Нет, была одна девушка, которая мне доверяла. Мадина, светлая ей память. Возможно, я ей даже нравился. Впрочем, ей многие нравились. И многое. Как и для Насти, я выступал в роли проходного балла, без которого нужные двери не открывались. Не больше.

А Хадя мне доверяла просто и безусловно.

Эх, Хадя…

В отличие от других клубов здесь грохот не забивал уши по самые пятки, танцующие при желании разговаривали друг с другом без крика. Но желания говорить не возникло. Мы с Люськой ритмично переступали, лед в моих руках не таял, наоборот, превращался в сталь и грозил скорыми бедами. Мое общество спутнице не просто не нравилось, она вообще не понимала, почему я здесь.

В какой-то момент в ухо прилетело:

— Про то, что Султана убили, ты в курсе?

Хотелось сказать: не только Султана. Вместо этого я кивнул и промолчал. Трудно разговаривать с морозильной камерой.

— С тех пор с кем-нибудь из дагов общался? — продолжился допрос.

Если судить по интонации, беседа выглядела именно допросом.

— Нет.

— Даже со своим побратимом?

— Никого не видел.

Больше партнершу ничего в моей персоне не заинтересовало, танец продолжился в тишине. Теплица все время оглядывалась, кого-то заметила, и мы стали медленно смещаться к выбранной цели. Курчавые волосы, выбритый до синевы подбородок, а также нос, что не помещался под маской, говорили о южных кровях владельца. Несколько случайных соударений и прямых взглядов передали заинтересованность по назначению, однако встречного энтузиазма не вызвали. По окончании музыки я выпустил из рук гремучую змею, пока не ужалила. Мы синхронно повертели головами, и сравнение Люськи со змеей оправдалось полностью: тонкая, гладкая, пустой взгляд отслеживал ситуацию, и разве что язык не высовывался, хотя вполне мог оказаться раздвоенным.

Обеих парочек с сокурсницами видно не было. Затерялись в толпе или куда-то ушли? Люська уже смирилась, что следующий танец снова придется танцевать со мной, но тут к ней подкатил чернявый кавалер из присмотренной пары. Ее усилия не пропали даром.

— Разрешите?

Теплица расцвела:

— С удовольствием.

Их унесло, причем змея вдруг обратилась в голубя. Глаза ожили, тело обрело эластичность, Люська защебетала что-то в ухо партнеру. Тот периодически кивал или кратко отвечал.

Царевна-лягушка встретила принца и обратилась царевну. Со мной царевна-лягушка была лягушкой. Хотелось бы знать: этот факт говорит о царевне или обо мне?

На меня косилась оставленная дама. Точнее, девушка. Скажем так: молодая женщина. Женщин в годах среди посетительниц не наблюдалось. Маски могли скрыть истинный возраст, но походки, жесты, случайные движения и, главное, фигуры, подводили к сделанному мной выводу. Среди мужчин хватало седых, лысых, толстых, приволакивавших ноги и на ходу терявших координацию с навигацией, но дамы были как на подбор. Любопытно, как в этой атмосфере чувствуют себя женатые пары? Трудно представить. Надо будет спросить.

— Вы танцуете? — спросил я брошенку.

— Нет, но вы можете исправить положение.

Меня обвило чужими руками, в ладонях очутилось нечто заманчивое, моей груди стало тепло и мягко.

— Перейдем на ты?

— С радостью, — согласился я. — Обычно в такой ситуации знакомятся, но здесь имена запрещены… для большинства. Если что, я Двадцать Девятый.

— Восьмая. — Партнерша нежно потерлась об меня телом. — Что твоя подружка хочет от моего кавалера?

— Думаю, информации. Сегодня многие пришли сюда именно и только за ней.

— Времена меняются. Когда клуб открывался, здесь просто отдыхали.

— Завсегдатайка?

— Соорудил же словечко. Но смысл правильный, не первый год наблюдаю эту ярмарку тщеславия.

Мне стало уютно в плюшевом капкане, который ничего не искал на стороне, не злился, не использовал меня как ширму или ключ от замка. Восьмая просто танцевала, получая удовольствие от процесса, в окружающей, как она сказала, ярмарке тщеславия это было высшим наслаждением. Щеки соприкасались, в груди что-то нарастало, мое колено среди ее бедер чувствовало себя как дома — его обнимали, приглашали и угощали.

Посреди песни музыка начала медленно гаснуть, но не прекратилась совсем, поверх тихого продолжения разнесся голос ведущего:

— Сегодня у нас присутствуют новички. Прошу поприветствовать!

Пары разомкнулись, все сдержанно поаплодировали. Поскольку Восьмая отстранилась, мои ладони сошлись в аналогичном движении.

— Перестань, чествуют и тебя в том числе. — Партнерша жестами приказала мне опустить руки. — Благодарно покивай в разные стороны, чтобы люди видели, кто счастливчик.

— В чем же счастье?

Ответ пришел из колонок:

— Дамы, кому выпала честь быть рядом, прошу показать новичкам, насколько им рады в нашем клубе.

