Мелинда Метц - Изгой. Дикарь

Взгляд Майкла снова затуманился. Он понял, что скоро вырубится. Николас победил.

– Прекратите! – взвизгнула Изабель.

Ее голос казался таким далеким. Внезапно лицо девушки появилось перед ним. Она оттолкнула Николаса от Майкла, и связь прервалась.

Силовое поле исчезло, и оба рухнули на пол. Майкл не пытался встать, решив обратить исцеляющие силы на себя самого. Он разрушил два сгустка крови, созданные Николасом в его мозгу, и залечил разорванные сосуды.

– Ладно, давайте скажем, ничья, – выдохнула Изабель охрипшим голосом. – Надеюсь, вы оба поняли, что мы никак не можем убить друг друга, не умерев при этом сами.

Майкл схватил Алекса за руку и поднял с пола.

– Пойдем, Изабель, – приказал он.

Девушка не двинулась.

– Я сказал, пойдем! – рявкнул Майкл.

– Ты не можешь говорить мне, что делать, – прошептала Изабель.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – взорвался Майкл. – Этот придурок только что пытался меня убить! Он навредил Алексу! Я не оставлю тебя наедине с ним. Мы идем домой.

Глаза Изабель сверкнули.

– Нет.

Не произнеся больше ни слова, Майкл развернулся и вышел из пещеры, оставив ее там.

* * *

Воскресным утром Изабель смотрела на себя в зеркало на шкафу. Она долго стояла перед ним и уже успела использовать силу, чтобы ее лицо в отражении распалось на смесь форм и цветов.

– Мы уезжаем в офис на несколько часов, дорогая. Вернемся около часа, – окликнула ее миссис Эванс через закрытую дверь спальни. – Макс уже ушел, так что ты тут одна.

– Ладно, – ответила Изабель. – Пока.

Заклятие разрушилось: ее лицо снова стало похоже на человеческое. Изабель отвернулась от зеркала. Приедет ли к ней Николас? Он никогда не строил планы заранее – просто подъезжал на своем рычащем мотоцикле, и она запрыгивала сзади.

Каждый раз, как он объявлялся, Изабель понимала, что им нужно поговорить. Но когда она начинала говорить то, что Николасу не хотелось слышать, он просто целовал ее. А вернувшись на землю, она и сама забывала, что хотела сказать.

Но больше она не позволит ему так поступать. Она останется с Николасом, только если он пообещает не использовать силу против ее друзей. Если он этого не сделает, она просто уйдет. Независимо от того, что к нему испытывает. Какие бы чувства ни вызывали его объятия.

А еще ей хотелось поговорить с ребятами. Вряд ли их тоже можно назвать идеальными.

Изабель убрала волосы в хвост и нахмурилась, глядя на свое отражение. Почему должно быть вот так? Почему они не видят, как все потрясающе, когда Николас рядом? Всю свою жизнь они думали, что одни, а теперь появился еще кто-то такой же, как они.

Майкл и Макс должны быть в восторге от Николаса. Они могли бы принять его как члена своей группы. И Лиз, Мария и Алекс – даже Алекс – могли бы порадоваться, что Изабель нашла подобного себе. Того, кто понимал ее и научил не бояться…

Мысли Изабель были прерваны звонком в дверь. Николас! Она выбежала из комнаты и помчалась вниз по лестнице. Распахнув дверь, она увидела на пороге Алекса.

Конечно же, это был не Николас. Он никогда не звонил в дверь.

Глядя на Алекса, Изабель не могла не вспомнить, что увидела, когда лечила его прошлой ночью. Его разум напоминал святилище Изабель. Он помнил о ней такое, что она сама уже давно забыла.

Связь с Алексом убедила Изабель, что он на ее стороне. Ему не нравились ссоры с Николасом, но он всегда был готов ее поддержать.

Даже после того, как она позволила своему парню вырубить его.

Изабель быстро откинула эту мысль в сторону. Да, у Николаса была и темная сторона. Но он всегда вел себя мило с ней – разве не это главное?

Алекс переступал с ноги на ногу, видимо, ожидая, что девушка первой нарушит молчание.

– Ты пришел увидеться со мной или с Максом? – тихо спросила она. – Я знаю, что мир не крутится вокруг меня.

«Это похоже на извинение, или мне кажется?» – подумал Алекс.

– Я пришел увидеться с тобой.

Изабель сделала шаг назад и распахнула дверь.

– Хочешь тост или что-нибудь еще?

– Ты предлагаешь мне что-то приготовить? Я тронут.

«Она пытается извиниться, просто в стиле Изабель», – решил Алекс.

– Пойдем. – Девушка провела его на кухню. – Макс с родителями уже поели, но, думаю, они могли оставить маффины. – Она взяла тарелку, покрытую крошками. – Ну, или нет.

– Вообще-то я не особо голоден, – начал Алекс. Желудок скрутило, но вовсе не от отсутствия в нем еды. Он не хотел говорить с Изабель о том, зачем пришел. Но должен был.

– Ты в порядке? Как голова? – спросила Изабель.

– Да, я в порядке. Ты отлично справилась. – Он сел на один из кухонных стульев. Изабель устроилась напротив него. Не рядом с ним, а напротив. «Так значит, не стоит радоваться этому недоизвинению, – подумал Алекс. – Она не особо-то жаждет бросаться обнимать рыжего придурка».

