Рэнфилд вздохнул:

— Что ж, придется лезть. Другого выхода у нас все равно нет.

— Да, придется, — эхом откликнулась Сильвия, — только неплохо было бы взять хоть какую-нибудь палку.

— Зачем? Думаете, здесь есть бандиты? Распугаете их своим громким визгом.

— Глупости, — фыркнула она, — нужно на что-то опираться, чтобы не скользить.

— Палок здесь нет, — пояснил мужчина, — будем опираться о камни. Их здесь много.

Сильвию не прельщала перспектива удерживать равновесие с помощью камней, тем более, что камни располагались где-то на уровне коленей. Но на берегу в самом деле не наблюдалось никаких палок или чего-нибудь еще, что можно было бы приспособить для опоры.

— Я полезу первым, — заявил Рэнфилд, — вы за мной. Если будете падать, крикнете. Я вас подберу.

— Спасибо, — язвительно отозвалась девушка, — я сразу же успокоилась.

Не желая ее слушать, он сделал несколько шагов вверх, пытаясь взять гору приступом, на последнем поскользнулся, шлепнулся и мягко скатился вниз на животе. Сильвия громко прыснула и затряслась от беззвучного смеха. Уж очень забавно это выглядело со стороны. Но еще больше ее насмешил разгневанный Рэнфилд, поднявшийся на ноги, весь грязный с головы до ног. Не в силах ничего сказать, Сильвия хохотала, едва не падая от смеха на песок. И этот человек обещал подобрать ее, если она будет падать!

Он посмотрел на нее зло и с огромной неприязнью сквозь зубы отозвался:

— Посмотрю я на вас, когда вы полезете по этой мерзкой тропе. Вы родились, чтобы доводить людей до бешенства.

Сильвию это совсем не задело, чувство юмора оказалось сильнее. Впрочем, это было неудивительно, если вспомнить, что она была способна смеяться под дулом пистолета.

— Хватит покатываться, — отрезал мужчина, пытаясь стряхнуть с себя грязь и оттого еще большее ее размазывая, — не радуйтесь раньше времени. Вы будете такой же. Нет, хуже. Гораздо хуже. Если на свете есть Бог, вы вымажетесь так, что я по сравнению с вами буду образцом чистоты и аккуратности.

Наконец, Сильвия смогла немного умерить свою веселость. Она перевела дух и сказала:

— Ой, извините, если я вас обидела.

— «Если» здесь неуместно, мисс, — отрезал он.

— Видели бы вы себя со стороны. Зачем вы размазали грязь по всей одежде? Или вы так маскируетесь?

— Все, хватит. У меня еще будет возможность насмотреться на вас. Пошли. Идите за мной.

— А если вы на меня упадете? — резонно возразила Сильвия.

— Это вам пойдет на пользу.

И Рэнфилд вновь ступил на скользкую тропу. На этот раз он, наученный горьким опытом, цеплялся за камни и, хотя снизу был похож на четвероногое животное, но не падал. Сильвия понаблюдала за ним минуты две, вздохнула и полезла за ним.

Ей повезло куда больше, она хоть и скользила, но догадалась тормозить каблуками туфель и это очень помогло ей не падать.

Несколько минут мытарств — и они были наверху.

Остановившись перевести дух, они почти одновременно взглянули вниз и были осчастливлены великолепным зрелищем томного, низкого грозового неба, бушующих волн и величественного силуэта корабля. Потом Рэнфилд посмотрел на Сильвию и с неудовольствием заметил:

— Что, так ни разу и не упали?

— Не повезло, — пожала плечами девушка с философским спокойствием.

Рэнфилд поборол сильнейшее искушение швырнуть вниз по склону тяжелый саквояж, а следом спихнуть и Сильвию, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Его возмущала несправедливость. Он весь в грязи, а эта противная девчонка хоть и мокрая, но относительно чистая, если не считать испачканного подола платья.

Сильвия тем временем отошла от обрыва и с любопытством оглядывалась вокруг. Вскоре, впрочем, ее любопытство поутихло, уступив место унынию. Насколько хватало ее глаз, простиралась пустынная местность, ни намека на жилье. Несколько деревьев росли группами посреди пустоши. В данный момент все было мокрым, грязным и холодным.

— И куда мы пойдем? — спросила она, возвращая Рэнфилда на грешную землю.

Он тоже оглянулся и хмыкнул.

— А у нас есть выбор? Пойдем по этой тропе. На данном этапе нашей этапе нашей основной задачей является отрыв от предполагаемой погони.

— Думаете, будет погоня?

— Я не думаю, а знаю. Вряд ли, они решат, что мы утопились. Хотя, конечно, они вполне могут об этом мечтать. Естественно, они побегут за нами, помня о том, что мы можем их выдать. А это они ни в коем случае не могут допустить.

— Да, верно, — признала Сильвия правоту его слов.

Это за ней водилось чрезвычайно редко, так что Рэнфилд имел полное право изумиться. Но он не обратил на это внимания.

— Было бы замечательно обнаружить по пути какую-нибудь воду, — продолжал он, — мне не мешало бы смыть эту грязь со своей одежды.

— Было бы замечательно найти какое-нибудь жилье, — размечталась девушка.

Рэнфилд был склонен более реалистично смотреть на вещи.

