Вика ойкнула.

– Совсем сгорел? Хоть застраховано было?

– Нет, конечно. У меня ведь груз после дефолта пришел, инфляция сумасшедшая ― какой страховщик возьмется?..

– А отчего пожар случился?

– Бандиты с кем-то разбирались, войнушку устроили на рынке. И перестрелка, и взрывы…

– Да, кажется по телевизору об этом говорили… Ну и как же ты теперь?

– Как? В заднице я… прости, иначе не сказать. Люди Гаспаряна с ножом к горлу лезут… Надо мне было отдать ему ключи от магазина сразу, как договорился ― а так получилось, что сгорел мой товар, а не их…

– И сколько ты должен?

– На данный момент шестьдесят пять тысяч, это только Гаспаряну, не считая других, которым по мелочи, и тестя… Ты бы видела, как он бушевал! Конечно, я не надеялся, что он за меня долг отдаст, но думал, хоть немного помочь согласится… А он те пять тысяч припомнил и сказал, что не для того всю жизнь пахал, сотни тонн железа на своей шее перетаскал, чтобы мои дурацкие долги выплачивать, и вообще ― нам надо разводиться.

– Как разводиться, а жена что?..

– И она сказала, что лучше развестись, потому что я подвергаю их всех опасности. После тех гостей она как с ума сошла! Сказала, лучше жить в Германии, чем в этой ужасной стране. Тесть сразу с родственниками созвонился, те обещали приютить на первое время. Она здешнюю квартиру мигом продала, несмотря на то, что предложили вдвое дешевле, чем она нам обошлась, и укатила вместе с дочкой…

– Что, совсем уехала, навсегда? ― не поверила Вика.

– Да, сегодня проводил. Теперь не знаю, когда Наташку увижу…

Вика сунулась в шкафчик, достала початую бутылку коньяка, налила полную рюмку, пододвинула Игорю. Он выпил одним махом. Спросил, можно ли здесь курить.

– Кури, я сама здесь, на кухне, курю. Так деньги от продажи квартиры, она что ― все себе взяла? А как же ты?

– Квартира в Екатеринбурге ее была, еще от матери. Здесь отец помог купить, да еще я у него занимал… Нет, может и правильно, что она уехала. Сам в бегах, так хоть за дочку спокоен.

– А в Екатеринбург ты не можешь вернуться?

Игорь покачал головой.

– От родителей двухкомнатная квартира осталась, но там сестра живет, с мужем и тремя детьми. И в Екатеринбурге меня мигом вычислят: через того человека, который с Гаспаряном свел. Так что деваться мне сейчас просто некуда.

Вика смотрела на Игоря с жалостью. Полгода назад он выглядел таким довольным жизнью, самоуверенным, а теперь раздавлен обстоятельствами. Конечно, нельзя выгонять человека, оказавшегося в беде.

– Ты пришел с пустыми руками… Может, какие-нибудь вещи?..

Игорь взглянул с благодарностью.

– Они там, в квартире у тестя, все уже собрано.

– Съездим за ними завтра.

Она познакомила друга с Анютой и сказала, что некоторое время дядя Игорь поживет у них. Подумала, что надо еще Инну Константиновну предупредить, но домашний телефон старой учительницы не отвечал.

На следующий день Вика неоднократно набирала с работы этот номер, и лишь в шесть часов вечера на том конце сняли трубку. Услышав молодой женский голос, она вначале подумала, что ошиблась, но на всякий случай спросила Инну Константиновну.

Ей ответили:

– Мама в больнице, а кто ее спрашивает?

– Лиза? Я Вика, мама Анюты, девочки, за которой присматривает Инна Константиновна. А что с ней?

– Инсульт. Приступ был вчера. «Скорую» она сама вызвала, и мне успела позвонить. Ее забрали в больницу без меня.

– Как она сейчас?

– Очень плохо. Практически все время без сознания. Откроет глаза ― а они такие бессмысленные. Не знаю, понимает ли что?

– Лиза, чем я могу помочь? Может, деньги нужны?

Вика никогда не встречалась с дочерью Инны Константиновны, но знала, что та вдова офицера, работает вольнонаемной в части, где служил муж. Там же, в Подмосковье, и живет вместе с сыном. Старая учительница половину денег от своего приработка отдавала дочери, остальное складывала на сберкнижку.

– Вика, ― всхлипнули в трубке, ― конечно, деньги нужны. У меня никаких сбережений, зарплата мизерная, да и ту полгода не платили. А мамины деньги на сберкнижке, это теперь такой мизер! Мама все не могла себе простить, что в долларах их не хранила… Да я еще, дурочка такая, позавчера сказала ей в сердцах, что умные люди доллары под матрас кладут, а не рубли в банк несут.

Виктория не знала, что и сказать.

– Ужасное несчастье… С этим дефолтом люди не только деньги, но и здоровье теряют… Лиза, я сегодня с работы сразу к вам заеду, вы в восемь часов дома будете? Я дам немного денег, и потом, если понадобится, обращайтесь ко мне без стеснения. Я стольким обязана Инне Константиновне!

Она положила трубку и взглянула на портрет Воронова.

– Улыбаешься? А нам тут не до веселья. Вот Инна Константиновна заболела. Как Анюта без нее будет? Конечно, десятый год, не маленькая уже, и все-таки… И Игорю жить негде, пока у меня. Что-то ты молчишь в последнее время, советов никаких не даешь… Ирине, что ли, позвонить?

