Качок отказался от перерыва, объявили финальную схватку первого этапа. Коварный хиляк против горы мышц. Из некоторых кабинок зрители вновь потянулись к рингу. Впрочем, таких было мало. Схватки любителей не давали нужного накала, большинство ждало профессионалов.

Настя даже отсюда продолжала внимательно разглядывать публику. Все еще надеется заметить среди гостей Гаруна? Приятно встретить родственную душу, мне тоже не хватает друга, который был почти братом. Хотелось утешить соседку, объяснить, что надежды напрасны…

Стоп. Во-первых, ни в коем случае нельзя выдавать, что я что-то знаю о нем, а во-вторых, если Настя проявляет такую настойчивость…

Я спросил в лоб:

— Ты все время говоришь о Гаруне с таким придыханием и восторгом… влюбилась, что ли?

— Не твое дело. — Мягкое вдруг стало твердым, кожа обратилась в сталь и зазвенела опасностью.

— Значит, угадал. Прости. — Вместо сочувствия у меня вывалилась нотация: — Думаешь, твое посещение с другим кавалером мест вроде этого заведения подвигло бы Гаруна к ответным чувствам?

— Что ты знаешь о чувствах?! Гарун — настоящий мужчина, а не подобие. Мужчине нужны ощущения. Где он получит их больше?

— Верно. Как верно и то, что ты настоящая женщина. Когда мы ночевали у Теплицы, тебе тоже требовались ощущения, не повелась же ты на меня, как на личность. Сюда идут за ощущениями и впечатлениями. Если бы Гарун был здесь, чем бы он занимался с соседкой, с которой пришел?

Мой план с треском провалился.

— Не старайся меня развести, не получится. — Настя слегка улыбнулась. — А ищу я не только его, ищу любого, кто расскажет, как найти Гаруна. Такую информацию я даже купить готова — теми самыми ощущениями и впечатлениями. Если найдешь первым, продай, я куплю. Не прогадаешь. Для тебя это единственный способ еще раз получить то, что однажды свалилось даром.

— Не даром. Это был честный выигрыш.

— Это был пьяный кураж. Вот, например… — Она на миг задумалась. — С сестрой Гаруна ты на такое сыграл бы?

— Ты знаешь ответ.

Скорее всего, Настя подразумевала Мадину, но могла и Хадю. Напоминание о Хаде уронило настроение на уровень канализации. И запашок пошел соответствующий.

Планшет ожил. Настя заметила высветившееся сообщение, в голосе проснулась просительность:

— Зачитаешь?

Захотелось заработать на ее заинтересованности какой-нибудь бонус.

— Что мне за это будет?

— До следующего взбрыка на другой диван не отправлю, хотя очень хочется.

— Условие хорошее, принимается. — Я поднял экран, чтобы мы видели оба, и стал читать. — «Одинокий мужчина, который не отвечает за женщину, не всегда адекватен, а иногда опасен для окружающих. Если он пришел за приключениями, может испортить отдых другим. И еще. Как может мужчина, который не смог понравиться и внушить доверие даже одной даме, понравиться всем посетительницам? Сюда приходят не для чужого удовольствия, а для своего, заведение лишь помогает ощутить праздник, который человек приносит в себе. Дамы персонала радуют взгляд, своя дама радует в остальном. Приятного отдыха».

— Вот и ответ. — Я снова задрал лицо к Насте, а отброшенный планшет отправился на свободный диван. — Мы были близки к истине, но недостаточно глубоки. Мужчина, не отвечающий за женщину, опасен для окружающих. Блеск.

— Мне больше понравилось, что мужчина, который не смог понравиться одной даме, не сможет понравиться всем. Это точно. Знаешь, сколько таких ходячих недоразумений женщинам жизнь портит?

Ее ладонь нежданно погладила меня по вихрам.

Глава 8

Внешний свет исчез, проем перегородила прелестная фигурка, не обремененная излишествами ни в физическом, ни в моральном плане. Очередная официантка.

— Фрукты, мороженое, напитки? — прозвенел чистый голосок.

— Закажи фирменное мороженое, — посоветовала Настя, и меня легонько напрягло: в интонации искрило подначкой.

В то же время, мы пришли за приключениями, почему не рискнуть? Только переиначу, чтобы впросак не попасть.

— Даме — фирменное мороженое, мне — двойной эспрессо.

— Наоборот, — с категоричностью поправила Настя. — И вместо кофе мне клубнику со сливками.

Подсвечиваемый снаружи сияющий силуэт повернул лицо на меня и, не дождавшись возражений, исчез.

— Почему наоборот? — Я глянул на Настю снизу вверх в попытке разглядеть что-то плюсом к тому, что услышу.

— Увидишь.

Заказ принесли моментально. Возникшая в проеме официантка была не той, что его принимала. Тщательно вымеривая в полутьме каждый шаг, она едва не споткнулась на входе, словно не ожидала кого-то увидеть в кабинке. На новой работнице местного общепита тоже был фартучек, но только снизу, от пояса до колен, зато надет он оказался поверх юбки, отсутствовавшей у предыдущих. На этом прогресс кончался, выше из атрибутов цивилизации была только маска. Впрочем, юбка тоже размерами не блистала, но в сравнении с «одеждой» прочего персонала новый персонаж казался олицетворением скромности.

