за ручку передней дверцы, но был отодвинут скользнувшей туда Настей:

— Султанчик, в следующий раз, хорошо?

Тот шагнул на асфальт перед машиной:

— Нет. Подождите.

Я даже взмок, посчитав, что настойчивый кавалер устроит дикую заварушку или, как минимум, втиснется к попахивавшей Люське.

Обойдя машину, Султан постучал в окно водителя, в приоткрывшуюся щель упала купюра:

— С ветерком и без проблем, ясно?

Когда одинокая фигура скрылась вдали, Настя выдохнула.

— Пронесло. Теперь налево.

Последнее предназначалось водителю. Тот спокойно рулил, обстоятельства и запах его не смущали — видимо, плата покрыла неудобства. У одной из высоток в спальном районе мы вышли, скользкое тело вновь заняло место на моей спине. В лифт скривившаяся Настя заставила себя войти вместе с нами.

Звонок в нужную квартиру ничего не дал.

— Постучи, — сказала Настя.

Я постучал.

— Сильнее стучи.