— Полагаю, мы не так уж и отличаемся от торговцев. Я бы сказал, что они ничем не отличаются от нас. Мы все хотим забрать как можно больше того, что есть у других.

Ольга подумала о налетчиках, которые ограбили прибрежную деревню. Они убивали молодых, старых и немощных так же легко, как сильных и способных. Насиловали женщин. Жгли, мародерствовали и носились по городу с улыбками на лицах. Леиф был среди них, хотя и не был похож на других.

Те, кто был теперь ее друзьями и самой большой любовью, напали на ее деревню и сделали ее рабыней. Но теперь они были ее народом, и она была счастлива здесь. Ольга постаралась принять, но не понять. Она смогла увидеть в этих людях не только монстров с изрисованными лицами, и понимала, что этот мир полон разных людей — как и любое другое место.

Но она не забыла страх, который испытывала, прячась в углу с юной Йоханной, или ужас загона, в котором налетчики держали женщин и девочек. Она помнила, каково это, когда тебя грабят и насилуют, и какими бы страшными ни были эти воспоминания, Ольга не хотела их отпускать.

Леиф ошибался, думая, что торговцы, которым покупатель отдавал деньги сам, одно и то же с налетчиками, которые приходили насиловать и отбирать у людей то, чего они не хотели отдавать.

Но сейчас было не время говорить такие вещи. Поэтому она улыбнулась мужу и сказала самые главные слова:

— Леиф, я люблю тебя. Мы — едины. Я рада, что мой брат здесь. Мне приятно знать, что он здоров, но он — не моя жизнь. Моя жизнь — это ты и Магни. Мы пришли в жизнь друг друга в моменты, полные страха и боли, и пережили самое худшее, и мы вместе. Михкель не может разделить нас. Ничто не может.

Глава 24

Через несколько дней команда Михкеля собрала весь непроданный товар и то, что они купили у жителей Гетланда, и приготовилась отправиться в следующий порт.

Леиф стоял на пирсе, в нескольких шагах от трапа, и ждал, пока Ольга прощалась с братом.

Двое мужчин держались друг с другом настороженно, но достаточно цивилизованно. Леиф, конечно, не был против, что Ольге выпал шанс воссоединиться с последним выжившим членом ее семьи, и Михкель был явно предан своей сестре. И все же присутствие Михкеля заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке.

Его очевидное презрение к Леифу и его народу было одной из причин. Еще до того, как он узнал об их семейной связи, с ночи их первой встречи, Леиф почувствовал отвращение Михкеля к его людям. Уже потом он узнал, что это его помощник, Антонис, настоял на том, чтобы заглянуть в эту часть мира.

Возможно, Михкель просто не нравился Леифу. Он не хотел, чтобы это чувство просочилось в сознание Ольги. Она была его женой, и это был ее мир, и она была счастлива здесь. Он не хотел, чтобы Михкель изменил ее видение мира.

Да, он ревновал.

А еще считал Михкеля лицемером. Ольга считала, что торговцы отличаются от налетчиков и пиратов тем, что им люди отдают монеты по своей воле и получают что-то взамен. Но она была наивна. И брат не разубеждал ее в этом. Леиф знал, что делали торговцы, такие как Михкель и люди на его корабле, чтобы получить бочки со специями и сундуки с драгоценностями.

На руках ее брата тоже была кровь. Леиф не осуждал его. Это был, как однажды сказала Ольга, ход вещей: сильные брали у слабых, слабые умирали. Сила брала верх и делала мир сильнее.

Михкель был сильным. Как и Леиф.

Он не осуждал, но и не считал, что заслуживает осуждения.

Леиф наблюдал, как брат и сестра обнимаются, как Ольга прижимается к брату, и от души пожелал тому поскорее уплыть. Наконец Михкель мягко отстранил ее. Ольга кивнула в ответ на его какие-то слова, поцеловала его в лоб и отошла.

Корабль был загружен. Ждали только своего капитана. Наконец Михкель взошел на трап, повернулся и встретился взглядом с Леифом. Тот посмотрел в ответ.

Двое мужчин, говорящих без слов.

Быстро кивнув Леифу и более не глядя на сестру, Михкель повернулся и побежал вверх по трапу.

Когда капитан уже был на борту своего судна, Леиф подошел к жене и обнял ее. Она обняла его в ответ, и они стояли там, пока корабль не исчез из виду.

~oOo~

Через два дня в Гетланд прибыл гораздо более желанный гость. Бренна приехала в город по земле, на повозке, и оказалась в зале прежде, чем кто-либо понял, что это Око Бога вернулась туда, где когда-то была унижена и едва не умерла — и где совершила свою месть.

Леиф и Ольга сидели на своих местах в зале, слушая жалобы и просьбы людей. Как и предсказывал Леиф, его люди быстро прониклись симпатией к его жене и теперь все чаще обращались за советом к ней. От него они хотели справедливости. А от Ольги — сострадания. Он считал это хорошим балансом.

Он чувствовал возбуждение, глядя, как она раздает людям советы. Она всегда смотрела на него, предлагая решение, ожидала его одобрения или отказа — и Леиф редко не соглашался. Он полностью доверял ее сердцу и разуму.

Иногда Ольга чувствовала, что знает недостаточно, чтобы дать совет, и тогда она отправляла просящего к ярлу. А потом, когда они оставались одни, она доставала мужа вопросами, чтобы понять, что надо было сделать.

