Он нахмурился.

— Ты сожалеешь о том, что мы сделали?

Она оставила его спать в своей постели до рассвета тем утром. Его рука так удобно лежала на ней, а тело так уютно прижималось к ее телу, что ей стало жалко будить его.

Никогда еще она так не жалела, что приходится вставать рано.

— Нет. Ни разу. То, что мы сделали, для меня много значит, и я надеюсь, что это еще не все. Но я думаю... возможно, сейчас не время. Не время показывать всем… перемены между нами.

— Ты сказала, что замку нужно что-то хорошее.

— Исцеление, конечно. Мы принесли его в этот дом, и это хорошо — не только для нас. Но скорбь должна пройти. Когда пройдет горе, настанет время поделиться нашей радостью.

Они были одни на лестнице, и, быстро оглядевшись, Леиф наклонил голову и прижал губы к ее шее. Ольга почти молча застонала и положила руку ему на голову.

— Тогда я приду к тебе незаметно. Ночью, — пробормотал он, щекоча ее кожу своим дыханием и бородой.

— Jah. Oh, jah.

Леиф отступил назад с улыбкой и поднес ее руку к губам.

— Не запирай сегодня дверь.

Потом он повернулся и оставил ее, а Ольга застыла на ступеньке, чувствуя, что дрожит.

Глава 6

Вали взревел и смахнул со стола на каменный пол чашки и свечи в подсвечниках. Вскочив со стула, он опрокинул и его на пол.

— Я устал от этих разговоров! Я хочу пойти на юг! Иван должен заплатить!

Они не ожидали нападения принца Ивана. Его владения были бедны и слабы, налетчики были намного сильнее. Они сосредоточили свои силы на севере, там, где правил Тумас, у которого была хорошо вооруженная армия и богатые земли, и который враждовал с Владимиром, но они не ожидали неприятностей зимой. Сидя в заметенном снегом замке они думали о зиме, как о главной беде. Постоянно патрулируя северные границы, они думали — и все еще ждали — что, когда погода станет чуть мягче, Тумас отправит к ним большое войско.

Они почти забыли об Иване. Тот послал совсем небольшую группу лазутчиков — и они принесли им смерть.

И теперь деревня была разрушена, погибло почти все поголовье скота, и они потеряли нескольких хороших людей, как из своего отряда, так и из деревенских.

Для Вали, однако, это дело было гораздо более личным. Его жена, правда, пришла в себя, но была сильно ранена и страдала, а его ребенок погиб. Леиф очень беспокоился, что его друг поедет к Ивану в одиночку, если это совещание не закончится решением, которое его устроит.

Но эта идея была безумием.

Леиф спокойно поднялся из-за стола.

— Ты не будешь отмщен, если мы проиграем, Вали. Никто из нас не будет. Мы уже достаточно потеряли — и если потеряем больше, потеряем все. Небольшая группа, о которой ты говоришь, может пробраться в замок Ивана, но наше нападение может побудить его заключить союз с Тумасом. А потом мы потеряем наших лучших бойцов и останемся один на один с врагами. Если это произойдет до прибытия кораблей, нам конец. Снег еще глубокий. Они не могут напасть на нас с серьезной армией так же, как и мы не можем нападать на них. Лучше дождаться оттепели и встретиться с Иваном лицом к лицу, прежде чем он объединится с Тумасом.

Вали снова взревел, на этот раз хлопнув кулаками по столу.

— Я буду действовать! Я не собираюсь просто сидеть здесь, пока он дышит, а мой сын — нет!

— Это дело важнее, чем твоя личная потеря, Вали. Вы с Леифом — наши лидеры, и вы должны думать обо всех нас, — заговорил, сидя рядом с Вали, Орм. Его голос был низким и спокойным, но Вали повернулся к нему так, будто он кричал.

В какой-то напряженный момент в комнате не было слышно ни звука, кроме дыхания мужчин и Астрид, которая тоже села с ними за длинным столом, чтобы обсудить планы возмездия.

Леиф ненавидел стол, на котором на золотом подносе когда-то стояла голова его сына. Ни разу он не сидел за этим столом и даже не проходил мимо него, не увидев этого зрелища снова — и каждый раз словно своими глазами. Он бы с радостью разрубил стол на куски и сжег, но это был единственный стол в замке, достаточно длинный, чтобы усадить всех, кто намерен был участвовать в их обсуждениях — в таких, как это.

Но для остальных стол был просто столом из дерева. И потому Леиф отодвигал прочь свою боль и часто сидел здесь, проводя собрания.

Вали тоже нужно было найти в себе эту силу.

Но, казалось, сейчас он ее не найдет. Бросив злой взгляд на Орма и Леифа, Вали повернулся, пнул перевернутый стул и выбежал из комнаты к лестнице, ведущей в комнату Бренны.

~oOo~

Благодаря Бренне разум наконец-то восторжествовал, и Вали успокоился. На следующий день после того, как он показал свой характер в зале, Вали пришел к Леифу с идеей, которой поделилась Бренна: заручиться помощью подданных Ивана, и тогда они смогут раздавить его даже с небольшим войском. Они встретятся с принцем лицом к лицу, отвлекая его внимание и внимание его армии к фронту, а потом его собственный народ окружит его и покажет ему истинную цену его власти.

