Дайкен Рэйчел Ван - Избранный

— Это моя ошибка, прошу прощения.

— Конечно, — пробормотал Фрэнк, — не сомневаюсь.

— Святое дерьмо. — Текс уронил пистолет на пол с громким стуком.

— Что? — я ударил его. — Что с тобой?

— Вы, ребята… — он указал на мистера Альферо и Луку. — Вы, ребята…

— Братья, — проворчал Феникс, — они — братья.

Я смотрел на этих двоих. Как же я не заметил их сходства раньше? Это было жутко. Очевидно, что Фрэнк был старше примерно на десять лет, но у них обоих были темные волосы, хотя Фрэнк уже отчасти поседел. Те же голубые глаза, нос и подбородок. Это было действительно странно.

— Но… — мой разум отказывался принимать это. — Феникс, откуда ты это знаешь?

— Феникс неплохо заработал за свои способности шпионажа. Не так ли, сынок? — выплюнул Лука. — Искал информацию о Трейс, копаясь в тайнах прошлого. Потом, в один момент, он увидел то, чего, по идее, не должен был. Вот главная загвоздка игры в шпиона — тебя, рано или поздно, поймают.

Без слов, Феникс опустил голову.

— Твой отец поплатился за это жизнью.

Феникс покачал головой.

— Все не должно было зайти так далеко. Я думал, что если раскрою его, это вызовет беспорядки. Я бы выиграл время для своей семьи. И… я испугался, ладно? Мы задолжали ему деньги, а мой отец ничего не делал. Потом, когда я выяснил, что мы не виноваты, я был в шоке. Я хотел, чтобы он заплатил. Он разрушил все.

— Что ты имеешь ввиду? Речь идет о твоей семье? — спросил я.

— Нет. — Феникс задрожал. — Речь идет о тебе.

— Дерьмо. — Текс потер затылок. — Так что же нам теперь делать?

— Мы найдем его. — сказал Фрэнк.

Феникс поморщился, когда Фрэнк ударил его по спине.

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Мил молча стояла в углу. Ничего не сходится.

— Итак, что будем делать? — взмолился я. — Должен же быть какой-то способ…

— Поцелуй свою подружку, — подмигнул Лука, — притворись, что все это — фантастика, потому что я обещаю, что через несколько дней все это будет лишь ужасным сном.

— Люди не умирают во сне.

Фрэнк опустил голову и пробормотал молитву. Лука схватил его пистолет и протянул его Фениксу.

— Мы встретимся снова. — Лука кивнул и встал по другую сторону от Феникса, пока Фрэнк выводил его из комнаты.

— Мил? — позвал Текс. — У тебя есть еще какие-нибудь интересные тайны, которые нам следовало бы знать?

Она пожала плечами, затем покачала головой.

Я достал пистолет и прижал ее к цементной стене позади. Она поморщилась от боли и закрыла глаза, когда пистолет коснулся ее волос.

— Говори.

— Нечего говорить. — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

— Позволь мне освежить твою память. — пробурчал я. — Мой лучший друг умирает на следующий день после встречи с тобой, и теперь, ты позволяешь своему сводному брату сбежать с его убийцей. Если ты скроешься, сбежишь, Мил, я клянусь, что буду охотиться за тобой, буду пытать тебя пока ты не попросишь убить тебя, и знаешь, что я скажу?

— Что? — она потерла горло, по ее лицу бежали слезы.

— «Нет». - усмехнулся я. — Черт, я скажу «нет» и просто продолжу пытки. Я защищаю тебя, но лишь из обещания моему лучшему, но мертвому другу. Не заставляй меня пожалеть.

— Что-нибудь еще? — всхлипнула она, самодовольная улыбка коснулась ее губ. Я хотел задушить ее.

— Нет.

— Тогда поехали домой. — она толкнула меня, проходя мимо. Она шла уверенно, будто могла так поступать со мной. Я наблюдал за ней, пока мы направлялись к машине. Я смотрел и выжидал оплошности. Ничего не сходиться: у нее должны были быть ответы.

Она была призраком. Если она еще один раз пожмет плечами, я взорвусь. Но она ничего не делала, ее лицо было бесчувственным, а во взгляде — пустота.

Ад, как же я понимал ее! Мне было ужасно больно, но она была всем, что осталось от Никсона. Я не прощу себе, если позволю отправиться вслед за ним. Любовь жестока. Черт, она возненавидит меня, но ей нужно отстраниться и немного подумать о себе. Потеряв любимого, ты либо горюешь, либо хоронишь себя вслед за ним.

Она выбирала второе.

К черту, я не позволю ей сделать это.

Я схватил ее за руку и потащил за собой по коридору.

— Чейз. — уперлась она, пытаясь высвободить руку. — Что ты делаешь? Погоди!

Отлично, бесись, сколько влезет.

Я затащил ее в ванную и захлопнул за нами дверь. Одним быстрым движением я включил воду в душе. Эта была лучшая терапия, которую я смог придумать, и я был уверен, что здесь она не сможет навредить себе.

— Залезай. — указал я на душ. — Иначе, да поможет тебе Бог, я раздену тебя и засуну туда собственноручно.