В следующем году, когда Вали и Леиф отправятся в поход, Гетланд останется в умелых руках.

Ольга как раз разговаривала с женщиной, муж которой стал ей изменять, когда в задней части зала поднялся небольшой переполох. Леиф повернулся и увидел, что к ним с Сольвейг на руках и в окружении двух Дев-защитниц идет Бренна. Он был удивлен, увидев на ней хангерок. Бренна предпочитала более мужскую одежду, особенно для путешествий.

Она остановилась у подножия платформы, на которой стояли его и Ольгино кресло, и Леиф увидел, почему. Она была беременна. Бренна поставила Сольвейг рядом с собой, и девочка крепко встала на ножки.

Прошло четыре месяца с тех пор, как Вали с Леифом и Ольгой отплыли из Карлсы. Корабли ушли почти два месяца назад и должны были скоро вернуться, если поход прошел хорошо, и погода благоволила путникам. Леиф думал, что понимает желание Бренны воссоединиться со своим мужем, хотя он и был удивлен, что она решилась на такое путешествие в своем состоянии.

Ольга вскочила с кресла, и женщины заключили друг друга в крепкие объятия. Бренна была значительно выше маленькой жены Леифа, она наклонилась и прислонилась щекой к макушке Ольгиной головы. Ее глаза встретились с глазами Леифа. И они оба улыбнулись.

Он тоже спустился с кресла и обнял Бренну.

— Рад тебя видеть, мой друг. Мы ожидаем корабли со дня на день.

Она откинула голову и посмотрела на него.

— Хорошо. Но у меня другое дело к тебе.

Она снова взяла Сольвейг на руки.

— Что угодно. Пойдем, поговорим наедине, — он объявил об окончании дня и приказал вынести еды и меда для людей, а затем взял Бренну и Ольгу за руки и повел их в личные покои.

Когда они сели, и Ольга позвала Вифрид, чтобы она позаботилась о Сольвейг, Леиф спросил Бренну, что они могут сделать. Бренне тоже принесли еду, так что она сделала глоток козьего молока, прежде чем ответить.

— В Карлсе дела не очень, Леиф. Мы потеряли так много сильных людей во время чумы, а все остальные ушли в этот поход. Поход очень важен, ты это знаешь, я знаю это, но мы голодаем. Не хватает людей, чтобы работать на полях, и мы не сможем собрать хороший урожай, а наши запасы уже подошли к концу. Я не уверена, что даже поход принесет нам достаточно, чтобы всем хватило. И даже если так, мы не сможем есть золотые монеты.

Леиф наклонился и взял ее за руку.

— Что мы можем сделать?

— Если бы ты мог дать мне немного зерна и припасов, я бы привезла их домой. И... я не знаю, может, это глупо, но мое золото, которое я собирала, пока служила у Эйка, закопано рядом с моей маленькой хижиной в лесу. Если только за это время его не украли. Там золото и серебро, и если оно там, я бы предложила его тебе в качестве оплаты за еду.

Это Вали убил Эйка, так что все владения старого ярла по праву принадлежали ему: и Гетланд, и Карлса, оба. Карлса была далеко на севере, небольшой городок и небольшие деревни вокруг. Гетланд был владением в четыре раза больше, с процветающим городом, куда часто приходили торговцы.

Вали не хотел становиться ярлом, но Бренна настояла, и он, наконец, решился сделать домом Карлсу. Он сам предложил Леифу Гетланд — город богаче и больше.

Так что Леиф покачал головой.

— Нет. Я не знаю, остался ли цел твой тайник, но если он цел, ты возьмешь его с собой домой, на телеге с зерном и припасами, которые мы тебе дадим. Тебе нужно только спросить, Бренна. Мои владения — дар, твой и Вали. Это я твой должник.

Облегчение заблестело в ее глазах.

— Спасибо. Это может нас спасти.

~oOo~

Крошечная хижина Бренны не очень хорошо перенесла годы запустения, но ее тайник была именно там, где она его оставила. Леиф дал ей двух юношей, чтобы раскопать его, и Бренна была довольна, когда нашла все в целости и сохранности. Она накопила много. Такое богатство должно было стать настоящим подспорьем для ее народа.

Бренна хотела бы дождаться Вали, но, не зная точно, когда вернутся налетчики, решила, что не станет тянуть. Ольга переживала по поводу поездки, но в Гетланде не хватало людей, которые могли бы управлять кораблем, а расстояние между их городами было слишком большим для маленького судна. На кораблях же ушли почти все мужчины.

И вот, уже готовая к отъезду, с загруженной доверху тележкой, Бренна неожиданно оказалась спасена от этого трудного пути, когда с пристани доложили о приближающихся кораблях.

Люди со всего города пришли на пирс, чтобы поприветствовать своих соседей. Леиф с Ольгой взяли с собой Магни, Бренна держала за руку Сольвейг.

Леиф увидел момент, когда Вали понял, что его жена и ребенок встречают его. Его друг спрыгнул с корабля, когда тот подошел к пирсу, и побежал навстречу жене и дочери — и замер, увидев состояние Бренны. Он упал на колени и поцеловал живот жены, а потом поднялся и обнял и Бренну, и Сольвейг.