— Я никогда не думала, что у меня будет это… что я смогу держать своего ребенка и смотреть на него, — она всхлипнула, но удержалась

Леиф наклонился, укрывая своим телом сына и жену, и обхватил их руками. Ольга проиграла битву с собой и зарыдала, а их сын тоже заревел, и в этот момент Леиф был счастливее всех на свете.

Бирте похлопала Леифа по плечу. Она забрала малыша у Ольги — а та уже не хотела его отпускать. Но, зная ритуалы, Леиф положил руку ей на руку и кивнул.

— Пуповина, — сказала Бирте.

Он повернулся и перегнулся через живот Ольги. Взяв в руку толстый, жесткий шнур, который все еще связывал мать и ребенка, он перекусил его и разорвал эту связь.

Бирте вымыла мальчика, а Гида — Ольгу и заменила ее одежду и белье. Леиф оставался рядом, держа жену за руку. Теперь, когда его тревога прошла, никакая земная сила не могла бы заставить его уйти.

Когда Бирте вернула им сына, они увидели, что он чмокает губами в поисках еды. Выражение лица Ольги наполнилось безмятежным счастьем, когда она предложила ему грудь. Он немного покрутился, а затем крепко вцепился в сосок.

Реакция Леифа на это зрелище была сильной — настолько, что он схватился за бедро и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Справившись, он поднял глаза и встретился с Бирте, которая хмуро на него смотрела.

Ольга тоже все это видела; когда его глаза снова встретились с ее глазами, она улыбнулась немного лукаво. Но потом перевела взгляд на ребенка.

— Как мы назовем его?

Леиф посмотрел на мальчика в объятиях своей любимой. Лысая голова, крепкие ручки и ножки. Хмурое, серьезное лицо.

— Магни.

— Магни, — попробовала имя на вкус Ольга. — Могущественный.

— Да. Он могущественный. Зачатый там, где не было надежды, и рожденный там, где надежда процветает. Он уже многое пережил до своего рождения.

— Это очень хорошее имя.

Глава 23

— Äiu, äiu, kussu, kussu, — шептала Ольга, поглаживая пальцами головку Магни, пока он чмокал. — Maga, maga, maimukene!

Леиф спал рядом с ними, лицом к ним. Он уезжал в тот день, чтобы поговорить с фермерами по поводу урожая, который они могли бы продавать в Гетланде. Вернулся измученным и усталым, и она не хотела будить его.

— Tsuu, tsuu, suuremasse, — пела Ольга, качая сына. Магни было всего две недели, но у него уже был серьезный характер. Он знал, чего хочет, и вопил, когда не получал желаемого. Мальчику нравилось слушать, как она поет, и его не особо волновало, будет мешать ее пение его отцу или нет. — Kasva, kasva karjatsesse, äti nänni pikkutesse.

Она пела шепотом, но Магни открыл глаза и нахмурил лоб, когда она замолчала.

— Мне тоже нравится, как ты поешь. Это успокаивает. Тебе не нужно шептать.

Леиф говорил с закрытыми глазами, так что не видел ее улыбки. Ольга протянула руку и провела пальцами по его губам.

— Я хотела, чтобы ты поспал.

Она говорила, напевая, чтобы Магни не стал хныкать.

Ее муж открыл глаза и взял ее пальцы, прижимая их к губам.

— Я с тобой отдыхаю, даже если не сплю. Как прошел день?

— Без тебя это был долгий день. Но хорошо. Мы гуляли по городу.

Магни получил свое имя всего неделю назад, и пока они не выходили из длинного дома. У одного из горожан был сильный кашель, и Ольга тревожилась. Леиф отправил больного прочь из города и Бирте вместе с ним, чтобы следить за болезнью, но они оба решили пока держать Магни подальше от людей.

Кашель оказался кашлем, не более того. Мужчина даже не был по-настоящему болен. Как только Ольга убедилась в этом, ей захотелось бывать на солнце со своим сыном. Он не сможет вырасти высоким и могучим, если постоянно будет под крышей. Тем не менее, она носила мальчика в пеленках, закрывавших лицо, и не позволяла любопытным взглядам и пальцам касаться своего сына.

Леиф обеспокоенно на нее посмотрел.

— Одни?

— Сигрид была с нами. Но нам не нужна охрана. Тебя здесь любят, и мы с твоим сыном тоже греемся в лучах этой любви.

— Лучше бы тебе ходить с охраной, Ольга. Переговоры прошли не так хорошо, как хотелось бы. Возможно, меня не так сильно любят за пределами города.

Ольга провела пальцем по длинному и широкому шраму, который рассекал его грудь. Бледная, грубая кожа, на которой не росли волосы, собиралась в паутину шрамов прямо над его сердцем.

— Они не видят тебя настоящего.

Леиф улыбнулся.

— Никто не видит меня так, как ты, любовь моя. Но они видят мои недостатки. В свое время как ярл я уделял слишком много внимания городу и... другим вопросам.

— Имеешь в виду, мне.

— Моей семье, — он наклонился и поцеловал голову Магни. — Тому, чему больше всего требовалось мое внимание. Но я владею не только городом, и, как видно, пренебрегаю теми, кто работает на полях, которые нас кормят. Сегодня мне напомнили об этом. Хорошо напомнили.

