«У меня все хорошо с головой. Точнее с головой-то давно беда, а с мозгом все хорошо:) Нет никаких опухолей на МРТ. УЗИ еще делали. Вроде как сосуды шеи, на наличие каких-то штук на букву «с». И в вену какую-то фигню вводили. И еще какими-то штуками по шее водили. В общем, поимели весь мой верх, раз низ не могут:)))) Бестужев хоть и гад, но в этой же клинике он отправил меня к грозному дядьке — неврологу. А тот сказал, что это мигрень. Я думала, что умираю, а это мигрень, представляешь? Я, правда, так и не знаю, что это такое на самом деле. Врача не слушала, витала в облаках на радостях, что это не то, чего боялась. А в интернете все туманно и ничего непонятно. Да и по фиг, главное же, что не рак. Мне таблетки дали. Так вот, есть оказывается волшебство на свете. Голова вот уже как час не болит. Чего я терпела? Дура, короче, говорю же с головой беда. Зато сейчас такое облегчение. Уж лучше без ног, но с головой. Ты только не обижайся на меня, я не знала, что он приедет за мной. Не знала, что так получится. И с папой больше не говори, Сереж. Он тут уже ни при чем. Это теперь только мое желание. Правда, чем хочешь поклянусь. Я, кстати, скоро перееду к Бестужеву. Так что приходи, но теперь уже к мерзавке Дашке. Буду рада, если ты ей все же накостыляешь:)»

Хотелось еще много чего написать, но, кажется, это будет уже лишним. Не думала, что так быстро получу от него ответ.

«Я очень рад, Соня. Ты даже себе не представляешь, как рад. Обязательно накостыляю. Ты тоже можешь присоединиться при желании, вот тебе еще один стимул усерднее заниматься:)»

Смотрю в телефон и улыбаюсь как дурочка, жуя печенье. Хочу написать еще кое-что о Даше, но не получается, просто потому что в какой-то момент я понимаю, что не одна, когда взгляд падает на начищенные туфли. Точнее не туфли, а совершенно точно Бестужевские ноги в этим самых отполированных туфлях. Грязнит мне тут пол… своей чистой обувью. Этот неловкий момент, когда жуть как не хочется поднимать на него голову. Но ведь смотрит на меня. Даже не так. Чувствую, что прожигает взглядом. Нехотя, но все же поднимаю на него голову. Смотрит на меня так… так… непонятно, блин. То ли грозно, то ли осуждающе, то ли фиг пойми как. И ведь не показывает особо никаких эмоций, но я чувствую, что что-то не так.

— Что? — чувствую себя какой-то преступницей под взглядом Бестужева, а тот молчит, прожигая меня взглядом. — Прекрати на меня так смотреть. Это всего лишь сообщение, — не знаю зачем я оправдываюсь. Он ведь ничего и не говорит. — Я даже сделала тебе в нем комплимент. В сообщении в смысле, — молчит, зараза, при этом смотрит так же. — Ну что не так?

— Разве я что-то сказал?

— Зато смотришь.

— Скажем так, я проводил эксперимент. На днях услышал, если долго смотреть на человека со специфическим, чуть обвиняющим взглядом, он выдаст всю правду. И знаешь, действует. Надо было давно так со своими работниками поэкспериментировать.

— Только я не твой работник и не надо проводить надо мной эксперименты, ясно?!

— Более чем. Так какой ты комплимент мне приписала?

— Что ты гад, но не плохой, — Бестужев садится рядом со мной на подоконник, при этом приподнимая брови.

— Если это комплимент, то советую еще почитать девичьи книги. Желательно не те, которые ты читаешь сейчас. Что еще брату написала?

— Что скоро уезжаю.

— Рад, что ты спокойно воспринимаешь этот факт. Но все немного поменялось в свете последних событий, — кажется, сейчас у меня сердце ушло в пятки. Ну вот порадовалась — получай. — Я не могу тебя контролировать на расстоянии и срываться по первому случаю. Думаю, ничего страшного в том, что не все запланированное мной готово, но это, можно сказать, мелочи, которые уж точно можно пережить. Поэтому завтра мы уезжаем вместе, — кажется, сердце вернулось на свое место. Не сказать, что я готова уехать завтра, но уж лучше так. Не знаю откуда такое желание сбежать из этого дома. Но оно есть, глупо это отрицать. — Самолет в два часа дня. Выезжем отсюда примерно в половину одиннадцатого. Собери необходимые вещи. Но давай без фанатизма. Одежду можно всегда купить. Тем более мне категорически не нравится твой темный гардероб. Ну а все остальное… не знаю, в общем возьми только нужное.

— А Варя?

— Варя приедет чуть позже.

— То есть в самолете с нами ее не будет?

— Нет. Она приедет позже, — повторяет Бестужев.

— А сразу вместе нельзя?

— Сразу вместе — это ты и я. Знаешь, тебе пора привыкать к самостоятельной жизни и перестать себя ассоциировать с немощным человеком. Ты все можешь, Соня.

— В аэропорту не смогу. Мне нужна Варя. Может я в туалет захочу.

— Во-первых, там есть уборная для людей с ограниченными возможностями. Во-вторых, я сам помогу тебе в случае возникновения проблем.

— А Варя точно приедет? Ты не обманываешь?

— Точно. Ладно, Сонь, у меня много дел, надо решить их прямо сейчас. Вопросы есть? — есть. Что за дела, блин, в семь вечера. Благо, хватило ума не сказать это вслух.