Она встретилась со мной взглядом. В них горел огонь, но, затем, он погас, и она пожала плечами.

— Вот-вот. — Я схватил ее за локоть и буквально запихнул под душ, хотя мы оба были в одежде.

Мы стояли под водой, и я удерживал ее. Горячая вода стекала по нашим лицам. Она попыталась вырваться, но я продолжал держать ее. Я злился на нее, потому что она не собиралась бороться, хотя сейчас мне нужно, чтобы она была сильной.

— Прекрати, Трейс.

Ее ноздри раздражительно раздулись, и она развела руками.

Она попыталась вырваться снова, но я крепко держал ее в тисках. Она начала брыкаться. Я игнорировал вспышки боли и заорал:

— Кто ты?

— Кто? Ты?

— Альферо. — прошептала она.

— Что делают Альферо?

Она промолчала, и я встряхнул ее.

— Черт побери, Трейс! Что делают Альферо?

— Борются! — завопила она. — Но я не могу! Мое сердце… Оно разбито! Я сломалась, я чувствую, что не могу дышать.

— Тогда дыши ради меня. — я отпустил ее. — Дыши со мной одним воздухом, так я буду знать, что ты все еще жива. Трейс, я не могу исправить то, что уже сломано, и я не буду пытаться занять его место. Бог знает, я не смогу, как бы сильно этого не желал.

Она упала на меня и обвила руками мою шею. Она так крепко вцепилась в меня, что я почувствовал ее тепло сквозь одежду.

— Мне жаль. — вздохнула она. — Я буду питаться.

— И…? — я слегка отстранился и посмотрел ей в глаза. — Что еще ты будешь делать, Трейс?

— Бороться.

— За что ты будешь воевать, Трейс?

Она глубоко вздохнула.

— За него. Он бы хотел этого.

— Чертовски верно. — я схватил ее за руку и поцеловал.

Она ахнула, а потом я даже не понял, как это произошло, мы поцеловались. Нет, мы не целовались, я просто пожирал ее.

Это было неправильно, но я никогда не отличался благородством. Я просто потерялся в ней, даже несмотря на то, что она была сломлена — она ухватилась за него всеми силами и, в итоге, пожалела об этом, она любила его.

— Как мило. — она вылезла из своих шорт и избавилась от остальной одежды. Как же я хотел прижать ее к стене, но я не мог. Потому что я уверен, что последним человеком, который видел ее без одежды, был Никсон.

Я не собирался забирать это воспоминание от нее. Я бы не смог заметить эти моменты с ним в ее душе, в сердце — это будет последнее предательство, на которое я решусь. Поэтому я развернулся, снял свою одежду и скинул в одну кучу с ее вещами.

Мы не соприкоснемся снова.

Мы не будем целоваться.

В конце концов, я заставил ее рассмеяться хотя бы дважды.

Я был задирой. Она не могла представить, как я нуждался в ней.

Ее смех причинял боль… Напоминал о том, что у нас все должно быть хорошо… Однажды, может не сегодня, но мы сможем вернуть все на свои места.

— Это так весело. — проворчал я, удивляясь тому, что сижу буквально в футе от самого страшного во всей Сицилии босса мафии. Он ухмыльнулся и ничего не ответил, а Фрэнк, убийца моего отца, держал пистолет, приставив его к моей голове.

Ниже падать некуда. Определенно, совсем некуда.

— Я никогда не благодарил тебя. — сказал я, прочистив горло и стараясь звучать не настолько взбешенно, как сейчас ощущал себя внутри.

— За что? — спросил Фрэнк.

— За убийство моего отца, конечно.

Фрэнк фыркнул:

— Я предполагал, что ты будешь расстроен, но если ты действительно думаешь то, о чем говоришь, я хорошенько врежу тебе.

— Если бы он не решился, то это бы сделал я. — сообщил звонким голосом Лука с переднего сиденья. Водитель вез нас по кварталам, и моя голова кружилась от того, как деревья и прекрасные дома стремительно пролетали мимо окон.

— Так приходите к нам еще? — спросил я.

— Твой отец, надеюсь, горит в Аду. — жестко сказал Лука. — И я очень надеюсь, что когда я встречу его в этом Адском пекле, он будет умирать и умирать от моей руки целую вечность.

Дерьмо. Я очень надеялся, что Лука не собирается быть тем, кто убьет меня. Я знал, что уже смог разозлить его до такой степени, что у него хватит пыток для меня на всю оставшуюся жизнь… Что, соответственно, влечет за собой вопрос — почему я все еще с наслаждением посасываю этот воздух, если он еще несколько недель назад совершенно ясно дал мне понять, что если я снова попытаюсь обмануть его, или скажу слишком много, то он прервет мою жизнь.

— Зачем я здесь?

— Не сейчас. — прервал меня Лука. — Это небезопасно.

— Верно. И никогда не было… — тихо пробормотал я.

— Тебе повезло, что ты мне нужен. Если бы я был на твоем месте, то молился бы о спасении своей души, потому что если все закончится не так хорошо, как мы планируем, ты несомненно отправишься к черту вслед за своим папочкой.

— Не могу молиться за то, чего у меня никогда не было.