Первая поездка принесла Виктории около двухсот долларов. Лешка это вполне оценил, но Вика решила по возможности не ездить в шоп-туры. Ничего познавательного в них нет. Финляндию она тогда так и не увидела, и полюбила эту страну значительно позже, когда стала ездить туда на пять, семь дней.

Ее первые командировки были не долгими. Лешка почти не замечал Викиного отсутствия, занимаясь доведением до ума своих подержанных «жигулей». Если Анюта не гостила в это время у бабушек, то с удовольствием копошилась рядом с папой, подавала ему инструменты.

За год Виктория объездила несколько стран. Помимо Скандинавии побывала с группами туристов в Польше, Чехии, Турции. Отовсюду она везла подарки мужу и дочке, сама теперь была одета, как с картинки. Кое-что продавала: далеко ходить не надо, соседки по общежитию ждали ее возвращения из поездок с нетерпением, иногда заказывали что-то конкретное. Даже слегка поношенные Викой вещи девчонки охотно покупали, потому что на рынках и в кооперативных магазинах в основном продавался некачественный китайский ширпотреб.

После каждой поездки часть прибыли Вика тайком от мужа прятала. Конечно, она понимала, что на покупку квартиры наберется не скоро, но все-таки деньги не пропадут. А то Лешка любил шикануть: однажды, пока она отсутствовала, приобрел музыкальный центр за пятьсот долларов. Она бы не хуже привезла, зато значительно дешевле.

Ей нравилось ездить с группами, хотя дело это было хлопотное. Люди ведь разные, кто-то всегда всем доволен, а некоторые скандальные от природы. Правда, такие Вике попадалось не часто. Бывшие советские граждане не слишком притязательны. Есть в номере душ и свет ― и слава богу. А что окна выходят на стройку или на торговую улицу, по которой с шести утра снуют машины и раздаются вопли продавцов, так это почти никого не волнует. Главное ― крыша над головой. Только Вика сама беспокоилась за качество сервиса, даже если туристы были не в претензии. Она заметила, что почти везде к русским относятся как к людям второго сорта.

Когда поделилась этими мыслями с Ириной Андреевной, та ответила:

– А чего ты хочешь? Наши ведь в основном едут туда скупать всякое барахло, а порой и просто по помойкам шарить, как в Финляндии. Ты к бомжам, которые дерьмо с помоек растаскивают, хорошо относишься? Вот и они так же. У нас народ в основном бедный. Сама видела, как со шведских столов все сметают, разве что в панталоны не прячут! Так за что их уважать?.. Вот когда начнут пятизвездные туры покупать, тогда и отношение совсем другое будет. И это время уже не за горами. Я на последней выставке поразилась, сколько направлений некоторые агентства осваивают ― и все, заметь, не дешевые поездки! Поверь, скоро наши не только в шоп-туры кататься будут.

– Да за счет наших челноков многие страны экономику поднимают! ― возразила Виктория.

– Ну, вопросы большой экономики вряд ли нашего ума дело. А вот новые направления нам развивать надо. Как насчет Эмиратов, хочешь съездить?

– Конечно! ― воскликнула Вика.

Разговор этот состоялся в сентябре девяносто четвертого, а уже через три месяца Вика готовилась сопровождать в Эмираты группу из восьми человек. Ирина Андреевна напутствовала ее:

– Вика, я, можно сказать, за свой счет тебя отправляю. Сама понимаешь, группа собралась небольшая, сопровождающего посылать нерентабельно. Но я надеюсь, что ты там связи наладишь, посмотришь, что к чему. Бери проспекты везде, где дают, побольше информации… Об этой стране у нас еще почти ничего не известно. Вот тебе моя видеокамера, две кассеты, снимай, и на фотик тоже. Если сумеем это направление хорошо разрекламировать, будем одними из первых, и тебя я назначу ответственной за Эмираты. А поскольку путевки не дешевые, значит и процент твой будет не маленький.

Одиннадцать дней, которые провела в Эмиратах, показались Виктории сном. В стране, где всего поколение назад грамотных людей можно было пересчитать по пальцам, теперь имелось все самое лучшее! На нефтяные деньги арабы построили в Дубае фантастический современный город, куда стали стекаться тысячи и тысячи туристов и торговцев со всего мира. Пустыню превратили в райский оазис: воду тянули издалека, по трубам, насадили пальмы и цветы, построили причудливые фонтаны…

Вика не увидела там традиционных восточных базаров ― только новые торговые комплексы из стекла и мрамора, с кондиционированным воздухом. Создавалось впечатление, что в этих магазинах собрано все золото мира. Она не удержалась и накупила себе украшений на полтысячи долларов. От обилия товаров в других отделах тоже глаза разбегались. И самое удивительное, что в этих шикарных лавках можно было торговаться.

Пляжи поражали чистотой золотистого песка, теплая морская вода светилась лазурью. В середине декабря температура воздуха около тридцати в тени…

А отели! Современная архитектура, просторные номера, безупречный сервис! Они с представительницей еще одной турфирмы специально объездили несколько. Арабы с удовольствием показывали все, чем можно завлечь туристов, везде их бесплатно угощали кофе и фруктами… Шведский стол за завтраком там настолько богат и обилен, что до вечера о еде и думать не хотелось…

Обо всем этом Вика с восторгом рассказывала Лешке, пока он вез ее на машине из аэропорта.