— Нет, — бурчу себе под нос, жуя печенье.

— Тогда собирайся, — киваю в ответ. Бестужев неожиданно улыбается, и наклонившись ко мне, откусывает печенье.

— В нем слишком много соды. Невкусно, — подытоживает Глеб. — До завтра, — уже у двери прощается он, подмигнув мне напоследок.

А почему, блин, до завтра? Где он вообще ночует?

Глава 45

Не знаю как так получается, но по факту забирать мне оказалось нечего. Более того, рассмотрев свои вещи в гардеробе — мне они резко разонравились. В чемодане оказалось так мало приятной глазу одежды и белья, что я невольно почувствовала себя не по себе. Купит, не купит. Мне так не нравится. Я хочу иметь свои деньги. Вот только пока они мне точно не светят.

Не знаю, то ли хотела сделать приятно Бестужеву, то ли себе, но впервые за долгое время я надела белое летнее платье. Хорошо, что погода позволяет. Правда, не могу сказать, что я в восторге от увиденного в зеркале отражения. Синяки-то я замаскировала и макияж в общем-то ничего, но само платье мне не по размеру. Не сказать, что болтается, но, как ни крути — оно мне большое. Или как сказала бы Даша — «сиськи сдулись». Хотя, на ощупь вроде на месте.

— Ужасно. Тебе не идет это платье, — поворачиваюсь на Дашин голос. Ну да, вспомни… солнце, вот и лучик.

— Можешь не стараться выводить меня из себя. И не злись, но в Москве тебе делать нечего. Я же объясняла вчера, что у Бестужева дом загородом. Тебе будет неудобно добираться до школы, да и вообще… бред какой-то.

— Ну, пожалуйста. Уговори его. Я честно-честно буду тебе во всем помогать. Ну а в школу просто пораньше вставать.

— Да зачем тебе это? У тебя тут все есть.

— Да что у меня тут все есть?

— А чего у тебя нет?

Вместо ответа Даша плюхается на мою кровать с прискорбным лицом.

— Ну тебе он все равно не нравится, не говоря уже о большем. А мне нравится. Очень. Я тащусь от него. Не знаю как так.

— Глеб?!

— Ну а кто, блин, еще?

— А тебя вообще не смущает, что ему тридцать пять, а тебе даже нет шестнадцати? Вообще берега попутала?

— Не смущает. Я выросту, пока буду жить у вас, со временем он посмотрит на меня по-другому и влюбится. Вот увидишь. И вообще, с семнадцати браки разрешены, а с шестнадцати по залету. Не так уж мне и много осталось, — усаживается на край кровати.

Не раздумывая, подъезжаю к ней.

— Видала? — копирую не только произнесенную накануне фразу Бестужева, но и его фигу. Влюбится он в нее, ага, прям бежит и падает. — И вообще, ни я, ни Глеб гостей не любим. Так что живи тут и ни на какие каникулы к нам заявляться не надо. Ясно?

— На хэллоуин можно будет к нам приехать. Вечеринка в костюмах самое то, — поднимаю голову на рядом стоящего Бестужева. Да почему ко мне все приходят настолько бесшумно и без спроса?!

— Обязательно приеду, — вскакивая с кровати, уверенно бросает Даша и направляется к двери.

— И зачем ты ее пригласил?

— Интересно какой она выберет костюм, — улыбаясь, произносит Глеб, при этом пристально рассматривая меня с ног до головы. Сейчас его улыбка раздражает. Стойкое ощущение, что он насмехается над моим выбором одежды.

— Ясно. Не надо так на меня смотреть.

— Как?

— Я не знаю как. Вот так. У меня что дырка где-то на платье? Оно уродское? Дешевое? Или что?

— Нет. Мне все нравится. Просто это… немного странно и символично что ли.

— Ты о чем?

— О важном. Так, ладно, нам пора, дел еще много. Это все вещи? — обводит глазами чемодан.

— Да, оказалось, что брать особо нечего. Не знаю как так. Ноутбук еще в сумке, позади тебя. Ну и ручная кладь.

— Ну тогда поехали.

* * *

Ехали мы не так уж и долго. Я хоть и знаю город, но то, что мы едем не в аэропорт, поняла только тогда, когда машина остановилась не на светофоре, а припарковалась у здания… ЗАГСа. Это, блин, шутка что ли?! Удивляет почему я молчу как рыба и жду непонятно чего. А нет, понятно. Как оказалось, жду пока Бестужев выйдет из машины и откроет дверь с моей стороны.

— В кресле нет смысла, я тебя так отнесу. Мы быстро распишемся. Нас уже ждут. Женщина не самой приятной наружности отказалась спуститься сюда, но пошла мне навстречу.

— Ты шутишь?!

— Нет.

— Но сегодня не седьмое сентября. Зачем сейчас? Ты же планировал по-другому.

— Планы иногда меняются. Я собирался доставить тебя в дом в качестве супруги. Так как едем раньше, роспись тоже сдвигается. Не вижу проблемы. Готовиться ни к чему не надо. Это же не свадьба.

— Но… как так? Давай позже. Куда спешить? — растерянно бросаю я, наблюдая за тем, как Глеб тянется ко мне.

— Сегодня пятница. Знаешь сколько у них брачующихся? Поэтому надо спешить в ЗАГС, а потом в аэропорт. К тому же, я потратил целых десять минут на уговаривание злобной женщины. Плюс госпошлину оплатил. Чего кровные рубли терять даром?