— Не думаю, что мы набредем на него утра. Да и потом, ломиться ночью в чужой дом не слишком удобно.

— «Удобно»! — фыркнула Сильвия, — какая разница! Можно подумать, нам очень удобно тащиться непонятно куда в мокрой одежде по уши в грязи. Я замерзла, устала и хочу есть.

— Зато мне жарко, я полон сил и бодрости, — съязвил мужчина, — вы думаете только о себе, мисс Эверетт.

— Вы тоже, — не задержалась она с ответом, — вы так отвратительно продумали план побега. Не понимаю, как у вас хватило дерзости втянуть в это меня.

— Скорее, безрассудства, — поправил ее Рэнфилд с жуткой гримасой на лице, — вот и делай после этого добрые дела!

— Что это вы называете добрым делом? — возмутилась девушка, — все это? Ну, знаете ли!

— Нет, это я скажу: ну, знаете ли! — завопил он, потеряв терпение, — мне надоело терпеть ваши выходки! Добирайтесь дальше сами, как знаете! Давно следовало это сделать!

Он швырнул саквояж на землю перед ней и быстрым шагом отправился вперед. Сильвия несколько секунд ошарашено смотрела себе под ноги, потом обернулась и взглянула в спину резво удаляющегося Рэнфилда. После чего, подхватила саквояж и помчалась вслед за ним, поскальзываясь и едва держась на ногах на мокрой тропе.

— Мистер Рэнфилд! — закричала она, — так нельзя! Что вы, в самом деле? Вы хотите бросить меня здесь одну? Но что я буду делать?

Остановившись, он обернулся и сложил руки на груди.

— Да что угодно, дьявол вас возьми, — последовал ответ.

— Хорошо же, — разозлилась Сильвия, — тогда я сейчас тресну вас саквояжем по голове, так вы мне надоели.

Рэнфилд слегка приподнял брови, потом фыркнул.

— Вы ходячий кошмар, а не девушка. Как мне жаль вашего будущего мужа!

— А это не ваша печаль, — огрызнулась она, поравнявшись с ним, — вы просто негодяй. Со мной еще никто так отвратительно не обращался. У меня уже нет терпения вас выносить. Надеюсь, мы скоро дойдем до какого-нибудь населенного пункта и там я наконец от вас избавлюсь.

— Я тоже на это надеюсь. Очень надеюсь, — бросил он, шагая рядом, — давайте сюда свой чертов сундук. Видеть его не могу. У вас там булыжники, что ли?

— Кирпичи, — процедила Сильвия, — я не дам вам саквояж. Вы его уже столько раз бросали, что он весь в грязи. Лучше уж я сама, пусть надорвусь и упаду где-нибудь в лужу, изнуренная и замученная.

Выругавшись себе под нос, Рэнфилд едва ли не силой забрал у нее саквояж.

— Не заставляйте меня умолять вас понести его хоть чуточку. Вы утомительны, Сильвия.

Она с неудовольствием выслушала это и отозвалась:

— Я не позволяла вам называть меня по имени, мистер Рэнфилд.

— Будем считать, что позволили. И попробуйте привыкнуть к этому, потому что когда мы дойдем до жилья, я собираюсь выдать вас за свою сестру, иначе не избежать глупых пересудов.

— Ох, — вырвалось у Сильвии, — ну конечно, как я об этом не подумала.

— Сомневаюсь, что вы вообще когда-либо думаете, прежде чем говорите.

— Нет, я все-таки тресну вас саквояжем! — вскричала она, — это вы утомительны, а вовсе не я.

Рэнфилда подвело чувство юмора. Он засмеялся.

— Ладно, треснете, только не сейчас. Я еле стою на ногах в этой грязи. И потом, ваш любимый саквояж у меня. Вот так.

— Тогда отдайте и я вас тресну.

— А кто тогда выведет вас из этого жуткого места?

Подумав, Сильвия признала его правоту.

— Ладно, — проворчала она, — раз вы собираетесь называть меня Сильвией, тогда я буду называть вас… о Господи, только не Эндрю! Такое ужасное имя!

— У вас не лучше, — обиделся Рэнфилд, — хуже имени «Сильвия» будет только «Крессида». Представьте, так зовут мою тетушку. Подумайте хоть мгновение, какое из него выйдет сокращение? Кресси. Жуть.

— Но мое имя куда лучше этого! — и девушка топнула ногой, — нашли, с чем сравнивать! Да пусть вашу тетушку зовут как угодно! Мне-то что с того!

— Успокойтесь, — он поморщился, — что вы постоянно так громко возмущаетесь? Только не говорите, что я сам во всем виноват.

— А кто? — задала резонный вопрос Сильвия.

— Я знаю, знаю, я, я, я. Я уже понял, запомнил и осознал. Давайте лучше обсудим более серьезные вещи. Если вам так не нравится «Эндрю», можете называть меня Энди. Это вам больше нравится?

— Ну, — в раздумье произнесла она, — это по крайней мере звучит не так ужасно. Хорошо, пусть будет Энди. Кстати, вы знаете, как на самом деле зовут этого ужасного капитана?

— Знаю, — мгновенно отреагировал Рэнфилд, — негодяй, мерзавец, и этот тип.