Подруга поохала, обещала тоже помочь своей первой учительнице. Когда Вика рассказала про Макарова, Ира на несколько секунд умолкла, потом заметила:

– А вот это мне не нравится. Ему что, пойти больше не к кому?

– Ир, там конкретный наезд. Он скрывается, а обо мне никто не знает.

– Ты уверена?

– Конечно. С начала кризиса он мне даже не звонил. Он человек женатый и вряд ли кому-то любовницей хвастался. Пусть пока поживет, тем более Инна Константиновна болеет. Все-таки Анюта не одна дома будет.

– У него совсем ничего не осталось? Неужели ты его кормить будешь?

– Ирина, ну чего ты сказала? Что же мне его, голодным держать?

– Нет, конечно, ― вздохнула подруга. ― Главное, чтобы его кредиторы до тебя не докопались.

В целях конспирации Игорь предложил поехать на квартиру тестя после часа ночи. С двумя чемоданами и тюком он вышел из подъезда буквально через пять минут. Помогая укладывать вещи в багажник, Вика пыталась пошутить:

– Все, что нажито непосильным трудом…

Игорь даже не улыбнулся.

– Сюда сегодня приходили. Тесть сказал, что он меня знать не знает, что с женой я развелся и уехал в неизвестном направлении. Пообещал, если еще раз появятся, с лестницы их спустит. Конечно, несмотря на возраст, видок у деда устрашающий, но не знаю, чем все это закончится…

* * *

Больше года страну лихорадило: нестабильный курс рубля, частые смены главы правительства… Только после прихода нового президента народ начал надеяться на лучшее будущее.

«Виктори-тур» едва выплыло в буре дефолта, но к началу 2001-го года в Викином офисе трудились семь менеджеров и бухгалтер, можно было считать, что фирма прочно стоит на ногах.

Однажды перед концом рабочего в кабинет Вики ввалилась Ирина.

– Закругляйся, поехали ко мне! Я опять в одиночестве: муж на гастролях, сына на каникулы в Малайзию отправила ― пусть погреется на солнышке перед последним рывком… Даже не верится, что через полгода Тошка окончит институт! Правда, придется еще немного поучиться в Англии. Я рассказывала, что его в GSM берут? Очень хорошее, перспективное место, но там требуют, чтобы он годик поучился в Лондоне, и почему-то за свой счет. Я думала, что если на фирму берут, то они и оплачивать должны, ан нет! Халява не катит! Ладно, еще полтора года буду его содержать, зато потом… Пусть уж сам как знает! Ну, поехали?

– Ир, меня Анюта ждет….

– Она не одна, при няньке. Машину здесь оставляй, домой на такси поедешь. Мы с тобой должны напиться! Когда ты у меня последний раз была? Вот именно, уже не помнишь. А у меня дома и коньяк, и виски, и чего только нет… Закуски полный холодильник. Звони своим, и двинули.

Подруги расположились на просторной кухне. Вика расставляла приборы, Ирина шуровала в холодильнике.

– Горячее будем?

– А что у тебя?

– Тушеная картошка со свининой.

– Давай, грей. К ней финская водка подойдет. Никаких коньяков!

Они «усидели» половину литровой бутылки. Вначале, само собой, разговор шел о работе.

– С Нинкой из Аэрофлота больше дел не имею, ― рассказывала Ирина, ― и тебе не советую. Попросила ее заранее десять билетов на Эмираты зарезервировать, на второе число. Она обещала, договорились созвониться двадцать восьмого. Звоню ― на работе ее нет и сотовый молчит. Домой позвонила, отвечает: «Нины нет, это ее мама». Как будто я голос не узнала! Весь следующий день ее вызванивала, дозвонилась около полуночи. Не будет, говорит, тебе билетов ― и трубку бросила!

– Вот сука! ― не выдержала Вика.

– И это после всего, что я для нее делала! Сколько раз почти бесплатно ее отправляла, а сколько билеты помогала пристраивать, хотя и мне, и туристам было бы выгоднее от других компаний лететь. Она звонила, канючила: «Ирочка, выручай, рейс не закрыть…» Всегда старалась, а она…

– Как же ты выкрутилась?

– Тридцатого весь день на телефоне висели, нашли, хоть и с трудом. В иностранных авиакомпаниях. И то только два билета на один самолет, для молодоженов. Остальным парам придется порознь лететь, да и тур у одних на сутки, у других почти на двое короче стал. В результате ― минус десять тонн бакинских.

– Морду бы ей исцарапать!

– Просто устроим ей бойкот. Я еще кое с кем поговорила. Если несколько турфирм у нее билеты не будут покупать, она очень быстро в заднице окажется.

– Туда ей и дорога! А я недавно тоже попала на бабки. Звонит из Пскова Ольга Турышкина: у нее мужик заказал пятизвездный тур в Пхукет, на троих больше десяти тонн выходит. Аванс три тысячи баксов уже заплатил. Дорогие туры Псков всегда через нас делает. Мы забронировали гостиницу, билеты зарезервировали, трансфер обеспечили, нам отовсюду подтверждения высылают… Отзваниваемся Ольге, мол, все тип-топ, приезжайте за путевками и гоните деньги, туроператоры-то мы, они только посредники. А она отвечает: тот мужик вчера ― вчера! ― пришел, и деньги назад забрал! В результате у меня на неустойках две тысячи сгорело. Псковские вернуть обещались, второй месяц ждем…