– Ну, причина, по которой я пришел… – Алекс сделал глубокий вдох. – Я волнуюсь за тебя.

– Тебе не нужно! – запротестовала она.

– Стой, позволь мне закончить, – продолжил Алекс. – Знаю, что тебе не нравится, когда тебе указывают, что делать. Но иногда то, что люди советуют, – правильно, знаешь ли.

Изабель встала и принялась собирать грязные тарелки со стола. затем швырнула их в раковину.

– Ты здесь, чтобы приказать мне держаться подальше от Николаса, – поняла Изабель.

– Да, потому что ты не можешь ясно мыслить, – ответил Алекс. – Знаю, ты не считаешь Валенти угрозой для себя и Николаса, потому что у вас есть сила, но…

– Нет. Мы не будем об этом говорить. Потому что дело не в этом, – отрезала Изабель. Она сгребла серебряные столовые приборы и кинула в раковину вслед за тарелками.

– А в чем тогда дело? – спросил Алекс.

– Ты просто ревнуешь. Видишь, что между мной и Николасом что-то происходит, и это сводит тебя с ума. – Она рывком включила горячую воду, и та струей ударила по посуде.

– Признаюсь, это так, – согласился Алекс. Какой смысл отрицать то, что очевидно? – Но что насчет твоего брата? Что насчет Майкла, Лиз и Марии? У них нет причин ревновать, но все они думают, что Николас подвергает тебя опасности. Нет, не только тебя – нас всех.

Изабель схватила одну из тарелок и стала яростно ее тереть.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – сказала она, не оборачиваясь.

– Отлично, – ответил Алекс, – Но ты должна знать, что это все. Если я уйду, то не вернусь больше. И не прибегу к тебе, если ты вдруг передумаешь.

– Я смогу это пережить, – хмыкнула Изабель.

– Так тебе стало получше? – спросила Мария.

Лиз взглянула на Алекса. Мария почему-то считала, что поход за мороженым развеселит его. Но Алекса сейчас точно нельзя было назвать «веселым».

– Не очень, – признался он.

Мария повернулась к Лиз.

– Что думаешь? Еще M&M’s?

– Э. Нет, думаю, проблема в посыпке. Ему нужна радужная посыпка, а не шоколадная, – ответила Лиз. – Радуга делает людей счастливыми, разве не так?

– Так. Я позабочусь об этом. – Мария вскочила на ноги, взяла мороженое Алекса со стола и поспешила к стойке.

Лиз съела ложку замороженного йогурта и задумалась. Она надеялась придумать что-то емкое, что можно сказать Алексу по поводу ситуации с Изабель. Но сказать было нечего. Лиз прекрасно понимала друга: вряд ли хоть какие-то слова могли бы заставить ее почувствовать себя лучше из-за желания Макса «быть друзьями».

– Эта радужная посыпка безвкусная, – пробормотал Алекс.

– Ага. На вид кажется, что у нее должен быть прекрасный вкус. Словно она должна взрываться в твоем рту всеми этими цветами, – согласилась Лиз. – Может, ты составишь список еды, вкус которой отличается от ожидаемого?

– Возможно. – Алекс увлеченно разглаживал складки на бумажном полотенце.

– Эй, прости. – Лиз похлопала его по руке, ощутив себя так, будто погладила щенка, и почувствовала себя абуэлитой. Та всегда так поступала, когда кто-то был расстроен. – Знаю, что иногда чувствуешь себя еще хуже, когда другие пытаются тебя подбодрить.

У Лиз точно были времена, когда ей просто хотелось свернуться под одеялом, слушать грустные песни об ушедшей любви и думать о Максе. Когда она бывала в таком настроении, ей не хотелось слушать чьи-то подбадривания.

Она наклонилась к Алексу.

– Знаю, что мороженое не поможет, – прошептала она. – Но Марии лучше, когда она делает что-то ради тебя.

Мария насильно скормила Лиз целое меню для заедания стресса, после того как Макс сказал о своем желании остаться друзьями. Лиз пришлось поглотить уйму разных видов шоколада, пирожных, сыра, а также картошку фри и другую жирную и калорийную пищу, которую предлагала Мария.

И это лишь доказывало, какой она прекрасный друг. Она была прирожденным фанатиком здоровой еды и отказывалась есть что-то консервированное, с добавками или неестественных цветов. Она не ела мясо, яйца или любую молочную продукцию. Но когда друзья грустили, Мария считала своей задачей добыть еду, от которой им станет лучше. Даже если ей самой до смерти хотелось затолкать в них сине-зеленые водоросли, ростки пшеницы или тофу.

Мария поспешила назад к ним с новым, улучшенным мороженым для Алекса. Какое-то время она наблюдала, как он ест, а потом покачала головой.

– Не работает. Он не кажется счастливее. Есть теория: Алекс и так ест фастфуд три раза в день, так что другой фастфуд не придает ему нужной энергии, как большинству людей.

– Возможно, – согласилась Лиз. И подумала: «Или когда твое сердце разбито, ничто не может заставить тебя почувствовать себя лучше».

Просыпаясь каждый день, она проводила небольшой эксперимент над собой: смотрела на фотографию Макса и пыталась оценить по шкале от одного до десяти, насколько это больно. Лиз продолжала надеяться, что однажды у нее будет по крайней мере девять и девять десятых, а не полная десятка. Но пока этого не произошло.