– Я Анюте такие туфельки чудные купила, и курточку! Жаль, что ты ее к бабушке отвез, не примерить сейчас.

Войдя в комнату, Вика не стала сразу распаковывать чемодан, а раскрыла сумку и выставила на стол бутылки, купленные в дьюти-фри. Здесь были Джин «Бифитер», и виски «Mc Gregor», и водка «Абсолют», и ликеры. Закусывали завалявшимися в холодильнике пельменями, шоколадом, лимоном…

Лешка опробовал все крепкие напитки, пригубил даже ликера, заедал мало. Вика почти не пила, все никак не могла успокоиться ― так была переполнена впечатлениями. Вспомнив о фотографиях, которые отпечатала в Эмиратах, она достала из сумки пухлый конверт и протянула мужу.

– Представляешь, там отпечатать стоит раза в три дешевле, чем у нас!

Пока Лешка рассматривал снимки, она решила нарядиться в вечернее платье, купленное три дня назад. Нацепила серьги и вычурную золотую цепочку из дутого золота: она почти ничего не весила, но выглядела массивной и дорогой. Поправив тонкие бретельки, подняла руки вверх и, изобразив некое подобие танца живота, позвала:

– Лешка, смотри!

Только когда он взглянул на нее остекленевшими глазами, она поняла, насколько муж пьян, но было уже поздно. Он схватил ее за волосы, ткнул лицом в фотографии, валявшиеся на столе:

– Этот мудак носатый тебя золотом обвешал? Это ему ты б…, давала, чтобы цацки получить? С-сука…

Он стучал ее головой по столу, хватал за волосы, за ухо, за что попадется. Вике почти удалось вырваться, но только она подняла голову, как он, не выпуская уха, заехал ей в глаз. Мгновенно потекли слезы и еще что-то липкое по шее и плечу.

– Получила, б…? Никуда больше не поедешь! Ни в Эмираты, ни в Финляндию, никуда!.. Будешь, б…, дома сидеть и щи варить! ― Лешка оттолкнул жену и уставился на нее бешеными, с огромными остановившимися зрачками глазами. ― Поняла?..

– Поняла, ― прошептала Вика, отползая к двери.

Она нашарила свою сумочку и выбралась в коридор. Прислушалась. Муж за ней не пошел. Тогда она подхватила дубленку, сапоги и тихонько выскользнула из блока.

– Спокойно, только бы не впасть в ступор. Только не впасть в ступор… ― повторяла она, спускаясь на лифте.

Доехав до первого этажа, заглянула в будку вахтерши.

– Можно позвонить?

Бабка на вахте кивнула, впившись в нее любопытными глазами. Конечно, в общаге всякое случается, но не каждый день здесь появляются девушки в таких шикарных платьях, при этом зареванные, в крови, и со свежим синяком под глазом.

– Милицию вызываешь? ― спросила старушка.

– Нет, милицию не надо.

Вика набрала мамин номер и отвернулась.

– Мам, ты спать не ложись, я сейчас приеду, ― быстро сказала она и повесила трубку.

– Куда ты такая поедешь? ― разволновалась вахтерша. ― В кровище вся… Пойди вон в наш туалет, хоть умойся!

Вика кивнула, повторяя про себя: «Только бы не впасть в ступор, только не впасть в ступор…».

В узеньком мутном зеркале над раковиной она рассмотрела синяк, разорванное ухо ― серьга болталась на самом кончике. Осторожно сняв ее, она промыла рану, лизнула кусочек бумажного платка и приложила к уху. Салфетка сразу стала красной от крови, но прилипла. Вика умылась, кое-как стерла кровь с шеи и плеча, подняла воротник дубленки и надела темные очки, которые, слава богу, оказались в сумочке. Она улыбнулась своему отражению, удивляясь тому, что еще может как-то говорить, улыбаться, двигаться, умываться… а не сидит в каком-нибудь темном углу, качаясь и поскуливая. Может, обойдется на этот раз?..

Был восьмой час вечера, темно, мороз градусов пятнадцать. А всего сутки назад она купалась в теплом море…

Вика уже выходила со двора, когда рядом притормозила машина. Это оказался Игорь, парень, живущий в квартире под ними. Высунувшись из окна, он удивленно спросил:

– Вик, ты, что ли? Куда это на ночь глядя? А я вот побомбить собрался. Давай подброшу, если недалеко.

– Далеко, Игорь, в Москву, на Ленинградский вокзал. Хотелось бы на девятичасовую электричку успеть. Позже в Твери такси не найдешь. За пятнадцать долларов довезешь? У меня рублей маловато.

– Это сколько ж на наши деньги… ― начал соображать Игорь, ― обратно ведь порожняком ехать…

– Ладно, двадцать. Годится?

– Садись. А ты чего это так поздно намылилась? Случилось чего?

Игорь двинулся в сторону Варшавского шоссе, не замолкая ни на секунду. Он вообще был парень разговорчивый.

– У тебя тушь потекла. Или ты ревела? Точно, ревела. А я-то думаю, чего в очках, вроде не июнь месяц ― хотя ты загорелая, прям как летом. Небось, в Египте каком была? Ты ж у нас лягушка-путешественница! А с чего слезы-то? С Лехой поругалась?.. Велика беда! Поругались ― помиритесь. Хочешь закурить?