— «Хорошо»? — ей совсем не понравилось это слово, но в тот момент Магни выпустил грудь и начал хныкать, потеряв сосок.

Ольга сунула грудь ему в рот и повернулась так, чтобы мальчику было удобнее. Теперь она оказалась спиной к Леифу, и он вздохнул, когда их сын вернулся к трапезе.

Рука Леифа обняла ее, подхватив Магни под попку. Ольга почувствовала, как отвердевшая плоть мужа упирается ей в бедро, и улыбнулась.

Леиф никогда не показывал ей своего желания, пока она кормила, и Ольга не хотела бы этого, даже если бы ее тело уже было готово его принять, но она наслаждалась ощущением его желания. Кормления, подобные этому, в темные часы ночи, когда они лежали втроем в своей постели, были самыми счастливыми моментами ее жизни — жизни, которая теперь вся была наполнена счастливыми моментами.

Она думала обо всем, через что прошла, и понимала, что именно эти испытания и привели ее сюда, в эту жизнь, в этот дом, где были теперь ее ребенок и ее настоящая любовь. Она думала об этом и говорила себе, что мир сохранил равновесие.

Но ее беспокойство по поводу слов Леифа никуда не делось.

— «Хорошо»? — спросила она еще раз.

— Тсс, — он поцеловал ее голову. — Не беспокойся. Не было никакого насилия. Только гнев — а гнев я заслужил. Я внесу изменения в свои планы. Кажется, на меня повлиял Эйк… больше чем я думал.

Старый ярл Гетланда вел себя жестоко и иррационально. Ольга не верила, что Леиф похож на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Я и забыл, что солнце встает и садится не только в окнах этого зала. Думаю, мне нужна твоя помощь, любовь моя.

Она оглянулась на него через плечо.

— Как я могу тебе помочь?

Ее дни целительницы закончились. Гетландом занимались Бирте и Гида, и она должна была уделять все свое внимание Магни — и держаться подальше от больных. С момента рождения ребенка Ольга только и думала, что о болезнях и заразе.

— Ты у меня спокойная. Ты знаешь, как говорить с людьми, которыми владеют эмоции, даже когда тобой самой они владеют. Я думаю, твои целительные силы не только в знании трав, а еще в способности исцелять души. Наш народ тебя полюбит, Ольга. Ты — наше исцеление сердца.

— Возможно, когда-то я и была такой...

— И ты снова становишься такой. Разве ты не исцелила свое сердце?

— Ты сделал это. И он, — она подняла ручку Магни со своей груди.

— Нет, любовь моя. Ты выбрала меня и его. Но ты сама себя спасла.

~oOo~

Однажды вечером, вскоре после солнцестояния, когда солнце уже было на пути к той точке горизонта, за которой начнется зимний мрак, большой торговый корабль приблизился к берегу и бросил якорь.

Зал был тих, люди разошлись по домам, чтобы отдохнуть в своих кроватях. У Магни была сыпь на попке, он капризничал и плохо спал, поэтому Ольга и Леиф были в зале. Они носили мальчика на руках по очереди, и он немного успокаивался.

Стражник сообщил новость, и Леиф тут же передал Магни Ольге.

— Возвращайся в наши комнаты.

— Разве торговцы — это плохо? — обеспокоенно спросила она.

Торговые суда, прибывающие в Карлсу, были полны странных и чудесных товаров, но Вали тоже всегда был с ними настороже.

— Да, пока я не буду знать, что угрозы нет, — Леиф взял меч, пристегнул к спине и повесил топор в кольцо на поясе. — Возвращайся в комнату с Вифрид и закрой дверь.

Он махнул служанке, которую назвал, и толкнул всех троих к двери их покоев.

Вифрид заперла дверь, и Ольга начала расхаживать по комнате с Магни на руках, спрашивая себя, а не кончилось ли ее вновь обретенное счастье так скоро. Она прижала сына к груди так сильно, что он стал хныкать и сопротивляться, но не отпускала его. Сердце заколотилось, ей стало дурно.

Казалось, прошли годы, но потом под дверью появился свет и ласковый голос Леифа позвал ее:

— Ольга. Все хорошо.

Улыбаясь, Вигфрид отперла дверь, и Ольга побежала к Леифу, испуганная даже больше, чем осознавала.

Он подхватил своего сына на руки.

— Я не знаю этого капитана, но знаю его помощника. Они пришли торговать, а не нарываться на неприятности. Сегодня они отдохнут, а утром придут на причал. Я отправил Ульва и еще нескольких человек сообщить об этом в деревню. Думаю, у нас будет несколько праздничных дней. Я пойму, если ты захочешь оставить Магни дома, но мне бы помогло, если бы тебя увидели в городе. Особенно рядом с фермерами.

Ольге очень понравились торговые суда в Карлсе — такие загадочные и экзотические, с таким количеством новых цветов, вкусов и запахов.

— Я оставлю Магни с Вифрид или кем-то еще и пойду с тобой. Я хотела бы посмотреть, что они привезли.

Леиф улыбнулся и приподнял лицо жены за подбородок.