Ольга родилась на земле Ивана, а ее семья — отец и два младших брата — все еще были подданными Ивана. Однажды ночью в своей комнате, лежа голой у Леифа на груди, она рассказала, что ее привезли к Владимиру в знак соглашения о перемирии. Не как раба, точно, но по прихоти. Иван послал ее в качестве работницы во владения Владимира, разлучив ее с семьей.

Она стала матерью своих братьев вскоре после рождения младшего, когда их мать умерла от лихорадки. За годы, прошедшие с тех пор, как она была вынуждена покинуть их, Ольга видела своих братьев всего несколько раз, а отца еще меньше.

Владимир подарил ее одному из своих офицеров. Именно этот человек надругался над ней, убил ее ребенка и лишил ее возможности иметь других детей.

Леиф чувствовал, что Ивану тоже есть, за что заплатить.

Ольга знала, как посланник может пробраться в деревню Ивана и к кому ему обратиться за помощью. Посланник вернулся с добрыми вестями: деревня была готова восстать вместе с налетчиками, до их ушей дошла история разгрома Владимира и союза налетчиков с его народом. Они доложили, что готовы и способны сражаться.

Леиф, Вали и остальные составили план. Хороший, как думал Леиф. Тот, который, если все пойдет хорошо, позволит Ольге воссоединиться с семьей.

Когда Вали озвучил идею Бренны, надеясь, что если они победят, то смогут объединить людей и ресурсы обоих замков, Леиф сразу увидел возможность вернуть Ольге ее семью.

Только через несколько часов, лежа с ней, пока она спала, он понял, что это будет их концом. Он знал, что она не покинет родину, если ее семья снова будет с ней.

Он не говорил ей пока, потому что не хотел слишком рано давать ей надежду. Осознавая свою потерю, Леиф решил ничего не говорить ей до тех пор, пока ее семья не вернется с ними после битвы. У них осталось мало времени, но он хотел быть с ней.

И теперь они были на пути к войне.

Их план не включал в себя все еще слабую после болезни Бренну Око Бога, но Вали только что помог ей слезть с каурого коня. Она захромала к лесу, выглядя бледной и вспотевшей. Они остановились в лесу, чтобы дать коням передышку перед нападением на замок Ивана.

В дни между формированием плана и его реализацией лето, наконец, начало побеждать зиму. Настоящая оттепель — Леиф надеялся, что это будет последняя оттепель перед весной — она, наконец, наступила, и большая часть высокого снежного покрова растаяла. С солнцем и теплым воздухом Бренна вернулась к жизни.

Она не была готова сражаться. Как она могла вообще думать, что готова? Прошло едва ли больше двух недель с тех пор, как она была ранена. И все же Леиф понял, почему она настаивала, и, видя, как она распрямила плечи, когда пошла к лесу, он понимал, что в битве она будет сильна. Возможно, она не будет такой сильной, как раньше, но будет храброй и решительной, и ее история в этот день будет продолжена. Даже если их победят, будет так.

И Вали и Леиф оставались рядом и дали ей возможность отомстить.

~oOo~

Шагая во главе передней группы, с Бренной и Вали, Леиф вытащил свой щит из-за спины и выдвинул его вперед. Он оставил свой меч в ножнах. Идущая рядом Бренна сделала то же самое. Вали, берсерк, который сражался иначе, чем они, обнажил грудь. У него не было щита и доспехов, но он так ловко владел топорами и своим телом, что больше ни в чем не нуждался. В этой битве ярость была лучшим доспехом, прочнее всех тех, что мог бы выковать для него кузнец.

У них были команды, готовые атаковать замок со всех сторон. Когда передняя группа вступит в бой с солдатами, жители деревни толпой переберутся через заднюю стену.

Налетчики приблизились, и ворота замка открылись с резким скрипом. Им навстречу вышел отряд. Воины встали в четкую шеренгу. Во главе их был всадник — их предводитель, судя по виду.

Он остановился, и солдаты тоже сразу же остановились. На эстландском языке он сказал:

— Я капитан стражи. По велению принца Ивана спрашиваю, зачем вы пришли к нам. Вы ему незнакомы, и вам здесь не рады. Если вы хотите союза, выберите посланника, и мы сопроводим его, чтобы договориться.

Теперь, почти свободно владея языком этой страны, Леиф понимал каждое слово.

Но они не искали союза. Они хотели убить Ивана и каждого, кто встал бы между ними. Леиф сделал заранее оговоренный жест рукой, и из-за его спины Кнут швырнул копье. Оно пронеслось между Леифом и Бренной и ударило, пронзив горло капитана охранников.

Налетчики спрыгнули со своих лошадей и прогнали их прочь от боя, а затем встретили солдат. Леиф взревел и взмахнул мечом, перерезав шею первого врага, которого он встретил. Он бросил тело в сторону и блокировал вторую атаку щитом.

Их намерение состояло в том, чтобы загнать солдат обратно в замок, чтобы забить их, пока другие группы штурмовали стены. Хотя налетчиков в одной передовой группе было меньше, чем солдат, баланс резко сместится, как только придет помощь. Поэтому они не сделали стену из щитов. Вместо этого они наскочили на солдат, оттеснив их тяжелыми щитами и мечами.