После того как Настя взяла клубнику, на подносе осталось две вазочки с мороженым, политым темным сиропом и увенчанным завитками взбитых сливок. Все же две, значит, обоим, а Настя говорила…

Спина официантки согнулась в поклоне, но поднос в руках остался на прежнем уровне, по высоте он не сдвинулся ни на йоту. Тоненькая, с хорошо развитой острой грудью, девушка буквально окунулась в то, что принесла. Теплые капли на миг утонули в вазочках, крем с сиропом размазались, холод заставил живые пипки заостриться и окоченеть.

— Это и есть фирменное мороженое. — Настя спихнула мою голову с коленей. — Приступай.

Ставшая блюдом официантка распрямилась, аккуратно опустила поднос на противоположный диван и повернулась ко мне, застыв по стойке «смирно». Я поднялся и так же молча замер перед ней, не сводя глаз с подсвеченного сзади чувственного силуэта: ниже грациозной шейки пахнул обволакивающей сладостью предназначенный для меня десерт.

— Новенькая? — Настя повысила голос, чтобы заглушить шум начавшегося снаружи боя.

Официантка нервно кивнула. Едва достигавшая мне до подбородка, она жутко стеснялась, сжималась, ее прямо-таки колотило. Зачем же выбрала эту работу? Себя проверить? Стриптизерши давно уверяют, влезая с этими уверениями во все ток-шоу и форумы: раздеться — не переспать, это именно работа, а не проституция. Возможно, кто-то клюет, принимая за правду. На таких даже женятся иногда. Кто-то. Говорят. Врать не буду, лично не встречал. А для меня та, что раздевается перед другими за деньги, однозначно готова к следующему шагу, дело лишь во времени или в цене. Для меня все работницы этого клуба никогда не перейдут из категории игрушек в ранг спутницы. Разве можно любить того, кого не уважаешь? Даже если обожаешь — все равно не уважаешь, и с этим ничего не поделать. Никогда.

Молоденькую официантку жалко, но она сознательно перевела себя в разряд вещей. Вещами пользуются, и я тоже собирался воспользоваться как можно быстрее, только непонятно, как именно. Сгибаться в неуклюжей позе не хотелось, при моей комплекции это выглядит не так брутально-сексуально, как хотелось бы, а иногда откровенно смешно.

Далеко за спиной работницы крема и сиропа бились два финалиста. Будь у меня лишние деньги (смешное словосочетание), в финале любителей я поставил бы на качка. Однако бой преподнес сюрприз. Хиляк увертывался от летящих в него кувалд, притворявшихся кулаками, при этом его ноги успевали достать каменную гору, не поспевавшую за темпом, который задал противник. Два легких удара в казавшуюся несокрушимой голень — и качок захромал. Даже камень крошится, если по нему постоянно стучать, а по нему стучали, и добить стало делом времени.

Настя тоже поднялась и подошла ко мне, не знавшему, как подступиться к нежданному подарку.

— Джентльмен первый раз у вас в гостях. — Она легонько надавила мне на плечи руками, это заставило меня присесть на корточки перед «блюдом». — Нужно объяснить, что для удобства поедания вазочку фирменного мороженого можно взять в руки.

В руки?! О большем не мечталось, сейчас все мысли свелись исключительно к этому, других не осталось. В руки! Ура! Есть на свете высшая справедливость!

Или не справедливость, а что-то другое. Хорошее или плохое. Вернее будет сказать, хорошее и плохое. Которое, в свою очередь, ведет к хорошему или плохому, и если задуматься об этом, то может открыться что-то важное…

Но разве было сейчас что-то важнее мягких конусов со сладкими вершинами?

Сказано — сделано. Ощущения, полученные от Снежки, не шли ни в какое сравнение с подаренными робкой официанткой. Я придерживал ладонями сразу оба… ну, скажем, кулича, облитых глазурью, губам и языку доставались одни удовольствия, рукам — другие.

Моя партнерша следила за мной с превосходством дембеля над салагой-новобранцем, мои жадные радости были для нее развлечением. Когда официантке для моего комфорта пришлось немного нагнуться, Настя с сомнением покачала головой:

— Что за недоучку прислали? Даже я справилась бы лучше.

— Не откажусь от такого варианта. — Формы в моих ладонях многократно проигрывали Настиным, непутевую работницу трясло от стыда, меня — от возбуждения и негодования по поводу дурацких комментариев и вмешательства в мою частично наладившуюся личную жизнь. — Вон поднос, дерзай.

— Лучше пожалуюсь организаторам на плохую дрессировку персонала, раньше здесь себе такого не позволяли. — Подхватив под локоть, Настя потянула меня обратно на диван, усадила, а затем, как буксир безмоторную баржу, приволокла «фирменное мороженое», практически силой разместив его на моих коленях лицом ко мне.

Доедать в такой позе оказалось значительно приятнее. Официантку била дрожь: видимо, за претензию клиента ее уволят или жестко оштрафуют. Мне стало жалко милое создание, явно находившееся не на своем месте, но так старавшееся угодить всем.