Аплодисменты разрослись до оваций, забивших музыку, что вновь загрохотала в полную мощь. Восьмая с улыбкой развязывала поясок. У меня еще недоуменно раскрывался рот, когда халат-кимоно распахнулся, и партнерша тесно прижалась ко мне. Концы халата свелись у меня за спиной, пояс затянулся, но теперь узел завязался у меня на копчике.

Восьмая, обратившаяся со мной в единое четырехногое существо, прокомментировала:

— Это делается для новичков, чтобы еще больше распалить и привязать к клубу. И только попробуй сказать, что тебе не нравится.

Я благоразумно смолчал. На моем плече упокоилась склоненная голова, ноги счастливо переступали с места на место, чувствовалось только взаимное возбужденное дыхание. Партнерша обнимала меня поверх костюма, а мои руки оказались внутри шелкового кокона. Движение чужих локтей помогло им найти оптимальное для данной ситуации положение — на самом сдобном и желанном. Еще в возне со Снежкой у меня возникла догадка, что гостям женского пола нижнее белье не полагалось входными правилами и что под халатами наших дам кроме красоты нет ничего лишнего и отвлекающего от этой красоты. Скорее всего, так и есть, и подхалатное состояние Восьмой это подтверждало.

Я потек и поплыл, как жидкость, помещенная с другой жидкостью в одну емкость, постепенно перемешиваясь и превращаясь во взрывоопасный коктейль. У меня не было слов. А у партнерши нашлись.

— Чем занимаешься?

— Учусь.

— А кроме?

Что за шкурный интерес? Снежка после выяснения моего благосостояния слиняла к Тимохе.

Или это всего лишь светская беседа?

— С тобой танцую. — Не люблю допросов. Лучше сам спрошу. — А ты чем занимаешься? Мой ответ уже использован, просьба не повторяться.

Партнерша улыбнулась.

— Научной работой. Изучаю внутренний мир мужчин.

Каждая моя клеточка ощущала, что соратнице по плаванию в море эротики я не безразличен. Обстановка способствовала, почему не рискнуть?

— Невероятно! — Я изобразил удивленное ликование. — Фантастическое совпадение. Я как раз изучаю внутренний мир женщин. Мы могли бы друг другу помочь. Если надумаешь — всегда к твоим услугам.

— Чего тянуть? Пошли. Где твоя кабинка?

— Э-э… — глаза поискали Настю и не нашли. — Моя напарница…

— По правилам клуба кавалеры приглашают дам к себе, даже если пары разбиваются и перемешиваются. У тебя должно быть пусто, если переживаешь именно насчет этого.

Мне не хотелось расцепляться, но еще больше не хотелось упустить шанс изучить внутренний мир случайной знакомой.

— Ничего, если мое материальное положение разочарует?

— Какая связь? — Теплое тело в моих руках напряглось и неведомым образом вдруг перестало быть теплым, как и сменившаяся интонация: — С чего ты взял, что оно меня интересует?

— Из вопроса «чем занимаешься». После правдивого ответа многие теряют ко мне интерес.

— И, как честный человек, ты решил предупредить?

Я ощутил, как теплота возвращается в голос партнерши и в мои руки.

Чтобы куда-то двинуться, сначала нужно развязаться, чем Восьмая и занялась. Едва мы стали самостоятельными организмами, музыка кончилась, слово опять взял Мурад:

— Уважаемые гости, прошу отдохнуть перед основным событием вечера — боями профессионалов. Сегодня состоятся три схватки. На ринге встретятся участники и призеры международных соревнований по дайдо-джуку, муай-тай, ушу-саньшоу и боям без правил. Чемпион по традиции получит денежную премию и нематериальный приз от заведения. Прошу делать ставки. Информация о бойцах сейчас появится на ваших планшетах.

Из толпы выдвинулся и стал пробивать ко мне путь ледокол «Настя» — серый, хмурый. Даже показалось, что побитый.

— Пойдем. — По примеру других она потащила меня к кабинке.

Губки Восьмой поджались, мне был сделан прощальный реверанс. В ответ я успел только кивнуть и развести руками — моей парой вновь стала Настя, нужно перестроиться и принять как должное. И как единственно возможное. Хотя после откровенного танца внутри полыхало огнем.

В Насте даже не тлело.

— Что-то случилось? — осведомился я.

— Не твое дело.

Видимо, переговоры успехом не увенчались.

Я задал давно возникший вопрос:

— Костя… то есть Первый — это не тот, которого считают твоим официальным парнем?

— Так прямо и говорят — официальный? Горе мне, горе. — Настя картинно схватилась за голову, но спектакль не затянулся — ради зрителя вроде меня актриса напрягаться не собиралась. — Ничего, с сегодняшнего дня есть шанс избавиться от этих разговоров. В свое время именно с ним я пришла сюда в первый раз. Тогда, по его словам, ему здесь не понравилось, а придти, дескать, пришлось исключительно по работе. У него фирма по системам безопасности, он сотрудничает со многими клубами. Потом он спокойно занимался другими проектами, а я наведывалась сюда в новой компании. Его не было никогда. А тут вдруг снова вижу, и с кем?! Люська, конечно, стерва. Ох, стерва… — На меня вскинулся взгляд, который как-то непонятно примеривался. Так вор смотрит на торчащий из чужой сумочки бумажник. — Кваздик, а если бы…